Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Во дворе, ведя под уздцы лошадей, собрались слуги. Фловердью, прицепив на пояс меч, вскочил на прекрасную гнедую кобылу. Мгновение спустя он и его люди пустились по аллее вскачь, вздымая облака пыли. Нам с Бараком и Николасом оставалось лишь принять на себя обязанности защитников вверенной нашим попечениям семьи.

Погруженные в тревожное ожидание, мы сидели в прекрасно обставленной гостиной. Старший из мальчиков продолжал твердить, что хочет сражаться вместе с отцом. Брат его, на вид лет тринадцати, молча устроился поблизости от матери. Снаружи доносился неумолчный звон церковных колоколов.

– Да прекратится ли когда-нибудь этот шум? – неожиданно крикнула миссис Фловердью, зажав уши руками. – От него с ума можно сойти!

– Иди в свою комнату, мама, – мягко сказал младший сын. – Оттуда колокола не так слышны.

– Да, вам лучше уйти к себе, – подхватил я, исполняя навязанную мне роль опекуна семьи Фловердью, весьма странную. – А вы, мальчики, ступайте вместе с матерью.

Все трое послушно удалились, оставив меня с Бараком и Николасом.

– Если мятежники действительно явятся сюда, семье придется бежать. Думаю, им лучше оставаться на первом этаже, – заметил Джек.

– Уверен, до этого не дойдет, – возразил Николас.

Барак в ответ лишь пожал плечами. В течение нескольких минут, которые показались нам вечностью, никто не произнес ни слова.

– Мне надоело сидеть сложа руки, – нарушил молчание Овертон. – Идем, Джек, прогуляемся до конца аллеи, посмотрим, что там творится.

– Неплохая мысль.

Они отсутствовали около получаса.

– На дороге, ведущей в Ваймондхем, тихо, – сообщил Барак, вернувшись. – Но колокольный звон доносится отовсюду, и в полях собираются вооруженные люди. Мы дошли до деревни и убедились, что она опустела. Какая-то старуха, гнавшая домой ослика, сообщила нам, что почти все мужчины отправились в город.

– При этом старая карга ухмыльнулась самым гнусным образом, – добавил Николас.

Слуга, войдя в гостиную, спросил, будем ли мы обедать; время обеда, надо сказать, давно миновало. Я ответил, что, разумеется, мы не откажемся перекусить, и напомнил слуге, что хозяйка дома и ее сыновья тоже наверняка проголодались. Едва он вышел, во дворе раздался стук копыт; это вернулись Фловердью и Глэпторн. На лице хозяина играла довольная улыбка, в то время как управляющий выглядел хмурым и растерянным. Мальчики сбежали по лестнице навстречу отцу; Элис следовала за сыновьями.

– Что там происходит? – обратилась она к мужу. – Ты цел и невредим?

– Как видишь, целехонек, – расхохотался Фловердью, хлопнув себя по бедрам. – Оказалось, мятежников не более дюжины. Так, деревенский сброд. Я посоветовал им разделаться с пастбищами Роберта Кетта, а чтобы они выполнили этот совет побыстрее, дал денег. Сказал, что пастбища Кетта куда больше моих.

– Это действительно так? – спросил я.

– Разумеется, нет, – усмехнулся Фловердью. – Но откуда болванам знать об этом? Подложить свинью своим недругам весьма приятно, не правда ли, сержант Шардлейк? Мастер Кетт, дубильщик кожи, и его братец-мясник надолго запомнят этот день! А теперь обедать! Я чертовски проголодался! – воскликнул он, потирая руки. – На дороге сейчас спокойно, так что вы можете вернуться в Норидж. Что касается беспорядков в Ваймондхеме, уверен: помощник шерифа быстро наведет там порядок.

– Судя по всему, в Ваймондхем устремились сотни мятежников, – заметил Николас. – В деревне нам сказали, что туда ушли все здешние мужчины.

– Ничего, скоро они вернутся, поджав хвост, – бросил Фловердью.

– Их повесят? – кровожадно осведомился юный Уильям.

– Кое-кого, надеюсь, повесят, – хлопнул сына по плечу Фловердью. – Подстрекателям уж точно придется подрыгать ногами в воздухе. – Он вновь расхохотался. – Давайте быстрее садиться за стол.

– Я уже приказал подать обед, – сообщил я.

– Молодец!

Фловердью так радовался успеху своего плана, что перестал числить меня среди своих недругов.

За обедом Фловердью, по-прежнему пребывавший в приподнятом настроении, подробно рассказал о своей встрече с мятежниками:

– Мы нагнали их где-то в миле от Хетхерсета. Они тащились по дороге с вилами и лопатами в руках. Насколько я могу судить, то были наемные работники и прочая шваль, по большей части сопляки. Вид они имели самый жалкий: оборванцы в заплатанных штанах и старых кожаных куртках. С ног до головы покрыты пылью – это и неудивительно, ведь весь путь из Морли они протопали пешком. Их предводителя мне уже доводилось встречать раньше. Это некий Даффилд, копигольдер из Ваймондхема. Слишком высоко задирает нос, как все эти людишки, которым удалось прикупить собственный клочок земли. Сидя в седле, я вполне мог снести ему голову с плеч, – криво усмехнулся Фловердью.

– Почему же ты этого не сделал, отец? – возбужденно сверкая глазами, спросил Эдвард.

– Зачем лишать палача работы, парень? Это настоящий мятеж, и я свидетель того, что Даффилд возглавлял мятежников. Держался он на редкость дерзко. Заявил, что по всей Англии крестьяне собираются в отряды, дабы поддержать Комиссию по огораживаниям и уничтожить незаконные пастбища. Можно подумать, он что-то в этом понимает.

– Ваши пастбища огорожены на законных основаниях? – осведомился я.

Фловердью сделал вид, что не слышит.

– Даффилд таращился на меня так нахально, будто мы с ним ровня, – продолжал он. – Сказал, мне следует побыстрее угнать своих овец с пастбищ, так как скоро все изгороди будут сломаны. Тогда я посоветовал ему сначала разделаться с пастбищами Кетта. Пообещал заплатить, если бунтовщики отправятся туда прямо сейчас. А в подтверждение своих слов достал из кошелька деньги. Даффилд пытался внушить своим прихвостням, что я пытаюсь обвести их вокруг пальца. Но блеск монет оказался сильнее всяких слов. Человек – жадная тварь, и эти деревенские пентюхи не исключение.

– Иногда людьми движет не столько жадность, сколько отчаяние, – не преминул заметить я.

На этот раз Фловердью не счел нужным пропускать мои слова мимо ушей.

– Допустим, положение у этих людей действительно незавидное, – процедил он, глядя мне прямо в глаза. – Но неужели, уничтожив овцеводство, одну из главных статей дохода в нашей стране, они хоть как-то его улучшат? Да как смеют эти негодяи бунтовать против королевской власти сейчас, когда мы ведем войну с Шотландией? Неужели они не понимают, что играют на руку врагам Англии? Впрочем, я не сомневаюсь, что эта чертова заваруха долго не продлится.

Миссис Фловердью со звоном опустила нож на тарелку.

– Не горячись так, Джон, – произнесла она. – Неужели все мы не можем жить в любви и согласии, как заповедовал нам Господь?

С этими словами она поднялась из-за стола и, шурша юбками, вышла из комнаты. Фловердью бросил взгляд на сыновей и состроил гримасу. Мальчишки захихикали.