Рыбари и Виноградари - Михаил Харит

Вадим задумался. Смерть должна посрамить маловеров и прославить Господа. Где он слышал такое? И сразу вспомнил. Во сне…

— У нас стало меньше паломников? — спросил Роже.

— Нет, — слукавил Вадим, не желая расстраивать больного.

— Надо оживить наши идеи. Похоже, у нас стало меньше сторонников среди христиан.

— Европа объединяется, а христиане разъединяются.

— Скоро предстану перед Господом и не хочу, чтобы вместе со мной погибло дело, которому служил всю жизнь. Может быть, поэтому Всевышний не даёт умереть, а я устал…

Старец взял его за руку, глаза смотрели с надеждой. Вадиму показалось, что видит в них просьбу о помощи. «Хочет, чтобы я помог ему обрести покой, — пришла неожиданная мысль. — Мученическая смерть должна прославить дело его жизни. Не говорит об этом прямо, потому что любит и не хочет взваливать на мои плечи бремя Иуды…»

Вадим ощутил, как где-то в районе живота возникла пустота, тянущая и сосущая. Понял, что готов пожертвовать всем ради воли учителя, пусть по-своему наивного и чрезмерно доброго. И от этой мысли волна теплоты и покоя охватила тело. Свет неизмеримой любви сотрясал душу.

Он наклонился и поцеловал сухой морщинистый старческий лоб. Похоже, настоятель задремал.

— Сделаю всё. Да будет воля твоя, Отче! — тихо пообещал Вадим и вышел из кельи.

Принятое решение быстро проросло в душе, будто семя, упавшее на добрую землю. Таинственные силы в недрах его психики запустили процесс выполнения задуманного. И теперь неважно, бодрствовал ли он или спал, могучие механизмы, о которых мы не ведаем, ежеминутно взвешивали, прикидывали, рассчитывали, ждали подходящего случая. Внутри себя он чувствовал цель, чёткую и ясную, от сознания которой делалось легко и даже радостно. Ведь с ним сам Господь, который всегда поможет и подскажет своим чадам, тем более если работа предстоит не из приятных.

И знамение пришло. Однажды в главном молельном зале Вадим проводил обычную христианскую беседу с группой паломников. Вдруг он ощутил глас. Не слухом, а всем телом, словно внутри его сердца родились зовущие слова: «Иди, ты станешь тринадцатым и превзойдёшь всех, ибо принесёшь в жертву учителя своего…» Глас шёл от иконы Девы Марии. Стало жарко, словно стоял среди пылающих костров. Пот заливал лоб, стекая на глаза, отчего святой лик заволокла размытая дымка. Показалось, что и икону и пространство перед ней поглотило мерцающее облако, в котором виднелся чей-то силуэт. Туман перед лицом колебался, то ли от неверного света свечей, то ли от внутренней нетерпеливой дрожи, сотрясающей тело.

Вадим прервал беседу, извинившись перед паломниками. Перекрестился и вошёл в сияющее пространство.

Там стояла женщина, укутанная в тёмный платок. Он сразу узнал её: узкие губы, смуглое лицо с острыми восточными чертами. Только сейчас это был не призрак, виденный во время инициации, а обычная туристка. Таких дам неопределённого возраста с несколько повреждённым рассудком от регулярного посещения святых мест, одинаково горящими глазами и восторженной путаной речью, перемежаемой апокалиптическими предсказаниями, Вадим встречал уже немало.

Она истово молилась перед ликом Божьей Матери, негромко вскрикивая и торопливо крестясь. Обернулась на его шаги. Вадим заглянул в глаза, пылавшие безумием.

— Здравствуйте, батюшка, — между тем лепетала женщина, пытаясь найти длань, чтобы припасть губами.

Степенно благословил. Перекрестил, изучая.

Та мелко вздрагивала, боялась поднять глаза. Согнулась ещё больше, жалась к полу, как побитая собачонка. На дне её больного сознания сидел страх, словно ненасытное чудовище, готовое сожрать остатки разума и вылезти наружу, ломая хрупкие подпорки реальности.

Вадим понял, что Господь послал к нему самого неожиданного помощника, и в очередной раз восхитился неординарностью замысла Божьего. Он представил себя глазами несчастной: высокий монах в белоснежной рясе с гладко выбритой головой, блестевшей словно нимб. Не хватало только крыльев. Он расправил плечи, будто укладывая громоздкие крылья за спиной. Та молитвенно сложила руки, упав на колени.

Диагноз был понятен, даже без помощи психиатра. Теперь, с Божьей помощью, нужно придумать план. Господь и Пресвятая Дева помогли незамедлительно. Через мгновение он знал, что делать.

Страстно произнёс драматическим басистым шёпотом:

— Меня послал Бог Авраама, Исаака и Иакова и сын его Единородный, Господь наш Иисус Христос. Не смотри на меня, ибо ты ослепнешь! — Вадим остановился, задумавшись, стоит ли перечислять титулы дальше, но, взглянув на дрожащие плечи паломницы, решил, что достаточно. — Господь Всемогущий избрал тебя для великой миссии. Достойна ли ты выполнить волю пославшего меня? — он умело подвёл женщину к нужной фразе.

— Грешна я… — сбивчиво призналась та.

— Иди, покайся, и простятся грехи твои, — Вадим строго указал дланью на ближайшую незанятую кабинку для исповеди.

Паломница рысью послушно метнулась прочь от грозного божественного посланца в тёмную исповедальню, похожую на примерочную кабинку магазина одежды. Вадим быстро проскользнул за ней в смежную, предназначенную для священника, часть. Между ними было маленькое окошко, занавешенное плотной тканевой сеткой.

— Выслушайте меня, святой отец, — сбивчиво начала женщина.

Далее последовала безумная исповедь, из которой следовало, что силы небесные давно ведут рабу Божью, а встреченный минуту назад Посланник Господень потребовал покаяния. Речь была путана, быстра, голос дрожал. Она, торопясь и захлёбываясь, рассказала о голосах, беседовавших с ней ночами и поведавших о всемирном масонском заговоре. Голоса повелели прийти в этот монастырь, где Зло восстало против Света. И чудо! Сам Ангел встретил её у пресвятого образа и назначил «избранной» для великой миссии.

Вадим понял, что неведомые небесные силы уже выполнили большую часть работы. Оставалась самая малость.

— Отпускаю грехи твои и благословляю на богоугодный подвиг! — ему удалось произнести это крайне эффектным протяжным басом. Драматическое мастерство Вадима на глазах повышалось.

На той стороне кабинки послышался слабый крик восторга, сопровождаемый бурным дыханием, так, что сетчатая занавесь колебалась.

Вадим продолжал, тяжело впечатывая каждое слово в больной мозг:

— Заговор существует, масоны затесались среди братьев и хотят убить настоятеля Роже.

— Я знала, я чувствовала!.. — в ужасе и восторге причитала женщина.

— Настоятеля собираются заколоть ножом, — зловеще прошептал Вадим, включая всю силу своего убеждения.

— Что делать? Что делать? — как заведённая, повторяла та.

— Господь выбрал тебя, сестра. Ты должна спасти святого человека. Его надо предупредить. Покажешь ему нож и расскажешь о заговоре, — медленно втолковывал Вадим. Он чувствовал, что разум женщины полностью подчинён его воле.