Отель «Нью-Гэмпшир» - Джон Уинслоу Ирвинг

— Никто не может изобразить истерию лучше, чем Стерва, — сказала нам медведица Сюзи, и Лилли написала для Стервы роль первоклассной истерички; Стерва просто сидела в номере и курила, безжизненная, как бомж на парковой скамейке.

Я стоял посреди гостиной и поигрывал штангой. Фрэнк и Лилли с ног до головы обмазали меня маслом. Я пах салатом, но благодаря маслу мои мышцы выступали особо рельефно. На мне было старомодное борцовское трико в обтяжку, напоминающее дедовский купальник.

— Не расхолаживайся, — наставляла меня Лилли, — но и не перенапрягайся. Работай со штангой, чтобы вены все время были вздувшимися. Я хочу, чтобы, когда он сюда войдет, твои вены прямо выпирали из-под кожи.

— Если он сюда войдет, — огрызнулся Фрэнк.

— Войдет, — тихо сказала Фрэнни. — Он уже совсем близко, — сказала она, закрывая глаза. — Я знаю, он очень близко, — повторила она.

Когда зазвонил телефон, все в комнате вздрогнули — все, кроме Фрэнни и первоклассной истерички номер один по кличке Стерва; они даже глазом не моргнули. Телефон продолжал звонить. Лилли вышла из ванной в отглаженном халате медсестры и примерно на четвертом звонке кивнула. Фрэнни подняла трубку, но не сказала ничего.

— Алло? — сказал Чиппер Доув. — Фрэнни? — услышали мы.

Фрэнни вздрогнула, но Лилли продолжала ей кивать.

— Поднимайся прямо сюда, — прошептала Фрэнни в трубку. — Поднимайся, пока не вернулась моя сиделка! — прошипела она.

Она повесила трубку, несколько раз вздрогнула от рвотных позывов, и в какой-то момент я подумал, что сейчас она опять побежит в ванную, но она сдержалась; с ней было все в порядке.

Лилли поправила свой шиньон, тугой мышасто-серый узел. Она выглядела нянечкой-ветераном из дома престарелых карликов; женщины из «Мастерской Вест-Виллидж» придали ее лицу сливовый оттенок. Лилли спряталась в чулане, находящемся рядом с главной дверью номера, и закрыла за собой дверь. Когда находишься в гостиной, очень легко спутать эту дверь с входной.

Стерва перекинула через руку стопку чистого белья и вышла в коридор.

— Минут через пять-семь после того, как он войдет, — сказал я ей.

— Не надо мне напоминать, — огрызнулась она. — Я могу из-за двери услышать, когда наступит мой выход, — презрительно бросила она. — Я же, черт подери, профессионал.

Обе женщины из «Мастерской Вест-Виллидж», как сказала мне Сюзи, имели одну общую особенность. Они обе были изнасилованы.

Я занялся штангой. Несколько раз быстро выжал ее, чтобы наполнить мышцы кровью. Медведица Сюзи свернулась калачиком в дальнем от Фрэнни углу кушетки и притворилась уснувшей. Лапы и морду в наморднике она спрятала так, что со спины вполне сходила за спящую собаку. Черная великанша Рути, будто клонированная с Младшего Джонса, плюхнулась на самую середину кушетки рядом с Фрэнни. Когда впавший в спячку медведь начал храпеть, Фрэнк снял халатик и повесил его на дверную ручку; оставшись в черном трико, он пошел в Лиллину спальню и включил музыку. Из гостиной через открытую дверь была видна кровать. Когда зазвучала музыка, Фрэнк стал подпрыгивать на кровати. Музыку он выбирал сам и с выбором не особо затруднился: это была музыка к безумной сцене из «Лючии» Доницетти.

Я взглянул на Фрэнни и увидел несколько слезинок, пробивших себе дорогу из булавочных уколов, в которые превратились ее глаза усилиями женщин из мастерской; слезы оставляли грязный след на облепившем ее лицо гриме. Фрэнни сжала руки в кулаки у себя на коленях, и я тихонько постучал в дверь чулана, где сидела Лилли.

— Лилли, это шедевр, — прошептал я ей. — Совершенно явный шедевр.

— Только не забудь свой текст, — прошептала Лилли мне в ответ.

Когда Чиппер Доув постучал в дверь, мои мышцы были именно такими, какими хотела их видеть Лилли; руки — просто загляденье. Масло на коже стало смешиваться с потом ровно в нужной пропорции, а в спальне завизжала Лючия. Фрэнк был так невероятно неуклюж, прыгая на кровати, что смотреть на него было просто больно.

— Войдите! — крикнула Фрэнни Чипперу Доуву.

Увидев, как начала поворачиваться дверная ручка, я распахнул дверь и помог Чипперу Доуву войти. Подозреваю, что я дернул дверь несколько сильнее необходимого, потому что Чиппер Доув влетел в номер и приземлился на четвереньки. Я повесил на ручку снаружи табличку «Не беспокоить» и затворил за ним дверь.

— Ба, кого мы видим, — сказала Фрэнни, вложив в свой голос всю ледяную голубизну, какую сумела.

— Во дает! — воскликнул Фрэнк из наивысшей точки над ходящей ходуном кроватью.

Я подпер дверь штангой, но Чиппер Доув поднялся на ноги и стоял совершенно спокойно. На его лице играла, не померкнув, улыбка — по крайней мере еще не померкнув.

— Что все это значит, Фрэнни? — непринужденно спросил он, но Фрэнни дошла до конца своего текста. На этом ее участие, согласно сценарию, заканчивалось. («Ба, кого мы видим», — вот и все, что ей требовалось сказать.)

— Мы собираемся тебя изнасиловать, — сказал я Чипперу Доуву.

— Послушайте, — сказал Чиппер Доув. — Ну какое это было изнасилование, а? То есть я же тебе по-настоящему нравился, Фрэнни, — обратился он к ней, но Фрэнни хранила молчание. — Извини… насчет остальных парней, — добавил Доув, но взгляд булавочных глазок Фрэнни ничего не выражал. — Черт, — сказал Доув, поворачиваясь ко мне. — И кто же собирается меня насиловать?

— Только не я! — закричал Фрэнк из спальни, подпрыгивая на кровати все выше и выше. — Лично я люблю трахать всякую грязь! Постоянно этим занимаюсь!

Чиппер Доув все еще умудрялся продолжать улыбаться.

— Так, значит, это та, которая сидит на кушетке? — игриво спросил он меня и уставился на великаншу Рути, должно быть, напомнившую ему Младшего Джонса; она же в ответ и бровью не повела. Чиппер Доув сумел ухмыльнуться. — Ничего не имею против черных женщин, — сказал он, переводя взгляд с Рути на меня и обратно. — Должно же быть в жизни какое-то разнообразие.

Рути приподняла одну из половинок своего огромного зада и шумно испортила воздух.

— Хрен тебе, — сказала она Чипперу Доуву.

Доув обратил все свое внимание на меня. Улыбка почти полностью сошла с его лица; думаю, он начал подозревать, что роль насильника отведена мне, и эта идея не привела его в восторг.

— Нет, это не он, жопа ты с ручкой! — завопил из спальни Фрэнк, задыхаясь и подпрыгивая все выше и выше. — Он любит девочек, прямо как ты! — вопил Фрэнк Доуву. — Отвратительных, отвратительных, отвратительных девчонок! — орал Фрэнк.

Он упал с кровати, но тут же забрался обратно и продолжил отчаянную пляску. В пении Лючии действительно начало прослушиваться безумие.

— Ты хочешь сказать, что это будет собака? — спросил меня Чиппер Доув. — Думаешь, я спокойно подставлюсь собаке?

— Какая собака, парень? —