Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

– Ты не узнал меня, Стефан Едок? Я пришёл увидеть дитя Ведермеля, он должен вспомнить меня по знаку Возложения рук. Я хочу помочь ему и всем вам.

Осберн, услышав это, шепнул остальным:

– Это друг, воин с храбрым сердцем. Он окажет нам большую помощь.

– Не разговаривай, – отозвался Стефан, – идём дальше, нужно ползти, пока не окажемся под укрытием вала.

Так они и сделали. Стефан вёл, следующим был Осберн, а с ним и Железноголовый. Они не перемолвились друг с другом ни словом, но от его присутствия Осберн чувствовал себя сильнее, и сердце его наполнялось радостью.

И вот они полезли на вал и, пока лезли, увидели на фоне неба вооружённого человека. Стефан тут же встал и засвистел, хотя и довольно тихо, весёлую мелодию. Прочим он сделал знак свернуть в сторону и обойти часового. Так они и сделали, пока Стефан разговаривал со стражником, ведь как только они встретились, стражник узнал своего друга и, поприветствовав его, спросил:

– Эй, менестрель, ты вернулся довольно быстро. В чём дело?

Стефан ответил:

– По правде говоря, я не дошёл до дома. Понимаешь, мне пришло в голову, что барон может снова позвать меня, а там, где флорины льют дождём, следует вовремя подставлять под них шляпу.

Стражник сказал ему:

– Ты вернулся в самый раз, ведь барон захворал и иногда плохо спит по ночам. Прошлой ночью как раз так и было, и он послал за мной и спросил о тебе, приказав привести тебя к нему. Святой Пётр! Слышал бы ты, какой шум поднялся, когда я сказал, что ты ушёл. Я едва избежал плётки на ужин. Впрочем, когда его гнев немного поостыл, барон приказал мне разыскать тебя. И если я тебя найду, то должен привести к нему в любое время дня или ночи, даже если он без доспеха и отдыхает. Вот видишь, в какой счастливый час ты вернулся. Погоди, я позову товарища, чтобы посторожил вместо меня, и тогда мы с тобой навестим лорда.

– И ты погоди немного, – сказал Стефан, – по правде говоря, у меня тут есть один старик, мой дядя, и его сын, юноша. Оба они хорошо поют, а старик вдобавок ещё и знаток древних сказаний. Как ты думаешь, взять их с собой?

– Было бы неплохо, – ответил страж. – Они, понимаешь, по-новому развлекут нашего господина, и это понравится ему ещё больше. Так что иди, веди своих родичей, а я позабочусь о делах здесь, и встретимся без промедления.

И Стефан пошёл к своим, а они во время разговора всё ближе и ближе подбирались к Большой Бастиде и теперь достигли отличного укрытия: овражистого места, поросшего кустами. Там он и нашёл их и попросил четырёх воинов подождать, пока остальные не вернутся с добычей, а в том, что это случится, он уже не сомневался. Взяв с собой Железноголового и Осберна, Стефан привёл их к охраннику. Тот, разглядев в сумерках согнувшегося, одетого в старое тряпьё Железноголового, рассмеялся. Он сказал:

– Менестрель, вряд ли тебе сопутствовала удача, когда ты наткнулся на этого оборвыша. Слушай, у тебя нет никого получше?

Стефан, ухмыляясь в темноте, ответил:

– Подожди, пока не увидишь его в деле. Поверь мне, он не лыком шит.

– Хм, – сказал стражник, – пускай его идёт! А вот юноша кажется мне достаточно пригожим, чтобы выступать перед лордом. Что ж, друзья, вперёд, к денежному дереву!

И вот они вчетвером направились к Большой Бастиде. Никто их не задерживал, полагая, что они служат барону. У самой двери страж (а он там, как и камергер, был всего один) дружелюбно кивнул часовому и без расспросов пропустил и его, и его спутников внутрь. Они вошли в комнату, где, кроме барона, не оказалось никого, ведь тот не терпел присутствия посторонних во время сна. Часовой прошёл вперёд на цыпочках, а вот Стефан и Железноголовый не церемонились. Громко рассмеявшись, последний направился прямо к изголовью кровати властелина Дальней долины. Он провёл рукой по лицу барона ото лба к подбородку, слегка касаясь его, но спящий не пробудился. Осберн же, стоя между дверью и часовым, вынул из-под своего балахона меч (это был не Широкий Косарь, ибо его юноша оставил в городе). Часовой, озадаченный их поведением, только и мог, что переводить взгляд с одного на другого, и ему не хватило ни рассудка, ни силы, чтобы побороть набросившихся на него Стефана и Осберна. А они натянули ему на голову его же собственный плащ, заткнули рот и связали по рукам и ногам. К тому времени Железноголовый поставил обнажённого барона на ноги и облачил в одежду часового, не забыв и про защитную куртку со шлемом*. Теперь тот, кто ещё днём повелевал войском, стоял и смотрел перед собой, словно ничего не видя, как смотрят гуляющие во сне. Стефан в это время снял скрипку и заиграл на ней медленную нежную мелодию, подпевая своим громким, стройным голосом. В таком виде они и вывели его светлость барона Дальней долины за дверь. Вёл его, всё ещё пребывавшего в беспамятстве, Железноголовый.

Так они и шли, и никто, как и прежде, когда они проникли в лагерь, не попытался их остановить. Наконец, они приблизились к тому кустарнику, где залегли четверо городских воинов, подняли их и всемером вместе с новым спутником – идущим сквозь сон бароном – отправились дальше.

Воина, занявшего место друга Стефана, они обошли стороной, чтобы тот не задержал их, и без происшествий достигли вала, а там и потайной дверцы. Стефан постучался условленным манером, и дверь отворилась, открыв вошедшим толпившихся в проходе вооружённых людей. Стефан крикнул:

– Всё в порядке, друг Дикон. Вылазка на сегодня отменяется, просто впусти нас да отведи меня и капитана Осберна к сэру Медарду. У нас есть, что ему показать.

И все, вместе с гостем, вошли в город. Но прежде ещё, чем затворили дверь, Железноголовый взял Осберна за полу и, отведя немного в сторону, произнёс:

– Юноша Ведермеля, ты порадовал меня, показав свою доблесть. Я пришёл сюда с холмов только чтобы взглянуть на тебя, и теперь должен возвращаться, ибо не могу жить в пределах городских стен. Но, видимо, недолго нам осталось ждать новой встречи в горах. А потому послушай: если решишь, что находишься в нужде и что горе твоё нестерпимо, иди к той лощинке, где мы впервые встретились, и позови меня с помощью лука, что я дал тебе, и ты получишь ответ на свой вопрос. А теперь прощай.

– Да, но постой, – отозвался Осберн, – разве ты не войдёшь хотя бы для того, чтобы сразу же выйти с большим отрядом через другие ворота? Ведь иначе тебе будет трудно миновать вражеские укрепления.

– Не беспокойся обо мне, – ответил Железноголовый. – Я легко пройду там, где захочу, какой бы враг ни пытался пре-градить мне путь.

Сказав это, Железноголовый покинул отряд, а Осберн проследовал за своими друзьями в город. Барона Дальней долины привели в большую башню, к сэру Медарду. Там его хотели принять со всеми почестями, но барон ещё не пришёл в себя, поэтому его уложили в постель самого сэра Медарда, поставив стражу и внутри, и снаружи спальни. Осберн остался там же, и они с сэром Медардом проговорили до рассвета, пока барон не проснулся и не попросил пить. Сэр Медард лично выполнил его просьбу, и барон, изумлённо взглянув на него, спросил: