Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Кит Р. А. ДеКандидо

За годы охоты Дин ни разу не был настолько парализован страхом.

«Ну, за исключением призрачной болезни, – вспомнил он. – Но я там был ни при чем. Сэм там, внизу, рассчитывает на тебя. Возьми себя, блин, в руки».

– Ладно, – проговорил Дин, призвав всю храбрость. – Прозвучит, наверное, неожиданно, но я в этом деле новичок.

– Да что ты говоришь, – вскинул бровь Марко.

– Вот бы ты на секунду заткнулся и помог мне нацепить эти ремни, мозгоклюй…

– Что еще за …клюй?

– Так твои детишки будут называть тебя за глаза, – пробормотал Дин под нос и поднял с крыши страховочные ремни.

– А в сумке у тебя что?

– Прости?

Марко указал на спортивную сумку с оружием, которая висела у Дина на плече.

– Обед.

– Лучше съешь сейчас. Оставишь здесь, и его не станет в ту же секунду, как кто-нибудь из ребят поднимется отлить.

– Значит, придется взять его с собой, – ответил Дин.

С помощью Марко он надел ремни и встал на край здания. Пять других мойщиков уже работали внизу, на высоте двадцати этажей над ревущим потоком транспорта. Такси, запрудившие 50-ю улицу, казались не больше игрушечных машинок, и это ни капли не помогало справиться с головокружением. Перекинув ногу через край, Дин попытался вычислить, сколько этажей осталось до президентских апартаментов.

«Тридцать пятый этаж. Двенадцать этажей вниз. Я справлюсь. Сэм бы даже сомневаться не стал, а ведь это он у нас девчонка-веган».

Еще раз потянув за ремни, он начал спускаться вдоль фасада здания.

– Эй, ничего не забыл? – окликнул Марко.

В вытянутой руке он держал кожаный ремень с пульверизаторами и шваброй.

– Скажу я тебе, Тони, что даже для новичка у тебя паршиво получается.

Прихватив швабру, Дин принялся спускаться.

* * *

Уолтер и Джулия времени не теряли. Они загнали мистера Фельдмана, Шохата и покупателей в угол. Лица у всех были мокрые от слез, потому что, чтобы вырубить охрану, Джулия использовала перцовый баллончик. К счастью, никто не был убит, но Сэм знал, что ситуация может измениться в любую секунду, если кто-то откажется сотрудничать.

Кровь Шохата капала Сэму на ботинки. Воспользовавшись тем, что Уолтер и Джулия занялись осмотром сосудов, Сэм сдернул одну из занавесок, разорвал на длинные полосы и передал Шохату, чтобы тот перевязал руку.

– Ты что это делаешь? – взвизгнула Джулия.

– Не даю ему истечь кровью, – зло отозвался Сэм.

Тут вмешался Уолтер:

– Всё нормально, Джулс. Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.

Джулия нахмурилась. Она явно играла плохого копа, а Уолтер – хорошего.

– Поздно, – скорбно проговорил мистер Фельдман.

Смотрел он, однако, не на помощника, а на самый высокий кувшин, который осторожно вскрывал Уолтер. Сэм заметил, что повязки на руке у него уже нет.

– Думаешь, мы этого хотим? – огрызнулась Джулия. – Всё это ради вашего же, черт побери, блага.

Когда Уолтер положил крышку на стол, Сэм заметил на ней дьявольскую ловушку.

– Вам не стоит открывать его здесь, Уолтер, – проговорил он.

– Сэм, я знаю, что делаю.

– Сэм? – озадаченно спросил Шохат. – Я думал, вас зовут Роберт.

– Сэмом меня зовут друзья, – Сэм смерил Уолтера тяжелым взглядом. – И люди, которых я считал друзьями.

Уолтер отвернулся. Запустив руку в сосуд, он схватил содержимое. Сэм вздрогнул: свитки, возраст которых исчисляется тысячами лет, должно быть, невероятно хрупкие.

– Уолтер… – начал Сэм, пытаясь предупредить его.

Но не успел он договорить, как Джулия сунула ствол пистолета ему в лицо.

– Дай ему сосредоточиться, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Если что-то пойдет не так, люди полетят из окон.

«Еще как полетят», – подумал Сэм.

Уолтер с некоторым усилием вытащил из сосуда что-то черное и на вид окаменевшее. Это явно был не свиток. Должно быть, понял Сэм, какая-то затычка, дополнительный барьер, защищающий хрупкий пергамент от влажности. Уолтер внимательно осмотрел ее, потом отложил в сторону и снова сунул руку в сосуд. На этот раз глаза у него загорелись, как у ребенка на Рождество.

«Добрался до пергамента», – подумал Сэм.

Что-то громко поскреблось в дверь.

– Что там? – резко спросила Джулия.

– Это ты мне скажи, – не отрываясь от своего занятия, отозвался ее отец. – Ты ведь должна была разобраться с охраной. – Он вытащил первый свиток и помрачнел. – Не тот.

– Продолжай. Я разберусь, – проговорила Джулия и направилась к двери.

Сэм воспользовался случаем, чтобы выйти из угла и приблизиться к Уолтеру.

– Вам не нужно этого делать, – мягко проговорил он. – Хотите почитать свитки, подождите, пока они появятся в музее.

– Всё совершенно не так, Сэм, – отозвался Уолтер. – Документ, который я ищу, никогда не появится в музее. Если им завладеют не те люди… – он многозначительно посмотрел на рыжеволосого Эли, – всё будет очень плохо.

Сэму стало интересно, что же за цель преследует Уолтер. Собирается исчезнуть вместе со свитком, покинет Нью-Йорк?

Вернулась Джулия и снова направила пистолет на Сэма и остальных.

– Ничего, – доложила она. – Один из охранников шевельнулся. Давай выбираться отсюда.

– Вот он, – сказал Уолтер, достав второй фрагмент пергамента.

«“Свиток Войны”. Дело плохо, – подумал Сэм. – Они пришли за той же страницей, что и мы. Вряд ли они просто так отдадут ее, выслушав нашу историю».

* * *

Джеймс МакМэннон резко очнулся и понял, что лежит, привалившись к перевернутому столу. Голова гудела, глаза щипало от перечного газа.

«Где я?» – подумал он, а потом увидел слегка расплывающееся, но узнаваемое ковровое покрытие отеля «Уолдорф-Астория».

Потоком хлынули воспоминания. Девушка с пистолетом, племянник, странная привязанность к тому аромату… Запах… Запах внезапно заполнил его ноздри, и всё остальное потускнело. Надо идти на запах. Кто-то пытается забрать его, а этого допустить нельзя.

* * *

– Какого черта ты делаешь? – заорал Сэм, оказавшись в опасной близости от пистолета Джулии.

– Назад, или, богом клянусь, я продырявлю тебе голову! – крикнула девушка.

Уолтер спрятал свиток в металлический кейс. В спешке он задел глиняный сосуд, и тот с грохотом упал на пол. Увидев, что сосуд разлетелся на куски, все отступили на шаг. Эти глиняные осколки были бесценны, и никто не хотел на них наступить.