Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Что говорит Малинин?

Вопрос поразил ее.

– А при чем тут Малинин?

– Они говорят про этого человека. Я слышу их. Я и об Ауре узнал от них же. Все эти тысячи людей внутри меня нашептывают свои тайны. Им нужен новый вожак. Таким вожаком может стать Малинин. Или Аура.

– Официально о существовании Ауры еще не объявлено, – ответила Антуанетта.

– И ты всерьез считаешь, что никто ничего о ней не знает? Всем давно все известно. Тайны так не хранят, Антуанетта.

– У нас уже есть лидер, – сказала она.

– Им нужен новый – умный и чуточку грозный. Способный слушать других и брать на себя ответственность в смутные времена. Скорпион не таков.

Капитан умолк, погладив свою железную конечность изборожденной шрамами рукой.

– Окна над нами пока еще открываются. И закрываются. Я чувствую, как растет напряженность. Если за этим стоит Ремонтуар, то он сражается на пределе сил. Пытается дать нам путь к бегству. И скоро, очень скоро я должен буду сделать свой ход.

Антуанетта поняла, что зря теряет время. Поначалу она думала, что допуск в этот парк означает новый уровень доверия, но на самом деле их с капитаном отношения нисколько не изменились. Она рассказала о своих проблемах, а он просто выслушал ее.

– Я бы не торопилась, – сказала она.

– Антуанетта, послушай. Ты нравишься мне гораздо больше, чем тебе кажется. Ты всегда относилась ко мне по-доброму, с уважением. И поэтому я хочу, чтобы ты осталась жива.

Антуанетта посмотрела капитану в глаза:

– К чему это вы, Джон?

– Ты можешь идти. У вас есть время. Хотя и немного.

– Спасибо, – ответила она. – Но если, конечно, вы не против, я бы осталась на борту до самого взлета.

– У тебя особая причина?

– Да как сказать, – ответила она, озираясь. – Сдается мне, что это единственный приличный корабль на планете.

Скорпион шел по шаттлу. Он уже сделал прозрачной бо́льшую часть фюзеляжа, кроме полосы, означающей пол, и места, где находились Хоури, Аура и доктор Валенсин. Выключив все внутреннее освещение, он видел внешний мир так, словно плыл сам по себе в вечернем небе.

С наступлением ночи стало очевидно, что космическое сражение подошло к Арарату вплотную. Облака рассеялись, быть может, оттого, что верхние слои атмосферы теперь непрерывно подвергались воздействию потоков энергии. Сообщения о падении в море различных объектов поступали слишком часто, на них не успевали реагировать. Чуть ли не ежеминутно небо от горизонта до горизонта пересекали огненные полосы, это космические корабли, ракеты или устройства, для которых у колонистов не было названия, на большой скорости вонзались в атмосферу Арарата. Иногда такие объекты появлялись поодиночке, иногда проносились по небу в загадочном и зловещем строю. Огненные траектории часто менялись самым невероятным образом, вплоть до мгновенного перехода на противоположный курс. Было понятно, что в небесах враждующие стороны применяют системы управления инерцией, и от такой лихости у Скорпиона холодело внутри. Используя мать в качестве рупора, Аура уже немало рассказала об этой технологии. Стало ясно, что с тех пор, как Клавэйн и Скади испытывали выдержку друг друга в долгой погоне от Йеллоустона до Ресургема, машины для подавления инерции удалось серьезно усовершенствовать. В колонии ходили жуткие истории о том, что происходило, когда такая техника вдруг вырывалась из-под контроля. Теряя стабильность, машины управления инерцией творили кошмарные чудеса с телом и разумом своих неосторожных хозяев. Если такая техника используется как штатное вооружение – еще одна игрушка в песочнице, – то страшно даже подумать о том, что же сейчас понимается под опасными военными новинками.

Скорпион на секунду вспомнил Антуанетту – удалось ли ей встретиться и договориться? Он не тешил себя надеждой, что она уговорила капитана изменить решение. Хотя до сих пор ни у кого не было полной уверенности в том, что капитан готовит отлет. Быть может, он просто опробовал сочленительские двигатели корабля, желая убедиться, что при необходимости сможет стартовать в любое время. И это вовсе не означало, что корабль взлетит через несколько часов.

Отчаянный, безнадежный оптимизм до сего дня был чужд Скорпиону, и в свое время (на Йеллоустоне, в Городе Бездны) он ни за что не позволил бы себе подобного безрассудства. По натуре он был пессимист. Быть может, поэтому никогда не умел строить планы, рассчитывать хотя бы на несколько дней вперед. Если в душе ты уверен, что дальше может быть только хуже, какой смысл в работе на перспективу? Решать самые злободневные проблемы – это все, на что хватает твоих способностей.

Но теперь он упрямо надеялся, несмотря на отсутствие малейших к тому оснований, что корабль все-таки останется на Арарате. Что-то перемкнуло в мозгу Скорпиона, раз он с самого начала рассчитывал на такой исход.

Далеко ходить, чтобы найти причину, не требовалось. Всего несколько часов назад он нарушил самодисциплину, которую неукоснительно соблюдал двадцать три года. Когда рядом был Клавэйн, Скорпион старался жить по древним человеческим законам. Как же он ненавидел базово-линейных людей за то, что они делали с ним во времена проклятого рабства! Если этого мало, чтобы выйти из себя, достаточно вспомнить, кто он – помесь человека и свиньи, неуклюжий толстяк, уродец, в котором собраны лишь пороки обоих предков и нет ни единого достоинства.

Скорпион отлично знал перечень своих недостатков. Он плохо ходит, у него недоразвиты руки – не могут держать предмет так же крепко, как человеческие. Зрение и слух тоже оставляют желать лучшего. Ряд цветов не различается вообще. Медлительное мышление, слабое воображение, плохая восприимчивость к абстракциям. Музыка для Скорпиона представлялась последовательностью звуков, лишенной какой бы то ни было эмоциональной нагрузки. Предначертанный ему срок жизни составлял две трети человеческого, если не подвергаться омолаживающей терапии или генной модификации. Ко всему прочему – так говорили люди, когда считали, что их не слышат свиньи, – даже на вкус он не таков, как задумывала природа.

От всего этого хотелось лезть в петлю.

Но он осмелился поверить, что все унижения остались в прошлом. Ну или в долгом ящике памяти, под надежным замком. Если Скорпион и достанет их оттуда, то лишь в самый тяжелый час.

Все эти двадцать три года он держал обиду в узде, делая ее источником силы и решительности. Даже старался стать лучше, чем от него ожидали. Он решился возглавить колонию – вот уж чего никогда от себя не ожидал. Он еще всем покажет, на что способны свиньи. Он будет лидером не хуже Клавэйна – справедливым и прозорливым, жестоким или добрым, когда того требуют обстоятельства.

И на протяжении двадцати трех лет у него получалось. Но только сейчас Скорпион понял, что все это время он оставался в тени Клавэйна. Даже удалившись на необитаемый остров, старик вовсе не лишился власти.

И вот теперь, когда Клавэйна не стало, когда новый режим существует несколько десятков часов, когда Скорпион в полной мере ощутил беспощадное бремя настоящей власти, он проиграл. В минуту гнева Холлатт олицетворял для него все базовое-линейное человечество. Конечно, нож метнул Кровь, но с равным успехом Скорпион мог сделать это собственной рукой. Кровь был лишь исполнителем его воли.