Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

спасти свою жизнь, вернувшись к себе во дворец, сел на трон и погрузился в мрачное молчание. Его подчиненные, обитатели водного царства, видя своего повелителя в таком настроении, стали спрашивать его:

– Что вас так огорчило? Ведь после жертвоприношения вы являлись обычно в прекрасном настроении.

– В прошлые годы мне удавалось кое-что принести и вам, – отвечал дух. – Но в этот раз я не только остался голодный, но к тому же еще встретил там довольно сильных соперников, которые чуть было не погубили меня.

– Кто же это такие? – спросили его подчиненные.

– Это ученики преподобного Танского монаха из Китая, – сказал дух. – Они идут на Запад за священными книгами. Один из них превратился в мальчика, другой – в девочку. Затем они приняли свой настоящий вид и чуть было не погубили меня. Я давно уже слышал о том, что Танский монах – человек святой и совершенный. Тот, кому удастся съесть хоть кусочек его мяса, обретет бессмертие. И вот теперь ученики его опорочили мое имя и нарушили церемонию жертвоприношения. Я бы очень хотел поймать этого монаха, но боюсь, что это невозможно.

В этот момент вперед выступила окунь-самка, одетая в пестрое платье. Непрерывно приседая и кланяясь, она сказала:

– Если вы, великий князь, хотите поймать Танского монаха, это можно легко устроить. Однако могу ли я рассчитывать на то, что, поймав его, вы и мне пожалуете кусочек его мяса?

– Если ты что-нибудь придумала и поможешь мне изловить Танского монаха, – сказал дух, – я назову тебя своей сестрой, и мы вместе полакомимся.

Окунь-самка поблагодарила духа и сказала:

– Мне известно, великий князь, что вы обладаете искусством вызывать ветер и дождь, будоражить моря и реки, однако я не знаю, подвластен ли вам мороз.

– Конечно, подвластен, – сказал дух.

– В таком случае, – сказала окунь-самка, – вы можете заморозить реку, не правда ли?

– Конечно, могу! – подтвердил дух.

– Ну, тогда все в порядке! – воскликнула окунь-самка, захлопав в ладоши от радости.

– Расскажи нам, как ты думаешь это сделать? – спросил дух.

– Сейчас уже третья ночная стража, – сказала тогда окунь- самка. – И вы, великий князь, не должны терять ни минуты. Прежде всего пошлите ледяной ветер, а затем метель. Надо, чтобы река, Достигающая неба, покрылась льдом. После этого те из нас, кто обладает искусством превращения, должны принять человеческий облик и, нагрузившись тюками с тачками и зонтами в руках, двигаться по льду. Помните, что Трипитака очень спешит получить священные книги, и вот, когда он увидит, что по льду ходят люди, он непременно последует их примеру. Вы же, князь, должны сидеть посредине реки и ожидать монаха. Как только услышите, что он идет, ломайте лед, и Трипитака вместе со своими учениками провалится в воду. Таким образом мы сразу захватим их всех.

Выслушав это, дух остался очень доволен и непрерывно восклицал:

– Чудесно, замечательно!

Мы не будем распространяться о том, как дух, покинув свой дворец, поднялся в воздух, вызвал ветер и снег и заморозил реку. Вернемся лучше к Трипитаке и его ученикам, которые ночевали в доме Чэня.

Перед рассветом они начали дрожать от холода. Чжу Ба-цзе стал сильно кашлять и тут же проснулся.

– Дорогой брат, – позвал он Сунь У-куна, – что-то очень холодно стало.

– Дурень ты, – отозвался Сунь У-кун, – видно, никогда из тебя настоящего человека не выйдет. Люди, ушедшие из мира, не должны замечать ни жары, ни холода.

– А ведь правда очень холодно, – сказал Трипитака.

Даже ватное

Двойное одеяло

В эти холода

Не согревало.

Сунешь руки в рукава,

А все – ледышки…

И свисают с сосен,

Замерзая, шишки.

Палый лист заиндевевший

Кружит,

И земля

Потрескалась от стужи;

Пруд покрылся

Льдистою корою;

Нет монахов

В храме под горою,

И рыбацкого челна

Не видно;

Дровосеку старому

Обидно!

Заготовил хвороста он

Мало;

Лишь богатым

Топлива хватало.

Путник,

Проходивший издалека,

Пострадал от холода

Жестоко;

Вся прическа

Сделалась железной;

Кажется и шуба

Бесполезной:

Зябко в шубке

И с собольим мехом;

Стала кисть поэта

Водяным орехом.

И монаха

Служба не согрела:

На ковре стоит,

Окоченелый.

Под бумажным

Пологом дорожным

Дремлет путешественник

Тревожно.

И, укрывшись

На подстилке ватной,

Все ж дрожит он

Дрожью неприятной.

Трипитака и его ученики не могли больше уснуть, встали и оделись. Но, открыв дверь, они так и застыли от изумления. Вокруг все было бело. Они поняли, что выпал снег.

– Ничего нет удивительного в том, что вы продрогли, – сказал Сунь У-кун, – снег какой выпал! – И они стали любоваться чудесным зрелищем.

Облака пурпурные

Небо застилали,

Мрачными туманами

Белый день затмило,

Облака пурпурные

Небо застилали.

Сильный ветер северный

Завывал уныло.

Мрачные туманы

Землю застилали,

Хлопья снега падали,

И земля застыла.

Шестигранные снежинки

Белой яшмою порхали,

И мукой они ложились,

Позже – белой солью стали.

Драгоценными камнями,

Белым жемчугом блестящим

Засияли, засверкали

Разукрашенные чащи.

Белоснежным попугаям

Стало горько и обидно:

Белизны их, равной снегу,

На ветвях теперь не видно.

Журавлиным опереньем

Белизна снегов пушистых;

В У и Чу116 слились, сравнялись

Воды многих речек чистых.

На востоке и на юге

Рощи слив отягощенных;

Кажется, что отступают

Пораженные драконы;

Кажется, что воздух полон

Прахом панцирных созданий,

И осколки разлетелись

Чешуи, побитой в брани.

Все огромное пространство

Изумрудно и красиво…

Ах, какой был снег! Казалось,

Мост засыпан пухом ивы.

И казалось, слива цветом

Осыпает эти веси…

Дождевой свой плащ у моста,

Воротясь, рыбак развесил.

Жжет весь день монах обрубки:

Лепестки лежат на крыше…

А в дороге зябнет путник

И никак вина не сыщет.

Чтоб достать цветов для чаши,

Слуги тратят все усилья…

Снег колышется, как будто

Мотыльки ломают крылья