Когда я вгляделся в твои черты - Victoria M. Vinya

Вопросы, которые она могла задать лишь могильному камню. Микаса не могла сдержать слёз, каждую клетку тела охватил ужас, мысли в голове ходили ходуном.

Запись подходила к концу. Сквозь жалюзи в кабинет влилась тоненькая струйка солнечного света.

― Пф… Не думаю, что лет, скажем, через пятьдесят это будет кому-то интересно услышать: у меня очень скучные мечты…

― Ты не обязан отвечать, если не хочешь. Но то, что важно для тебя, ― это не скучно и не смешно.

― Да нет же, скука смертная! Ведь я мечтаю жениться на девушке, которую люблю. Это не абстрактное понятие, если что, а конкретный человек. Мечтаю, чтобы у нас был уютный дом и сад с магнолиевыми деревьями. И детей с ней хочу. Двоих. Вот… Надеюсь, те, кто слушают это в будущем, не сломали себе челюсти от зевоты.

Микаса не нашла в себе сил сразу отправиться домой и долго бродила по городу. Вся её жизнь моментально собралась из обломков — до последнего пазла. Она вспоминала разговоры с Эреном, странные фразы, что он бросал сотни раз, но распознать их истинный смысл не представлялось возможным.

― Будет забавно, наверное… если вдруг вспомнишь его. Ну, мальчика того.

— Почему забавно?

— Не знаю, просто подумал.

«Но ты всё знал. О, ты прекрасно знал! Боже, в голове не укладывается…»

Она вернулась домой, когда горел закат, вталкивая в гостиную тяжёлые медно-золотые лучи. Микаса сняла уличную обувь, прошлась по холодному паркету и увидела Эрена за столиком в саду: он сидел перед рабочим ноутбуком, небрежно закинув ногу на ногу. В нём не изменилось ровном счётом ничего с тех пор, как она сегодня вышла за порог, но Микаса чувствовала, что отныне будет смотреть на него иначе. Её переполнило не выказанное много лет назад сострадание.

«Ты знаешь», — пронеслось белым пёрышком в её мыслях.

Она бесшумно приблизилась и опустилась коленями на мягкую чуть влажную траву, затем припала щекой к бедру Эрена, вцепившись в его ногу, как котёнок, и тихо заплакала.

— Привет… Что, так сильно измоталась? — ласково спросил он.

«Ты и сейчас знаешь? Прямо в эту минуту?»

Микаса молчала, боясь быть уличённой в беспричинных слезах. Эрен погладил её по виску и накрыл ладонью напряжённые пальцы.

— Эй, ты плачешь? Иди-ка сюда.

Она подчинилась — поднялась и села к Эрену на колени. Он крепко обвил руками её талию и вопросительно уставился в глаза Микасы.

— Всё хорошо, — солгала она, — расчувствовалась просто.

— На пустом месте ты делаешь это в исключительных случаях.

— Значит, сейчас именно такой случай.

— Сделаю вид, что поверил в этот бред.

Настойчиво-капризный изгиб бровей, искры упрямого недоверия в зрачках — совсем как пятнадцатилетний вспыльчивый дурень, каким она знала его прежде. Микаса улыбнулась и дотронулась до блестящей каштановой пряди, обрамлявшей лоб Эрена.

«Доктор Сандерс сказал, что ты знал с самого детства. Знал всех нас. Ты был совсем крохой и уже тогда пытался по кусочкам склеить нашу прежнюю жизнь. Как, наверное, горько было биться о мои пренебрежение и отстранённость, когда ты считал меня своим близким человеком… А потом ты вспомнил, что натворил. Я хорошо помню те дни, но ещё ничего не понимала: воспоминания о Дрожи земли вернулись сразу, как я бросила тебя. Это моя вина… Но ты не сдавался и продолжал идти ко мне. Упёртый! Зачем я такая была тебе нужна?»

— Эрен, скажи, почему ты любишь меня?

Он удивлённо мотнул головой и насупился.

— «Почему»? Необычный вопрос… По-моему, ответить на какое-нибудь «за что ты любишь?» и то проще… Всё, что приходит на ум, — не могу иначе. Более циничным вариантом было бы что-то вроде: из-за влияния гормонов, идеализации и детских травм, обусловивших частично нездоровую привязанность.

На его губах проступила задорная ухмылка, полная самоиронии.

— Неужели тебе никогда не хотелось, чтобы я была… проще? Кем-то более преданным, чистым, не помешанным на материальном достатке.

Она говорила не поднимая головы и лишь тихонько скребла ноготками по шее Эрена.

— Ты к чему-то клонишь, но я ни хрена не понимаю. Да и не считаю тебя грязной и помешанной на деньгах.

— А какой тогда считаешь? — Микаса вздёрнула нос и пристально поглядела на Эрена.

— О, это просто! Особенно в сравнении с предыдущим вопросом. Ты остроумная… и сильная. Умеешь вправить торчащие наружу из моей черепушки мозги. И я без ума от твоих жестоких шуток — всю душу мне наизнанку вывернула!

— Я-то? Тебе? Не драматизируй! — Она наконец улыбнулась.

— Но это правда. Ты та ещё змеюка, если подумать… И при этом до дрожи в коленях ласкова: не знаю, как у тебя выходит совмещать две эти вещи. Ещё умеешь слушать — ты замечательный друг.

— Наплёл уже с три короба. Подлиза хренов.

— И последнее, но не по важности: ты чертовски хороша в постели! Особенно, когда отпускаешь тормоза и начинаешь нести эротический бред мне на ухо.

Его лицо трогательно вспыхнуло, Эрен часто задышал, не отводя взгляда от Микасы. Она застенчиво отвернулась и принялась с нарочитой увлечённостью рассматривать кусты и деревья.

— И смущаешься мило, — вкрадчиво добавил он. — Хотя в последнее время кажется, что ты даже чересчур стесняешься меня.

— Меня не смутило, что ты заговорил про секс. Скорее, в целом не могу поверить, что ты способен за раз осилить столько комплиментов, не кривя при этом рожу.

— Я, как и ты, слишком многого не произносил вслух. У нас и правда куча проблем из-за этого. А значит, нужно открывать рот и говорить — всё просто.

«У меня с годами выработалась почти маниакальная потребность говорить с тобой открыто».

«Теперь я понимаю почему. Что ж, милый, ты в откровениях порядочно преуспел. Не то что я».

― О чём ты мечтаешь? ― спросила она из эгоистичного сладчайшего желания услышать то, что он сказал на записи, вживую.

Эрен обвёл взглядом сад, и хмурость его лица разгладило умиротворение.

― Кое-что из этого у меня уже есть, ― с театральной загадочностью начал он. ― Кое-что едва не сорвалось с крючка, но теперь это лишь вопрос времени. Ну, а третье, как правило, вытекает из второго.

― Надо же ― звучит совсем ни разу не запутанно!

«Поцелуй меня, глупая! ― билось запертой птицей в его мыслях. ― Поцелуй, поцелуй!»

― Да к чёрту!.. ― пробормотал он себе под нос.

И прежде чем Микаса успела понять, к чему это относится, губы Эрена мягко обхватили её нижнюю губу, легонько оттянув.

― Так, определённо, лучше, ― на выдохе произнёс он после в полном удовлетворении.

Это