Политические тайны Второй мировой - Виктор Устинов

План контрнаступления советских войск предусматривал не просто создание кольца вокруг 6-й армии, но окружение и уничтожение войск союзников Германии, оборонявших самое уязвимое место — фланги немецких войск на Дону. Отсюда советские войска должны были ударить в направлении Ростова, с целью захвата в ловушку 450-тысячной группы армий «А», действующей на Кавказе. Последующие действия Красной Армии предусматривали уничтожение обоих немецких объединений — групп армий «А» и «Б», что вело к полному краху всего южного фланга германского Восточного фронта.

На направлении главного удара советских войск севернее Сталинграда находилась 3-я румынская армия (10 дивизий, 100 тыс. человек), а южнее города — 4-я румынская армия (7 дивизий, 70 тыс. человек). Скрепляла фланги венгерской и румынской армий 8-я итальянская армия. Румынские дивизии имели старое вооружение, более того, румынские войска плохо снабжались, поскольку немецкое командование, прежде всего, заботилось об обеспечении своих собственных войск Румыны занимали оборону на большом пространстве в открытой степи, не имея достаточного количества фортификационных сооружений. Их разгром стал следствием того, что немцы не имели практически никаких резервов для поддержки своего союзника.[729]

8-я итальянская армия прикрывала левый фланг 6-й армии, устремившейся к Сталинграду, и на нее обрушился удар 1-й гв. армии под командованием генерала Кузнецова В.И. и 6-й армии генерала Харитонова Ф.М. Итальянцы устали от непопулярной для них войны и у них не было той злости и ожесточения к врагу, какое испытывали русские солдаты к пришедшим захватчикам, и их сопротивление было быстро сломлено. Управление армией было потеряно и длинные колонны итальянских и немецких частей, перемешиваясь между собой, беспорядочно отступали, бросая артиллерию, а недостаток горючего заставлял бросать их и автотранспорт. Воинские и штабные колонны итальянцев, как правило, старались двигаться поблизости от немецких частей, у которых были противотанковые орудия и командиры которых поддерживали дисциплину среди солдат. Вслед за 8-й армией к концу декабря был разгромлен и итальянский Альпийский корпус.

По данным итальянского Генерального штаба с 11 декабря 1942 г. по 31 января 1943 г. из 57 тысяч солдат и офицеров Альпийского корпуса из окружения удалось вырваться 27 тыс. человек 8-я армия потеряла убитыми, пропавшими без вести и пленными 84 830 человек, 29 695 человек ранеными и обмороженными. Это составляло 60 % офицеров и 43 % рядового состава армии.[730]

Немецкое командование приказало направить остатки итальянской армии для переформирования в район Гомеля и Жлобина и отказало в предоставлении им автотранспорта, и большую часть пути колонны итальянских солдат шли пешком. Из остатков итальянских войск гитлеровское командование хотело сформировать новую армию для Восточного фронта, но Гитлер резко возразил: «Это не имеет смысла. Давать им оружие — значит обманывать самих себя… Нет никакого смысла давать итальянцам вооружение для организации армии, которая побросает его перед лицом врага при первом же случае. Точно также ни к чему вооружать армию, если нет уверенности в ее внутренней прочности… Я не дам обмануть себя еще раз»[731]. Это было началом конца. Итальянцы сразу почувствовали к себе разительную перемену, словно они были военнопленные вермахта. Их стали отправлять на родину в закрытых вагонах, пригодных для перевозки скота, и гневу итальянцев не было предела. Они нашли ему выход по приезде на родину, вставая в ряды итальянского Сопротивления, сыгравшего немалую роль в крушении фашистского режима в Италии.

Верховное командование, заручившись поддержкой Гитлера, потребовало от Паулюса: «6-й армии удерживать занимаемый ею плацдарм в Сталинграде и ее теперешние позиции. Контрмеры приняты»[732]. Предвидя полное окружение своей армии, Паулюс тогда обратился к Гитлеру, прося у него разрешения произвести отвод 6-й армии в район южнее излучины рек Дона и Чир с тем, чтобы с освободившимися путем такого маневра силами атаковать на флангах армии и восстановить утраченные связи с соседями. Но что значила для Гитлера судьба 6-й армии по сравнению с его судьбой, угроза над которой обозначалась все больше и больше, по мере того как ему становился ясным масштаб советского контрнаступления под Сталинградом. Эта опасность была пострашнее опасности под Москвой. Гитлер сразу увидел стратегическую ловушку, в которую увлекал его Сталин, разреши он оставить Паулюсу позиции под Сталинградом, после чего вся группа армий, действующая на Кавказе, попадала в окружение, и, как следствие небывалого разгрома, весь германо-советский фронт мог в считанные дни развалиться на отдельные части с гибельными последствиями для всей Германии.

Все усилия гитлеровского верховного командования спасти положение на юге советско-германского фронта оказались безрезультатными. Положение в 6-й армии становилось критическим, и чтобы дать для сотен тысяч солдат хоть какую-то надежду, Гитлер 12 декабря пригласил в свою Ставку в Восточной Пруссии одного из самых верных почитателей нацистских идей командира 14-го танкового корпуса генерала Хубе, которому он поведал дальнейшие планы ведения войны на Восточном фронте. 7 января 1943 года Хубе вернулся на фронт и сообщил командованию 6-й армии, что «фюрер возлагает большие надежды на Сталинград. Он видит историческую миссию 6-й армии в том, чтобы она до последнего держалась в районе Сталинграда, хотя бы в ее руках оставался лишь бы район самого города, 6-я армия, сковывая крупные силы русских, должна помочь выиграть время для создания прочного фронта на юге. Он предполагает бросить новые мощные соединения, взяв их из армейской группировки «Кавказ», чтобы нанести новый мощный контрудар и этим победно разрешить теперешний кризис…»[733]

Паулюс вновь обратился к Гитлеру с просьбой о помощи и одновременно просил от него разрешения на организацию прорыва из советского кольца, но фюрер был неумолим: «Битва за Сталинград, — телеграфировал он в ответ, — в декабре достигла своего высшего напряжения. Противник прорвался в тыл наших частей и в отчаянии пытается вернуть важную для него крепость на Волге. Вы должны удержать позиции Сталинграда, завоеванные такой большой кровью. Что касается моей власти, я сделаю все, чтобы поддержать вас».[734]

На следующий день в штаб 6-й армии пришли другие известия — советское командование предлагало капитуляцию и гарантировало всем окруженным сохранить жизнь, что никогда не делало германское командование при окружении советских войск. Оно было отвергнуто, и 10 января 1943 года началось наступление советских войск на окруженную группировку немцев с запада и юга, что заставило группу армий «Дон» отступать на запад. 20 января командующий 6-й армией, предвидя неизбежную катастрофу, обратился по радио к главнокомандующему группой армий «Дон» и к главнокомандующему сухопутными силами вермахта, прося у них разрешения на свободу действий, но получил в ответ телеграмму, которая точь-в-точь отражала взгляды Гитлера, высказанные им генералу Хубе: «Капитуляция исключается, 6-я армия выполняет свою историческую миссию, давая возможность своей стойкостью создать новый фронт и отвести армейскую группу «Кавказ».[735]