Министерство будущего - Ким Стэнли Робинсон

«Да, не телепат ни разу», – подумала Мэри. В молодости за ней водилась способность притягивать людей телепатически. А может, дело было во внешности, феромонах. Как у животного в течке. В ее возрасте такое больше не случается. Ничего, спешить некуда.

До самого конца путешествия между ними так и не произошло ничего особенного. Иногда вечерами они встречались в кабине поболтать, но эффект Мадагаскара не повторялся – они ушли слишком далеко на юг.

Внизу расстилался бескрайний океан, судно забирало в западном направлении, чтобы ветром не сдувало с курса. Противоборство заставляло клипер дрожать и раскачиваться пуще прежнего. Однажды утром, проснувшись, Мэри прошла в смотровую кабину и увидела на юге берег Антарктиды. Все собрались у носового окна. Океан заметно потемнел, стал почти черным, что само по себе выглядело странно и где-то даже зловеще. На юге низкой белой стеной поднималась земля – белое поле в черных крапинах, черней неприветливого океана. Крутой откос из льда и камня тянулся с запада на восток насколько хватало глаз.

Антарктида. Начало осени, минимум льда в море, хотя, когда они продвинулись дальше на юг, повсюду попадались айсберги. Никакой системы – просто куски чего-то белого в черной воде. Изредка попадался айсберг неправильной формы нефритового или бирюзового оттенка. Некоторые из айсбергов были покрыты колониями – или косяками? – крохотных, как точки, пингвинов. В одном месте они увидели стаю грозных лоснящихся касаток. На плоских айсбергах иногда попадались тюлени Уэдделла, похожие на распластавшихся слизняков. У некоторых к бокам присосались слизняки поменьше. Мамаши с детьми. Братья и сестры, здравствующие на льду. Если они, конечно, здравствуют.

Потом пошла собственно Антарктида – белая, зловещая Ледяная планета.

Нереально увидеть посреди ледяной пустыни шесть гигантских авианосцев, выстроенных шестиугольником, точно союз городов-государств, окруженных сателлитами, судами поменьше – ледоколами, буксирами и еще какими-то, слишком маленькими, чтобы рассмотреть.

Очевидно, из авианосцев с их ядерными силовыми установками и в тысячу раз большим весом, чем у ледоколов, получались хорошие полярные станции. Морской лед такому чудищу, ледоколу от бога, не преграда, оно могло уплыть в любую минуту, но никуда не уплывало. Вместо этого авианосцы поставили на якорь у побережья Антарктиды, превратив в плавучие жилые городки и базы снабжения различных стойбищ в глубине континента – все переброски с побережья вглубь делались по воздуху.

Дирижабль проплыл над городом авианосцев и приземлился на снежную поверхность твердой суши. Пассажиры вышли из клипера на снег. Слепит, морозит, но не холоднее, чем в ветреный зимний день в Цюрихе.

Кругом – обтянутые материей домики, коробки с синими стеклами. Начальство стоянки с радостью приветствовало Мэри, чествуя ее как заступницу, что ее рассмешило. С капитаном Артом, нередким гостем в этих краях, они тоже были хорошо знакомы.

Операция по торможению ледника увенчалась успехом. Движение ледяных полей замедлилось. Все это невозможно было бы сделать без поддержки военного флота. Авианосцы сыграли роль передвижных поселений. Огромные суммы денег, потраченные на их строительство, не пропали впустую. Мечи на орала, так сказать.

– Это по-швейцарски, – одобрила Мэри. – А насосную станцию покажете?

– Разумеется. План посещения уже составлен. Это наша достопримечательность.

Все пассажиры Арта поместились в одном углу гигантского вертолета. Надели шлемы, расселись вдоль борта с маленькими иллюминаторами, и вверх! Не так, как на клипере, – быстро. Потом долго летели над однообразной белой равниной, Мэри слушала, как пилот и экипаж буровой что-то обсуждают на непонятном языке. Черная вода скрылась позади.

– Почему океан здесь такой черный? – спросила она в микрофон шлема.

– Никто не знает.

– Мне кто-то говорил, что вода в этих местах такая чистая, а дно так глубоко, причем прямо у берега, что видно самую темную часть океана, куда не достают солнечные лучи. Исключительная чистота воды позволяет заглянуть в бездну.

– Правда?

– А еще я слышала, что планктон здесь черный, из-за него и вода черная.

– В некоторые дни она такая же синяя, как везде.

– Что вы говорите!

Вертолет начал снижаться. Снег или лед – куда ни глянь. И вдруг россыпь черных точек. От точек порванной паутиной тянулись черные нити. Эти точки и нити не позволяли цивилизации ухнуть в пропасть.

– И много здесь таких станций?

– Пять или шесть сотен.

– А в пересчете на людей?

– Большинство станций автоматические. Ремонтно-эксплуатационные группы прилетают по надобности. В их составе есть коменданты, но в основном – строительные рабочие. Летают туда, где что-то надо поправить. Трудно сказать… двадцать тысяч? Численность все время колеблется. Пять лет назад было больше.

Вертолет сделал плотную посадку. Пассажиры отстегнули ремни, неуклюже встали с мест и потянулись по узкому проходу между сиденьями и стенками к ведущему на лед металлическому трапу.

Холод. Яркий свет. Ветер. Холод.

Свет солнца проникал за солнечные очки, слепил глаза. По стеклу очков потекли слезы и там замерзли. Мэри пыталась смотреть поверх этого препятствия. Отчаянно моргая, она проследовала за группой к главной будке стоянки, похожей на голубенький жилой прицеп на сваях.

– Погодите, я хочу немного побыть на улице, посмотреть вокруг, – взмолилась она.

От группы хозяев отделилась пара человек, подвели ее к насосу, находившемуся в отдельной будке с отоплением. Довольно слабым, как она заметила, увидев ледяной пол. Черный корпус насоса утопал в нем. Вот что спасло цивилизацию – какие-то трубы.

Они вышли наружу и поднялись вдоль трубопровода по едва заметному склону. Трубы, соединявшие одну черную будку с другой, были проложены прямо на поверхности льда. Мэри остановилась и посмотрела вокруг. Снег напоминал ей озеро, в одну секунду замерзшее со всеми волнами. Сверкающее в лучах солнца. Провожатые объясняли, что к чему. Ее радовал их энтузиазм. Людям нравилось здесь работать не потому, что они считали себя спасителями мира, а потому что здесь Антарктида. «Если ты ее однажды полюбил, – сказал один из них, – то будешь любить до конца. Антарктида цепляет, после нее ничего не мило».

Белая равнина под голубым шатром. До перистых облачков над головой, кажись, можно достать рукой.

– Здесь как на другой планете, – сказала Мэри.

– Да. На самом деле это тоже Земля.

– Спасибо. Теперь я готова вернуться. Я рада, что увидела Антарктиду своими глазами, это потрясающе. Спасибо за то, что вы мне ее показали. Пора возвращаться назад.

«Потому как у меня тоже есть свое любимое место», – мысленно добавила Мэри.

Они сделали перелет на север через Атлантику к островам Св. Елены и Вознесения. Прежде чем Арт высадил Мэри в Лиссабоне, где она должна была сесть на поезд, они в последний раз встретились в «дублерке». Мэри и Арт сидели на своих любимых местах, потягивая виски из бокалов. Мэри спросила: «Мы еще когда-нибудь увидимся?»