Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

ужин к старейшине, и тогда раввин стал горячо упрашивать последнего уступить ему гостя.

— Скажите, — спросил раввин за ужином, — вы ученик Бешта и прозываетесь р. Лейб?

И услышав подтверждение, спросил, как выглядит Бешт, но не дождавшись ответа, стал его описывать, явно дожидаясь от р. Иегуды подтверждения или опровержения своих слов.

— Откуда вы знаете, как он выглядит? Вы знакомы? — спросил р. Иегуда, пораженный точностью этого описания.

— Нет, — покачал головой раввин. — Но перед минхой я немного вздремнул, и вдруг передо мной появился ваш учитель, представился и сказал: «Позволь моему ученику проповедовать в большой синагоге!».

Если до явленного раввину в видении Бешту все звучало достаточно, достоверно, то с этого момента она набирает обороты, которые многим покажутся фантастическими.

В продолжение разговора раввин поведал р. Иегуде, что был рядом с дедом во время его кончины и слышал, как тот говорил отцу: «Знай, восстанет муж, имя которому Исроэль, сын повитухи, и знай, что он — истина, и учение его истина, и поддерживай его!».

После этого раввин уговорил р. Иегуду прожить у него три недели, в течение которых жадно впитывал то, чему р. Иегуда научился у Бешта. Он уже сам собирался поехать к Бешту, но вскоре после отъезда р. Иегуды скончался.

А р. Иегуде заплатили за его прошедшие с огромным успехом в Лемберге проповеди целых 30 дукатов (причем он мог попросить и больше) и купили белые субботние одежды, так что он вернулся к Бешту как триумфатор и провел у него субботу.

Перед субботней трапезой Бешт встал из-за стола и стал петь субботний гимн «Мир вам, ангелы служения!», а затем вдруг повернулся к двери и махнул рукой кому-то невидимому, и затем повторил этот жест два или три раза. Напомним, что р. Иегуда-Лейб тогда не очень верил в великие мистические способности Бешта, и, что самое странное, даже поездка во Львов не очень убедила его в этом, и он подумал, что Бешт для важности в очередной делает вид будет видит что-то невидимое.

После исхода субботы р. Иегуда спросил Бешта, что означали эти его странные движения рукой, и тот ответил:

— Дьявол хотел утащить тебя из моего дома, и прикрикнул я на него, и молился о тебе, говоря «мир вам», а когда он пришел вторично, сказал ему: «Пусть он будет наказан, но не забирай его у меня!».

Разумеется, р. Иегуда не знал, верить этому рассказу Бешта, или нет — проверить его достоверность, как и многие другие рассказываемые им истории, было невозможно.

Но вскорости он и многие члены его семьи заболели, и ему пришлось обращаться к Бешту как к целителю. Кроме того, р. Иегуда Арье-Лейб неожиданно забыл все свои проповеди и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы начать снова проповедовать, после чего он понял: это и есть те самые наказания, о которых говорил Бешт.

По другой, не менее замечательной и поучительной истории, связанной с именем р. Иегуды Арье-Лейба из Полонного, рассказывается, что однажды тот страстно возжелал, чтобы Бешт научил его понимать язык зверей, птиц и всего сущего в мироздании — даром, которым, как известно, владел царь Шломо (Соломон) и которым, по преданию, обладали некоторые мудрецы Талмуда, а также великие каббалисты, включая Аризаля и самого Бешта.

Это было уже в тот период, когда у р. Иегуды не было и тени сомнения в величии Бешта, он входил в круг его ближайших учеников, и был уверен, что благодаря этой близости, Бешт не откажет ему в просьбе, тем более, как он себя, убедил, намерения у него были самые что ни на есть Б-гоугодны.

Однако, когда он прибыл в Меджибож и вошел в комнату Бешта, там было полно народу. В этом как раз ничего странного не было, но странным было то, что Бешт явно заметил его приход, но при этом даже не кивнул его и вообще в течение долгого времени не обращал на него никакого внимания.

Когда же посетителей стало поменьше, Бешт поздоровался с р. Иегудой, но сделал это с явной прохладцей, в то время как обычно он встречал его необычайно тепло, не скрывая радости по поводу его появления. Такое изменение отношения со стороны учителя немало озадачило р. Иегуду. Он решил, что Бешт не в настроении, и сейчас не время подступаться к нему со своей просьбой, а потому решил задержаться в Меджибоже на несколько дней и ждать подходящего случая.

Спустя пару дней собрался посетить своих сторонников в Каменке и Мирополе, и Бешт позвал р. Иегуду поехать с ним. Тот обрадовался в надежде, что в пути ему удастся переговорить с Бештом и высказать свою просьбу. Однако, помимо Иегуды, Бешта сопровождало еще несколько учеников и поговорить с учителем по душам в дороге не получилось.

На ночлег Бешт и члены его «святого товарищества» остановились в какой-то деревне, и Бешт отправился спать в уединенную комнату на чердаке. Рано утром, зная обычаи Бешта и будучи уверен в том, что он уже давно проснулся, р. Иегуда начал подниматься по лестнице на чердак и, поднявшись на верхнюю ступеньку, он увидел, что Бешт занят изучением каббалы, и при этом его лицо словно озарено пламенем (напомним, что подобных свидетельств о том, что Бешта во время молитвы окружало вполне зримое пламя или ослепительный счет, немало, хотя степень их достоверности вызывает сомнение, и, как считают некоторые исследователи речь идет просто о метафоре). Это зрелище так напугало р. Иегуду, что он чуть не слетел с лестницы, но тут Бешт оглянулся и прикрикнул: «Стой там, где стоишь, и ничего не бойся! Скажи, чего ты хочешь?!».

Но р. Иегуда почувствовал, что словно оцепенел от страха и не мог вымолвить ни одного слова. После утренней молитвы Бешт с учениками снова тронулись в путь, и тут он велел р. Иегуде Арье-Лейбу пересесть в его повозку.

— Думаешь, я не знаю, что ты явился ко мне только для того, чтобы выучиться языку птиц и всех прочих? — спросил Бешт. — Хорошо, я обучу тебя. Но для начала ты должен постичь устройство «Небесной колесницы», у которой, как известно четыре лика — лик Быка, лик Льва, лик Орла и лик Человека. От лика Человека жизненная сила нисходит к людям, от Быка — ко всему скоту, от Льва — ко всем хищным зверям, а от Орла — ко всем птицам; и через них нисходит соответственно ко всем существам и способность к общению…

Долго еще говорил Бешт, обращаясь то к древнему мидрашу «Песня