Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

избавить его от этого дара, ибо на какой бы высокой духовной ступени он ни стоял, ступень, на которой находился Бешт, была неимоверно выше и выдержать всю силу его любви к Всевышнему и народу Израиля, его приверженность правде, приятие страданий, уменье выслушать брань и поношение с любовью — все это для р. Нахмана оказалось неподъемной ношей.

Особняком в ряду тех, кого причисляют к ученикам Бешта стоит личность р. Пинхаса из Кореца (1728–1790), о котором также сложено бесчисленное множество рассказов. Часть из них уже была рассказана на страницах этой книги, и п. Пинхас, безусловно, еще будет в ней упоминаться.

Но, как верно замечено в книге «Еврейские мудрецы», «несмотря на значительную разницу в возрасте — тридцать лет, р. Пинхас никогда не был учеником и последователем Бешта в строгом смысле этих понятий. Он всегда сохранял абсолютную независимость в воззрениях и самостоятельность в поиске путей служения Всевышнему. По свидетельству современников, „у него вообще не было учителей“, ибо он обладал способностью черпать мудрость непосредственно из ее святого источника. „Нет такого человека, — говорил он, — которого бы не обучала его собственная душа, каждую минуту и каждый миг“. Другим наставником р. Пинхаса была сама окружающая реальность, ведь, согласно его определению, „Вселенная — это сам Всевышний, ибо Он присутствует в каждой вещи“ (Гдолей Русия)»[289].

Автору не остается ничего другого, как повторить, что он не может рассказать здесь обо всех учениках, входивших в ближайший круг Бешта, специально переехавших ради него в Меджибож или регулярно там бывавших, и потому он решил остановиться лишь на тех историях о них, которые непосредственно связаны с Бештом.

* * *

В одной из самых замечательных историй о р. Иегуде Арье-Лейбе рассказывается, как однажды ему приснился сон, в котором отправился в Лемберг (Львов) и произнес там замечательную проповедь.

Проснувшись, он, как это обычно бывает, часть сна забыл, но кое-что из проповеди запомнил, и рассказал об этом сне Бешту. Было это, судя по всему, в начальный период деятельности Бешта, когда он только-только поселился в Меджибоже, или даже чуть ранее того — когда многие даже из самых ближайших его учеников втайне сомневались: а уж не дурачит ли их Бешт, приписывая себе способность видеть человека насквозь и предвидеть будущее?

Бешт попросил р. Иегуду пересказать ему то, что запомнилось, затем велел на основе этих воспоминаний написать полноценную проповедь, и в начале произносить ее по бумаге, пока, наконец, не заучит почти наизусть.

Вскоре после этого Бешт велел р. Йегуде ехать в Лемберг, остановиться в доме старосты общины и прочесть проповедь в большой синагоге города.

Выполняя поручение учителя, р. Иегуда отправился в дорогу, заезжая во множество расположенных по пути местечек и городков и выступая там с проповедями. В одном из городов прпоповедь ему особенно удалась — его речь текла плавно, он нигде не сбился, и среди тех, кто его слушал и по достоинству оценил, был и один богач из Лемберга.

Затем р. Иегуда направился в другой городок, но не успел он появиться, как местные мальчишки, мгновенно опознав в нем по ветхой одежде бедного странствующего магида, стали бежать за ним по улице, кривляясь и передразнивая: «Как написано, как написано, как написано!» — имея в виду знаменитое присловье проповедников перед каждой очередной цитатой из ТАНАХа или Талмуда. Но тут появился тот самый богач, накричал на мальчишек, а когда те успокоились, добавил: «Оставьте его в покое! Я его слышал, и он и в самом деле великий проповедник!».

Но вот, наконец, и Лемберг. Выполняя указания Бешта, р. Иегуда Арье-Лейб направился к дому старейшины общины, постучал в дверь и сказал вышедшему к нему слуге, что хочет остановиться на постой в доме его хозяина.

— Но у нас так не принято! — возразил слуга. — Все проповедники останавливаются на постоялом дворе. Однако р. Иегуда хорошо помнил слова Бешта, и продолжил настаивать на своем. Судя по всему, видя, что приезжий магид не отступает, слуга вошел в дом, посоветовался с хозяином и через какое-то время появился снова.

— У нас так не принято, — повторил он, — но уже если вы так настаиваете, то я найду для вас место.

И он провел р. Иегуду в крошечную комнатку, видимо, предназначенную для прислуги. Так как день был в самом разгаре, времени было много, то, расположившись, р. Иегуда стал читать вслух псалмы, и чтение это так понравилось старейшине, что он, наконец, решил поприветствовать гостя.

— И где вы собираетесь у нас проповедовать? — спросил старейшина из вежливости.

— В большой синагоге! — ответил р. Иегуда, так как именно в этом и заключалось повеление Бешта.

— У нас так не принято, — покачал головой старейшина. — Сначала вы должны произнести проповедь в клойзе, для узкого круга учены мужей, затем — в бейт-мидраше, для большего числа слушателей, и лишь в случае, если ваша проповедь придется по душе жителям, сможете выступить в большой синагоге.

— Нет, я хочу сразу выступать в большой синагоге! — упрямо повторил р. Иегуда Арье-Лейб.

— Для этого вам придется испросить позволения у раввина города, — заметил старейшина.

И тут к нему в гости заглянул тот самый Б-гач, который несколько дней назад пришел в восторг от его проповеди, и стал всячески рекомендовать гостя, так что старейшина смягчился.

— Ладно, — сказал он, — я замолвлю за вас словечко перед нашим раввином. Глядишь, он и в самом разрешит.

Затем он скептически осмотрел р. Иегуда, его потертую, местами в прорехах одежду и спросил:

— А в какой одежде вы собираетесь пойти на проповедь в большую синагогу.

— Да вот в этой самой! — последовал ответ.

— Нет, — покачал головой старейшина, — так дело не пойдет…

Он попробовал убедить гостя одеть его шелковую сорочку и роскошный шерстяной лапсердак, но р. Иегуда Арье-Лейб категорически отказался — в свое время, будучи «старым хасидом» и стремясь к максимальной аскезе, он дал обет не носить шерстяной одежды, и сохранил ему верность и после того, как приблизился к Бешту.

Не особенно надеясь на успех своего предприятия, старейшина львовской общины отправился к раввину, чтобы рассказать ему о странном госте и его желании читать проповедь непременно в большой синагоге города, но тот, к его удивлению, сразу же согласился и добавил, чтобы его предупредили, когда начнется проповедь, так как он очень хочет ее послушать.

Раввин Лемберга и в самом деле пришел на проповедь, и она ему так понравилась, что по окончании вечерней молитвы он попросил р. Иегуда Арье-Лейба быть его гостем. Тот заметил, что уже приглашен на