Секретарь старшего принца 8 - Любовь Свадьбина

Яростнее становится поцелуй Элора, пальцы крепче сжимают мой затылок, привлекая к нему, кожа раскаляется.

Оторвавшись от моих губ, Элор прижимается лбом к шее, дышит тяжело:

— Ри, Ри, Ри!

Состояние тела меняется. Всё с той же безэмоциональной отстранённостью я наблюдаю, как температура растёт, затвердевают соски, между ног становится влажно, изменяются ощущения в мышцах, пульс, дыхание.

Это не так ужасающе, как раньше: теперь Элор рядом, и он мой. Он стягивает с меня платье, целуя обнажающуюся кожу. Это он сжимает мои груди, ласкает их языком. Он прикусывает кожу в основании шеи, тихо урчит. Он скользит ладонями по внутренним сторонам бёдер. Он проникает внутрь, прижимая меня к меху, накрывая горячей тяжестью. Он смотрит мне в глаза. Он порывисто целует и двигается, как того требует брачная магия. Он…

* * *

Дни и ночи похожи друг на друга, смешиваются в сиянии магического мха, наполненные ласками, ритмичными движениями, судорожными выдохами, ароматом корицы. Поцелуями Элора, его шёпотом: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, Ри».

Брачная магия не пробудила чувства, но она пробудила желание: подаваться навстречу Элору, прижиматься к нему, судорожно дышать в одном ритме. Она пробудила неистовое, ненасытное желание в Элоре, превращая почти каждый миг в обладание друг другом.

Но всё это так странно без эмоций.

Бесконечный лихорадочный угар. Словно потоки терзавших меня раньше видений, только без кровавого ужаса, с полной концентрацией на ощущениях, с настоящим Элором рядом, с беспокойством в его глазах, с его попытками меня пробудить.

Поцелуями…

Нежностью…

Умениями…

Он воистину ненасытен. Он словно не может остановиться. Я засыпаю в его руках или под ним от изнеможения этой сладострастной горячкой. И просыпаюсь в его объятиях. Часто от того, что Элор, лежащий за моей спиной, лижет основание моей шеи. Медленно. Усердно. Его инстинкты говорят, что его драконесса ранена, и он хочет эту рану зализать. Но рана не физическая, незаметная, и моё пробуждение начинает новый любовный марафон.

Элор пытается зализать невидимую рану словами: «Я люблю тебя и всегда буду любить».

Элор честно исполняет обязательства: приносит пойманного зверя. Сам разделывает, готовит, кормит меня прожаренным на золотом пламени, разрезанном его когтями мясом, хотя это я должна готовить.

Элор купает меня в горячем источнике. Его пальцы, его тело горячее воды. И здесь он целует меня, ласкает руками и упругими потоками, пробуждая ещё больше страсти, наполняя собой.

— Ри… Ри… Ри…

Моё имя звучит так часто, с такой нежностью, болью и желанием.

* * *

Снова судорожные движения, жар, тело к телу, глаза в глаза. Горячее, сбивчивое дыхание. Элор содрогается, изливаясь в меня. Склоняет голову к шее. Дышит часто. Он всё так же твёрд внутри меня. Шепчет хрипло:

— Брачную магию и эти недели описывают так прекрасно, как время бескрайнего блаженства, постоянного возбуждения и удовлетворения. Но я ощущаю только возбуждение. Только желание. Постоянно.

Это напоминает мой прошлый опыт брачной магии: я тогда тоже не могла найти окончательного удовлетворения — всегда хотелось ещё, ещё, ещё. До боли.

Приподнявшись, Элор устало и нежно смотрит мне в глаза:

— Это наказание за отсутствие полноценной связи? Или кара за то, что я никак не могу удовлетворить тебя? Или полного слияния не дают остатки вампирской магии? — Элор прижимается лбом к моему лбу.

Ответа на его вопросы я не знаю. И мы с Элором продолжаем наш безумный страстный танец на меховых покрывалах.

* * *

Элор не солгал: он действительно постоянно возбуждён, он желает меня беспрерывно. Пробуждаясь, я пару раз застаю его за тем, что он удовлетворяет сам себя, чтобы дать мне отдохнуть. Но я не устала. Пусть я не испытываю прежнего дикого желания, моё тело готово и жаждет этого бесконечного соединения с Элором, его поцелуев, его тяжести на мне, его дрожи на пике наслаждения. И того, как он, забывшись, лижет меня у основания шеи, пытаясь залечить невидимую рану.

* * *

Это пробуждение отличается от предыдущих. Элор так же обнимает меня со спины. Его язык привычно скользит по коже. Столь же ненавязчиво светится мох, урчит неподалёку вода. Но что-то не так. Что-то иначе…

Возбуждения нет.

Во мне нет ни капли возбуждения, только какая-то томная усталость. И ладонь Элора — она лежит не на бедре, а на моём животе. Очень нежно, почти невесомо.

Прислушиваюсь к себе, пытаясь оценить состояние, оценить, насколько слабой себя ощущаю. По этому признаку можно оценить вероятность двойни, ведь двойня — большая нагрузка. Мама почти весь срок только и делала, что спала, сил у неё ни на что не было. Так мне рассказывали. Не уточняли только, на каком сроке это началось: сразу или позже? Хотя с поддержкой родового артефакта, возможно, будет проще. Так что никаких выводов сделать не удаётся.

Язык Элора замирает, а потом вовсе исчезает, сменившись тёплым лбом. Дыхание щекотно пробегает по лопатке — снова и снова.

Элор понял, что я проснулась?

Ладонь плотнее прижимается к животу, но по-прежнему очень нежно. Несколько мгновений Элор медлит так, а затем берёт мою руку и тоже прижимает к животу. Шепчет:

— Ри, ты очень ему нужна, помни об этом.

Мышцы аж сводит от потребности зевнуть. И я зеваю, после чего на меня накатывает сонливость.

Закрываю глаза: Элор обо мне позаботится.

* * *

Свернуться калачиком и лежать, лежать, лежать — кажется, ни на что большее я не способна. Но даже в сокровищнице мне нет покоя.

— Ты что-нибудь хочешь? — сидящий рядом Элор гладит меня по волосам. — Ри, ты хоть чего-нибудь хочешь?

Не хочу.

Вся спальня заставлена столами с блюдами, полными всевозможной еды. Запахи перебивают друг друга, теснятся, пытаются дразнить аппетит. Но я ничего не хочу.

* * *

Сферы озаряют спальню сокровищницы мягким усыпляющим светом. Здесь нет закатов и рассветов, но я просыпаюсь, как по часам.

— Ри, — лежащий, как и я на боку, Элор смотрит так пронзительно. Отчаянно сжимает мои руки. — Ри, ты нужна нашим малышам. Пробуждайся. Становись прежней. Малыши должны слышать твой голос, ощущать твою любовь. Да, тебе тяжело сейчас с ними, вполне ожидаем упадок сил, но не до потери речи. Ри, пожалуйста, умоляю: постарайся ради них.

Элор не первый раз заводит этот разговор. Кажется, они участились после того, как он поговорил с Велларром и узнал о двойне. Но я слишком устала, чтобы стараться. И не хочу. Ничего не хочу. Хотя понимаю — это плохо, неправильно, так не должно быть даже при двойне. Глаза закрываются…