Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Метафора уходит глубже. У каждого образа Альфрида, обращенного к нам, есть и противоположный. Он не выразителен. И он же ярок. Его трудно разглядеть. Все же, когда британские войска собрали главных промышленников Рура в Реклингхаузене в 1945 году, заключенные тут же выбрали Альфрида главным в лагере. Он обычно выглядел колеблющимся. Но он принимал все главные решения в концерне в течение четверти века, и разногласия, возникавшие среди его уже достигших среднего возраста братьев и сестер, улаживались старшим братом, который всегда за ними присматривал. Хотя он и был погружен в себя, но жизнь его была полна приключений. На заре нацистского режима он был дерзким летчиком; через тридцать лет в своем сделанном на заказ спортивном автомобиле носился по улицам Эссена с бешеной скоростью. Он плавал в Северном море среди волн восьмибалльного шторма, пока брови не покрывались солью, а когда один капитан, летавший на авиалиниях, был уволен, обвиненный в беспечности и небрежности, Альфрид тут же нанял его пилотом своего «джетстара».

Примечательно: друзья полагали, что его мотивом было заполучить хорошего летчика. Никто не отнесся к нему с пониманием. Он был настолько невозмутим, что в некоторых отношениях его считали эмоционально неполноценным. Тем не менее у него были свои обязательства, и весьма тяжелые. Перед своим судебным процессом он откровенно сказал доктору Максу Манделлаубу, американсому следователю, что поддерживал нацизм с самого начала как «единственный шанс вновь поставить Германию на ноги», и до самой смерти не желал отречься от Гитлера. И он безраздельно принадлежал Дому Круппа. Независимо от того, как поздно он ложился спать, как мало виски оставалось в бутылке, какое количество сигаретных окурков заполнило пепельницу, – он всегда в Руре вставал рано и отправлялся в главное управление в своем бриллиантово-сером «порше» с низкими сиденьями, умело перестраиваясь в нужный ряд на каждом углу.

В Эссене ему было трудновато забыться. Десять номеров прав на вождение в городе были забронированы на его личный автомобиль – на деда, его прапрабабушку и прапрадедушку и так далее до того самого Арндта, который все это затеял, воспользовавшись бубонной чумой. Более ста городских улиц были названы в честь Круппов и его преданных служащих, не говоря уже о парках, больницах и проектах застройки. В других немецких городах улицы Вильгельмштрассе были названы в честь императора; в Эссене же имели в виду Вильгельми Терезу Крупп (1790–1850). В других местах улицы с названием Граф Шпрее славили имя германского адмирала; в Эссене они наводили на мысль о крупповских автофургонах, и их номера начинались с букв ERZ, потому что erz в Германии означает «руда». Напоминания о династическом наследии Альфрида были повсюду вокруг него. А одна улица даже носила название самого выдающегося продукта фирмы – линкора, который доблестно сражался за фюрера и рейх в первом крупном боевом столкновении Второй мировой войны.

Когда он подъезжал к конторе – всегда точно в 9.30 утра, – его «порше» приветствовал крупповский полицейский в голубой форме, который вытягивался по стойке «смирно» и подносил напряженную руку к козырьку фуражки, отдавая честь. Альфрид небрежно махал в ответ рукой и припарковывал автомобиль у края тротуара. У него никогда не было с собой удостоверения, потому что в городе было больше крупповских полицейских, чем дорожных патрулей. По всем стандартам это был муниципальный анахронизм, крупнейший город компании в мире. Три кольца крупповской торговой марки глядят на вас отовсюду: со стен, со спичечных коробков, с цветочных ваз, с лацканов пиджаков, и если вы попытаетесь от них бежать в пивную, то все равно увидите их на дне пивных кружек, отлитых из крупповской стали. Бургомистром Эссена был отставной крупповец. Городская аудитория была выделена для важных торжественных церемоний компании. На южном берегу Рура не разрешалось возводить новые здания, которые загораживали бы вид Альфриду из виллы «Хюгель», а если вам нужен был важный документ по городу, вы могли найти его в фамильных архивах на холме. Даже романо-католический епископ Эссена носил кольцо, украшенное кусочком крупповского угля. Когда в Эссене в начале 1960-х годов была выпущена собственная награда в виде кольца «За международные заслуги выдающегося значения», муниципальные власти решили, что единственный человек, достойный такой чести, – это Альфрид Крупп фон Болен унд Хальбах.

Эта атмосфера 1960-х годов во многом осталась такой же, как в юности Альфрида, когда титул «Крупп» принадлежал Густаву, а Альфрид все еще был господин фон Болен унд Хальбах. Отличие было в том, что в 1930-х годах он еще не взошел на трон; он был будущим королем, проходящим подготовку у самого усердного из принцев-консортов. Молодой господин фон Болен провел пять полных лет обучения в Ахене, и это был его третий колледж. Начав в 1925 году, он четыре года отдал изучению химии, физики и металлургии, сначала в Мюнхене, а затем в Берлин-Шарлоттенбурге. В 1934 году, после почти целого десятилетия, проведенного в классах и лабораториях, он стал выпускником колледжа в Ахене с дипломом инженера. Можно было бы решить, что он уже получил достаточное образование. Густав придерживался иного мнения. Он хотел быть уверенным в том, что следующий хозяин концерна будет знаком со всеми аспектами дела. Практика Альфрида в качестве подмастерья за 12 пфеннигов в час была стартом в этом направлении. Ведь в качестве единовластного хозяина он не будет проводить много времени в кузницах и рудных отвалах; ему нужен опыт на более высоких уровнях, поэтому в течение шести месяцев после окончания с наградами ахенского колледжа он работал в качестве служащего без оплаты (Volontaer) в берлинском «Дрезденер-банк», знакомясь с финансовым делом на высоком уровне. В ноябре 1935 года он уехал из Берлина и начал одиннадцатимесячный курс стажировки, ориентированной по главным направлениям деятельности концерна. 1 октября 1936 года, за десять месяцев до своего тридцатилетия, Альфрид был назначен заместителем директора. Это была тщательно подготовленная церемония. Его представили собравшимся директорам; затем Альфрид ходил взад-вперед по проходам, обмениваясь рукопожатиями со своими будущими подчиненными и принимая поздравления.

* * *

Он уже однажды видел Гитлера во время того эмоционально насыщенного появления в Гинденбургском зале, и, когда потом фюрер посетил Эссен, Альфрид был представлен ему как полноправный член правления по вопросам перевооружения. А жилось ему, по-видимому, лучше всех в рейхе. На третьем этаже виллы «Хюгель» родители устроили ему личные апартаменты со стенами, отделанными дорогой темной кожей. Его имя и его положение автоматически давали ему право голоса в руководстве 24 другими германскими корпорациями и банками. Конечно, в основном он был занят растущими обязанностями на Альтендорферштрассе; как говорил один писатель, «к своей фирме он относился с такой же любовью, с какой другие относятся к своему отечеству и к своей вере». Все же здоровому человеку нужно иногда расслабиться. Выходные Альфрид мог посвятить разнообразным развлечениям. Он был членом имперского яхт-клуба, автомобильного клуба, аэроклуба, ассоциации морских видов спорта, клуба гимнастики и фехтования и клуба авиационного спорта, германско-австрийского альпийского клуба, а на дождливую погоду имелась ассоциация германской знати, где каждый, имевший частицу фон перед фамилией, был среди равных.