Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Кит Р. А. ДеКандидо

Сэму пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы успокоить дыхание, потому что он дышал так громко, что заглушал любые звуки из-за двери. Прислонившись к опрокинутому торговому автомату, он задержал дыхание на пять секунд и услышал хриплый вдох с той стороны. Несколько крошек втянулось под дверь.

«Оно вынюхивает меня, – понял Сэм. – Знает, что я здесь».

Но дверь не затряслась, и зверь больше не шумел. Потом Сэм услышал гулкие шаги на лестнице. Тварь ушла.

Сэм выждал еще пару минут, отодвинул автомат от двери, переступил через крошки и соль и вздохнул. «Еще бы чуть-чуть».

– Сильно вы, должно быть, проголодались, – раздался голос рядом.

Подняв глаза, Сэм увидел пожилую женщину в клетчатом халате, с пустым ведерком для льда. Она кивнула на вывалившуюся из недр автомата груду закусок и битое стекло. Сэм пожал плечами:

– Он сожрал мой четвертак.

* * *

Долгожданное облегчение явилось Дину в облике старшего управляющего, который спустился к погрузочной платформе и устроил персоналу разнос за то, что продукты так долго лежат без холодильника. Дин обрел свободу. Когда все уходили, грузный повар с джерсийским акцентом что-то сказал насчет ящиков, которые пронесли через кухню. Всего разговора Дин не слышал, но определенно уловил слова «здоровенные кувшины».

«Наверное, свитки понесли наверх. Надеюсь, Сэмми не влип в неприятности».

Отряхнув пиджак, Дин отправился к входу на Парк-авеню, где они с братом договорились встретиться.

Странное дело, но Сэма на месте не оказалось. Он был пунктуальнее Дина, так что вряд ли пропустил бы назначенную встречу. Надеясь, что его не узнают, Дин улыбнулся швейцару и смело вошел в вестибюль. Дежурил тот самый вредный клерк, поэтому Дин смешался с толпой около рояля. Сэма тут не было, но лестница, по которой он пошел, должна была привести его прямо сюда. Рыжеволосый мужчина неплохо играл на рояле, но мелодию Дин не узнал.

Пытаясь слиться с толпой, он увидел, как к пианисту приблизилась женщина, ласково похлопала его по плечу, шепнула что-то на ухо… и с легкостью профессионала выудила у него из пиджака бумажник.

После этого она заторопилась к лифтам, но Дин догнал ее, схватил за руку и развернул к себе.

– Нужно было раньше догадаться, черт возьми!..

Это была Джулия.

– О! Приятно снова видеть вас, мистер… простите, я забыла ваше имя, – вежливо проговорила она.

– Не напрягайся, оно всё равно было не настоящее, – резко ответил Дин. – Пойдем-ка побеседуем с тем милым пианистом.

Он потянул Джулию обратно в вестибюль, но та уперлась каблуками в пол:

– Простите, но мне необходимо вернуться к себе в номер.

– Мы еще не закончили, – угрожающе сказал Дин.

– Отпустите мою руку.

– Верни рыжему бумажник, – прошипел Дин, кивнув на пианиста.

Джулия начала сопротивляться уже всерьез, что привлекло внимание нескольких постояльцев.

– Какие-то проблемы? – встревоженно спросил один из них.

Джулия театрально пустила слезу и всхлипнула:

– Этот мужчина перепутал меня с кем-то.

Дин понял, что придется ее отпустить, и разжал пальцы. Джулия тут же бросилась к лифту. Дин хотел пойти следом, но путь ему преградила волосатая рука вредного клерка.

– Тебе же запретили здесь появляться, – сказал клерк, а потом заорал: – Охрана!

Джулия вошла в лифт и что-то тихо говорила лифтеру. Воспользовавшись моментом, Дин сунул руку в закрывающиеся двери:

– Что тебе от нас надо? – спросил он Джулию.

Но не успел он продолжить, как трое дюжих охранников схватили его и грубо выволокли на улицу. Раньше его никогда не вышвыривали из здания так быстро и профессионально, и даже странно, что алкоголь был тут ни при чем.

Сэм ждал его снаружи. В его глазах пылало такое пламя, которого Дин не видел вот уже несколько недель.

– В чем дело? – спросил Дин. – Ты где был?

Но брат проигнорировал его вопросы.

– Нужно уходить, – сказал он. – Живо.

* * *

– Так это адская гончая или мужик? – спросил Дин, сидя за пивом. – Я запутался.

– Не знаю. Звучало оно определенно адски, но я ничего не видел.

– Естественно, потому что ты прятался в комнате для персонала.

Братья провели остаток дня и часть вечера, пытаясь выяснить, как новые обстоятельства повлияют на их план. Потом Дин, несмотря на протесты Сэма, настоял на визите в ближайшую забегаловку. Принимая во внимание завтрашнюю сделку, времени пить у них не было, однако Дина это никогда раньше не останавливало.

– Неужели нельзя было выглянуть на секундочку?

Сэм закатил глаза. Ему до смерти надоел весь этот разговор по кругу.

– Ту тварь, которая выпустила тебе кишки, я тоже не видел.

– Ну да, – пробормотал Дин. – А ты не видел ее… не знаю… следы?

– На полу? Это собака, а не лошадь.

– Неважно, но ты не видел…

– Я ничего не видел! – потеряв терпение, огрызнулся Сэм.

Официантка подошла с очередным кувшином пива, Сэм мотнул головой и, дождавшись, пока она удалится на безопасное расстояние, продолжил:

– Получается, у нас тут демон – вероятно, адская гончая, плюс свиток с информацией о том, как убить дьявола, отсутствие приличного плана, и, видимо, карманница, которая положила на тебя глаз.

– В общем, дела супер, – усмехнулся Дин и отодвинулся от стола. – Пора спать.

Сэм вышел вслед за братом в прохладную ночь, разрываясь между желанием лечь спать или еще раз продумать план действий на завтра. Несколько кварталов они прошли в молчании, потом Сэм заговорил:

– На кону моя жизнь. Не думаю, что стоит пускать всё на самотек.

– Мы сделаем, что сможем, Сэмми. Всё, что в наших силах.

* * *

Незадолго до полуночи Джеймс МакМэннон обнаружил, что стоит в коридоре у президентского номера, уверенно пройдя от лифта до двери. Он не помнил ничего о том, почему выбрал именно этот коридор, чем занимался до того, как пришел сюда, но знал, что совершает нечто очень важное.

«Кому-то нужно быть здесь», – подумал он.

В номере что-то испускало невероятный аромат. Джеймс никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Этот запах заставлял его чувствовать, что он будет любой ценой защищать то, что внутри. Как будто там находился его собственный ребенок.

«Ребенок. Племянник. Барни. Мертвый».

Эти слова привели Джеймса в ярость, хотя он не помнил почему.

«Что-то случилось с Барни?»