На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

И каждый раз с трудом заставляла себя очнуться. В этом помогала цель, которую она четко поставила перед собой: как можно быстрее оказаться в проклятой больнице и помочь Антону, перевести его в частную клинику, найти хороших врачей, оплатить лекарства, операции – все, что нужно.

Кома… Из комы же выводят, верно?

Как она доехала до больницы, Алла помнила плохо. Все вокруг было подернуто дымкой тумана. Она хорошо запомнила лишь то, чтобежала, не обращая внимания на лужи, к главному корпусу больницы. И боли тоже не чувствовала.

Кирилла она увидела, едва только распахнула дверь. Он сидел на лавочке в приемном отделении, привалившись к стене. Голова его была перевязана, на лице – синяки и ссадины, но самым страшным казались в этот момент его глаза – в них застыл безмолвный ужас: как тонкий лед на озере с мертвой водой.

Видя мать, Кирилл встал. Его слегка покачивало. И не сказать, что взрослый самостоятельный парень – запуганный ребенок.

– Что случилось? Говори мне, что случилось, – стала трясти его за ворот Алла, не в силах больше сдерживаться. Нет, она не плакала, потому что слезы куда-то пропали, но чувства одолевали ее такие страшные, что иногда она переставала себя контролировать.

– Что с Антоном?! Что ты с ним сделал? – кричала она. – Где он?

А Кирилл молча смотрел на нее, не делая ни малейших попыток высвободиться, и губы его едва заметно дрожали.

– Вы его так не трясите, – посоветовала проходившая мимо женщина в белом халате. – Сотрясение, как-никак, – кинула она выразительный взгляд на перевязанную голову молодого человека. – Если ищите родственника – то он в реанимации. Сама звонила, спрашивала, – очень меня уж ваш сыночек достал.

Алла все же отпустила Кирилла, вновь пытаясь взять себя в руки.

– И раз уж состояние тяжелое, просите дежурного врача, чтобы пустил в отделение, – от души посоветовала медсестра. – Если попрощаться хотите.

Это были самые страшные слова в ее жизни. Но с сыном Алла прощаться не собиралась.

– Где отделение реанимации? – только и спросила она.

– На первом этаже, вам налево, а потом прямо…

Договорить женщина в белом халате не успела. Адольская, схватив Кирилла за руку, быстрым уверенным шагом направилась по указанному направлению. И лицо ее было бледным и решительным.

– Даже спасибо не скажут, – покачала головой медик.

Больничные темно-зеленые стены давили, потолок грозился вот-вот упасть на голову, погребя под собой и тоннами дурных мыслей, пахло фенолом – сильным антисептиком. Невидимый пугающий дух больницы грозился вот-вот сломать и здоровых людей, и какой-то момент Алла вдруг подумала почти отрешенно, что, наверное, отдала бы многое – или все, чтобы с Антоном ничего не случилось, чтобы сейчас он не находился в этом страшном месте, воздух в котором насквозь пропитался лекарствами.

Если выживет – она для него все сделает.

Хочет жить с этой девчонкой – пусть живет.

Хочет заниматься музыкой – пусть занимается.

Хочет прожигать жизнь – пусть прожигает.

Но пусть останется живой и невредимый.

Господи, ну пожалуйста, пусть он будет живой.

Она едва не упала, но Кирилл вовремя подхватил мать.

– Я не хотел, – прошептал он.

– Молчи, – приказала ему Алла и, невзирая на дикую боль в ноге, потащила его дальше.

Отделение реанимации и интенсивной терапии Адольская нашла быстро, но туда, естественно, не пускали абы кого. Одна из замотанных дерганых медсестер, пробегающих мимо, подтвердила, что в реанимации лежит Тропинин, и велела ждать дежурного врача, потому что никакой информацией, кроме той, что пациент в коме, не располагала. Или просто не хотела говорить.

Врач пришел отнюдь не сразу, не по первому требованию Аллы, которая привыкла к иному отношению. И за это время, пока они ждали перед дверями отделения реанимации, женщина заставила все-таки Кирилла рассказать, что произошло. Он, запинаясь и сбиваясь, рассказал.

Он, правда, не хотел.

Не думал, что так будет.

* * *

Кирилл узнал о том, где находится брат, от отца. Честно говоря, он не желал видеть его до боли знакомую мерзкую морду и, если бы не алкоголь и отчаяние, не отправился искать его этой ночью.

И тогда бы ничего не произошло.

Все началось с того, что Алла узнала о связи Кирилла и Алины. И он думал, что матери обо всем рассказал брат, желающий ему насолить. Откуда он мог знать, что это сделала Катя?

Тогда, еще осенью, Алла, весьма заинтересовавшись этим фактом, собрала в своей квартире обоих: и Алину, и Кирилла, который не ожидал такого поворота событий.

Разговор был короткий, но жесткий: мать, сидя напротив них в своей огромной гостиной, популярно разъяснила обоим, что собирается с ними сделать, если они не перестанут общаться. Алина, кажется, ее словами не впечатлилась, но спорить не стала, потому как отлично понимала, что Адольская – ее временная союзница на пути завоевания Антона. Зато Кирилл пришел в ярость. И когда Алина ушла, они с матерью стали ругаться. Вернее, орать начал он, а Алла лишь, сидя в кресле, как на троне, наблюдала, как сын мечется по комнате.

– Я запрещаю тебе общаться с Лесковой, – сообщила она ему в ответ на вопли о любви, которую считала блажью. – У тебя есть Дина, милый. Все, что ты получаешь от Лесковой, вполне можешь получить от нее.

– Какая разница! – кричал Кирилл в бешенстве. – Какая разница, кто из нас будет с Алиной! Тебе ведь выгодно иметь ее в невестках!

– Допустим, разница есть, – холодно ответила женщина. – Во-первых, договоренности с родителями Дины. Во-вторых, ты рядом с Лесковой как тряпка, дорогой мой. Антона она любит, а ты ей не нужен. И если ты не в состоянии это понять, то мне жаль тебя, милый. Мне не слишком приятно видеть, как об тебя обтирают ноги. Даже такие красивые, как у нашей замечательной Алины. Не промах девочка, – покачала она головой, делая глоток красного вина.

Честно говоря, ей уже надоело, что эта девчонка играет с ее сыновьями. Да, она импонировала Алине – слишком хороша та была: умна, амбициозна, богата, эффектна – куда до нее этой дочурке художника, да и малышка Дина не дотягивала, за исключением, разве что, связей отца, которые были нужны Алле.

Алина даже частично напоминала Адольской ее саму.

Когда-то, очень давно, Алла с таким же почти упорством добивалась своего Олега, который на момент их знакомства встречался с другой девушкой. Они учились в одной группе, и все вокруг считали, что у них – настоящие большие чувства. Разумеется, все, кроме Аллы, которая влюбилась в него с первого взгляда, переведясь из другого университета в параллельную группу и едва только увидев в толпе.

Увидела и поняла, что этот высокий сероглазый парень – ее.