Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

Сарр вернулся только после темноты. Выглядел он измученным. По его словам, от Бвады начало пахнуть еще до того, как он добрался до Флемингтона, и теперь весь автомобиль провонял мертвечиной. Ветеринар удивился тому, как быстро тело начало разлагаться – видимо, из-за влажности. Он взял соскобы с зубов, и завтра мы узнаем, болела ли кошка бешенством. Этим вечером у Поротов будет еще один повод для молитв.

И когда я уходил из дома, они были заняты именно этим: Сарр стоял на коленях в обычном своем углу и молился вслух, а Дебора молча смотрела на него с постели, хотя я уверен, что мысленно она молилась вместе с ним.

До меня до сих пор доносится голос Порота. Нет, уже умолк. Вокруг снова тишина. До этого где-то вдалеке гремел гром, но теперь и он прекратился. Чувствую невероятное облегчение при воспоминании о том, как страшно было оставаться здесь одному прошлой ночью. Сколько раз я вздрагивал, пока лежал в постели, воображая, что это Бвада?! Хорошо, что ее «эпоха террора» подошла к концу.

Ну вот, мне все еще хочется есть. Супа, который Сарр приготовил на ужин, явно не хватило. Скорее всего, этой ночью мне приснятся гамбургеры и шоколад.

Распаковал все свои книги и вещи. Нью-Йорку придется подождать. По всей видимости, мне еще немного придется «поизображать тут какого-то Торо»…

* * *

Дорогой Джереми,

Я так обрадовалась, получив твое письмо. Так ужасно жалко двух этих котиков! Надеюсь, что эта серая больше не вернется. Мне она никогда не нравилась.

Жаль, что у Поротов нет телефона. Мне так многое хочется тебе рассказать, у меня до сих пор голова кругом. Но, видимо, с новостями придется подождать – правда, к счастью, лишь до следующих выходных, потому что я надеюсь еще раз выбраться за город и повидаться с тобой. Я имею в виду выходные тридцатого числа. И (только, пожалуйста, не расстраивайся!) я хочу привезти с собой Рози. Мне кажется, поездка пойдет ему на пользу (кроме того, это его машина). Честно, ему было так нехорошо, что отдых ему совсем не помешал бы. Он пропал на целую неделю, так что я начала беспокоиться и прошлым вечером заставила его управдома открыть мне квартиру. Мы нашли бедного Рози в просто ужасном состоянии, голым на постели – даже подумали было, что он умер. Он так ужасно выглядел… Надеюсь, мне больше никогда не придется увидеть ничего подобного. Я тогда очень испугалась. И я уверена, если бы не настояла на своем и не приехала бы к нему, мы бы его потеряли.

Рози потом извинился, сказал, что такое случалось с ним прежде, что это какое-то нервное заболевание, и, надо заметить, он очень быстро поправился. Джереми, ты его встречал и знаешь, как легко с ним поладить. Уверена, Поротам он вовсе не помешает. Ему подойдет любой угол, какой для него отыщется, даже если придется спать в кресле в гостиной (он утверждает, что спит всего пару часов в день), и мы привезем с собой еще еды, так что никому не придется лишний раз тратиться.

Для своего возраста Рози держится просто отлично (уверена, что ему 80, а то и больше). Он вполне оправился уже через час после того, как мы его немного покормили, и стал таким же жизнерадостным и энергичным, как прежде. И, как ты можешь вообразить, он был ужасно мне благодарен. Рози отдыхал почти весь день, но вечером позвонил и сказал, что ему надоело сидеть в четырех стенах и он хочет куда-нибудь сходить. До этого он решил, что должен сводить меня на балет, как и обещал, – в город приехал на гастроли Королевский балет из Лондона, – хотя я и спрашивала, достаточно ли он оправился, и не расстроилась бы, останься он дома. Но я рада, что мы пошли. У нас были отличные места, первый ряд в бельэтаже (тут на Рози всегда можно положиться!), и среди прочего мы посмотрели прекрасный балет Энтони Тюдора «Игра теней» – что-то вроде языческого танца со всякими древесными духами. Он такой бесконечно затейливый и яркий, что наверняка понравился бы даже тебе.

Потом мы съели десерт в одном из кафе напротив, – мне самой они не по карману, там просят 5.95 долларов за маленькую тарелочку мороженого! – а потом Рози решил во что бы то ни стало проводить меня до дому. В том районе такси не поймать, так что нам пришлось поехать на метро. В вагоне в субботнюю ночь было очень людно, но Рози все что угодно может превратить в игру. Мы встали спереди, так, чтобы можно было смотреть в туннель впереди через крошечное окошечко. И пока мы ехали, он пересказал мне сцену из старого фильма о Кинг-Конге, в котором горилла протянула руку через эстакаду и устроила крушение целого поезда. Я никогда не видела этого фильма, ты же знаешь, я почти ничего не смотрела, пока не приехала в Нью-Йорк, но постаралась вообразить, как это могло выглядеть, и представила себе, как туннель заполняет громадная голова с оскаленной пастью. А потом Рози сказал: «Ну хорошо, а что, если это была не голова, а всего лишь рука, но такая большая, что могла бы остановить целый поезд?» (Это одна из игр, которые ему так нравятся, «А что, если». Еще он называет ее «Рийя Могу», или как-то так. Что бы ни сказал один из игроков, другой должен изо всех сил постараться в это поверить, какой бы фантастической ни была мысль.) Я с легкостью вообразила себе громадную когтистую лапу посреди туннеля. А потом он сказал: «А что, если это один палец, но такой большой, что заполняет весь туннель?» А я ответила: «А что, если это только коготь на пальце? Самый кончик когтя? Настолько огромный, что он заполнил бы весь туннель?..» Рози рассмеялся и сказал: «Да, это верная мысль».

Но, возможно, у меня слишком живое воображение, потому что меня вдруг замутило из-за всех этих картин. А может, из-за духоты в вагоне после мороженого, и толпы, и шума. Я почувствовала ужасную слабость, и кто-то даже уступил мне место. И тут поезд с ужасающим скрежетом остановился прямо посреди туннеля, свет погас, воздух в вагоне стал горячим и перестал двигаться, и у меня по всей спине забегали такие ужасные мурашки, что я думала – меня стошнит. Кто-то сказал: «Видите, что-то перекрыло туннель», и Рози попытался разглядеть, не стоит ли впереди еще один поезд, но не смог ничего рассмотреть из-за толпы; он стоял рядом со мной, и наше место у окна кто-то занял.

Через несколько секунд свет включился, и поезд пополз вперед. Но потом снова остановился, и свет погас. От этого дергания мне стало только хуже. Поезд еще несколько раз трогался, а потом со скрежетом останавливался, и мой желудок каждый раз подпрыгивал, как будто меня вот-вот вырвет, хотя Рози стоял рядом, положив руку мне на плечо.

Поезд дергался и раскачивался всю дорогу до центра города. Поездка была просто кошмарной. Я знаю, что меня мутило из-за этих движений, но, как ни странно, каждый раз казалось, что тошнота начиналась до того, как мы останавливались, как будто это поезд каким-то образом реагировал на то, что происходит со мной, а не наоборот. Я сказала Рози, что меня сейчас стошнит, но он ответил: «Держитесь, скоро уже приедем», и я как-то сумела справиться с собой, хотя мне казалось, будто весь мир извивается и брыкается у меня внутри. Рози все повторял: «Держитесь, держитесь», и его слова как будто действовали. А потом, помогая мне сойти с поезда, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: «Поздравляю, Кэрол, вы прошли испытание…»