Святой Грааль. Во власти священной тайны - Ричард Барбер

Любопытно, что та же идея кражи Грааля для излечения человека, оказавшегося in extremis (лат. «в крайней ситуации». — Пер.), повторяется в фильме Терри Гиллиама «Король-Рыбак» (1991), в котором дана современная трактовка архетипических ситуаций, фигурирующих в средневековых романах. Оба главных персонажа фильма, Джек и Пэрри, переживают психологическую травму и проявляют сострадание друг к другу. Они являют собой нечто вроде пары Король-Рыбак — Персеваль. Джек, ведущий радиошоу, становится косвенным виновником перестрелки в ресторане, в которой гибнет жена Пэрри. Пэрри, находившийся при ней и все видевший, лишается рассудка. Джек теряет работу и становится мрачным отшельником-мизантропом, а Пэрри присоединяется к бездомным на улицах Нью-Йорка. Джек ищет подход к Пэрри, пытаясь загладить свою вину перед ним материальной помощью, но Пэрри нужна дружба, а не деньги, и между ними возникает и крепнет настоящая дружба. И лишь после того, как на Пэрри нападают неизвестные и жестоко избивают его, Джек осознает всю глубину сострадания, которое он испытывает к Пэрри. Помешательство Пэрри проявляется в виде фантазий на артуровские темы, основанных на странном феномене, который запомнился ему со школьных лет: оказывается, в минуты ужаса ему казалось, что его преследует огромный и страшный Красный Рыцарь, а Чаша, которую он видел в газете, — это Святой Грааль. Джек крадет загадочную Чашу из особняка миллионера в надежде, что она исцелит друга, поскольку Пэрри в минуты просветления рассказывал ему о ней и о трагедии Короля-Рыбака. Джек проецирует эту историю на свою собственную ситуацию, но не знает, как ему правильнее поступить. Когда к Пэрри возвращается рассудок, он обретает способность трезво оценивать сложившуюся трагическую ситуацию. Мы так и не узнаем, что исцелило его разум: миф или физическая травма, но в известном смысле миф действительно «работал» в пользу Джека.

Изложенная Пэрри версия истории Короля-Рыбака весьма необычна: Грааль в окружении пламени является юноше, которому судьбой предопределено стать королем Грааля, но он отвергает эту возможность, предпочтя роскоши и богатству Грааль, исцеляющий сердца людей. Юноша пытается завладеть Граалем, чтобы иметь возможность исцелять других, и получает сильные ожоги. С годами раны от ожогов становятся все больше и больше. Он становится королем и пытается найти исцеление. Однажды шут спрашивает его, что его мучает, и король отвечает, что его мучает жажда. Шут приносит ему простой воды, и король внезапно получает исцеление. Когда же король спрашивает шута, каким образом ему удалось найти ответ, хотя всем прочим это не удавалось, шут отвечает, что он всего лишь знал, что короля томит жажда. Фильм проходит по грани комического и трагического, но в наиболее удачные моменты Гиллиам находит эффектные переклички между литературой, мифом и современной жизнью: бесплодная земля улиц Нью-Йорка — это городской пейзаж, во многом напоминающий тот, что в свое время вдохновлял Т. С. Элиота.

Идея о бесплодной земле, высказанная Джесси Уэстон, оказала еще более сильное влияние на «Эскалибур» Джона Бурмэна (1981). Здесь Грааль, вместо того чтобы отвлекать братство Грааля от его главной задачи — поддержания покоя и безопасности в королевстве, в решающий момент становится средством спасения королевства. Артур сражен силой колдовских чар своей сестры, феи Морганы, мечтающей о том, чтобы ее сын Мордред стал наследником его трона. Когда Артур получает рану, страна страдает от чумы, неурожая и хаоса; на фоне сцен тяжких бедствий и нищеты рыцари мчатся в путь в поисках утраченной тайны Грааля, следуя повелению Грааля; «только Грааль может спасти нас», сказал король. Многие рыцари гибнут, пораженные магическими чарами Морганы. Персеваль противостоит ее соблазнам и удостаивается видения Грааля, будучи во всеоружии. Потир, как у Теннисона, спускается по лучу света, но он источает кровь; и когда невидимый голос спрашивает его: «В чем тайна Грааля?» — Персеваль в ужасе убегает. Он встречает Ланселота, который возглавляет мятежников, взбунтовавшихся против Артура и его рыцарей. Они избивают его и бросают в реку. Едва придя в себя и сбросив доспехи, чтобы спастись, он выплывает и оказывается в замке Грааля. Он попадает в него почти обнаженным и на этот раз дает ответ на вопрос незримого голоса, в котором узнает голос Артура. Когда же потир вновь спускается к нему, голос спрашивает, кого питает Грааль, и Персеваль отвечает: «Вас, господин мой!» Персеваль понимает: тайна Грааля заключается в том, что «земля и король едины». Персеваль привозит Грааль Артуру, который отпивает из него и сразу же восстает с одра болезни между жизнью и смертью и, вскочив в седло, мчится в свой последний, фатальный поединок — поединок с Мордредом.

Для Бурмэна Грааль — символ власти короля, приносящей процветание стране. Это целительная чаша; ее роль как символа плодородия подчеркивается прямой связью между благополучием короля и процветанием его королевства: христианские обертона отсутствуют. Грааль успешно освоился с новой ролью и вписался в новый контекст с несколько иными атрибутами: мы никогда не узнаем, как и откуда он появился; нам известны лишь его сила и функции. Это принципиально новая и свежая точка зрения, даже если с этого момента новелла Джесси Уэстон явно отходит от привычного сюжета.

Такой сплав христианских реликвий и языческих сосудов весьма популярен и в фантастике. Наиболее амбициозным — и, пожалуй, самым популярным — из этих воссозданий религиозного прошлого является книга Мэрион Зиммер Брэдли «Туманы Авалона» (1982), в которой взгляды писателей движения Нью Эйдж переплетаются с кельтской мифологией и феминизмом. В основе повествования — «автобиография» феи Морганы, которая излагает историю жизни Артура сквозь призму борьбы между старой религией жрецов Авалона и новым христианским культом. Во всем этом Грааль играет небольшую, но жизненно важную роль. Авалон у Брэдли отождествляется с Гластонбери; именно туда Иосиф Аримафейский доставил кровь Христа, но она, согласно средневековому монастырскому преданию, хранилась в небольшом пузырьке, а Грааля Иосиф не привез. Вместо этого Грааль выполняет Другую функцию: это один из талисманов мистерий древней религии, хранимой жречеством Авалона, Святая Реликвия. Всего таких реликвий — четыре, и все они представляют собой предметы, которые появляются в процессии Грааля, описанной во многих средневековых романах. Они используются при службах в честь богов, «какими бы именами люди ни называли их»; но если эти реликвии используются религией, претендующей на свою особую исключительность, это влечет за собой профанацию и обесценивание религий. Христиане пришли в Гластонбери и провозгласили, что их вера — единственная истинная религия; и тогда «Мерлин» перенес реликвии в Камелот. Моргана, на правах жрицы Богини, прерывает церемонию, в которой Грааль использовался как чаша (потир) для христианской мессы, и поднимает чашу сама. И хотя христиане считают Грааль потиром с кровью Христа, прочие верующие узнают в нем «чашу Богини». Поступок Морганы подхлестывает поиски Грааля, которые влекут за собой окончательное разорение Камелота, и представляет собой месть Богини за попытку овладеть священными реликвиями.

Идеи Брэдли восходят к образу Великой Матери[439] в древних культах и к современным концепциям, рассматривающим колдовство как религию и сформулированным антропологом Маргарет Мюррей, а также к негативному отношению гуманистов XX в. к любой религии, претендующей на монополию в получении Божественного откровения. В этом контексте Грааль становится всем для всех, неисчерпаемым источником духовной — и вполне материальной — пищи. Результат — странная смесь феминизма, идей Нью Эйдж, современного колдовства и артуровских мифов, обеспечившая «Туманам Авалона» заметный успех.