Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

заснул и не проснулся, – продолжила она, – Луна стала страшным мифом, Жизнь обернулась врагом, Смерть показалась другом, а наш сын – единственным смыслом жить. Слушала твои сны, боролась с мыслью, что не скоро ты проснёшься. Большую часть своей жизни я была с тобой – искала способ разбудить, читала твои мысли, пыталась проникнуть в твой сон. Наш сын и наши внуки любили смотреть на тебя – больше меня верили, что ты проснёшься. Они тоже побывали в твоих снах, но никого из нас ты не увидел…

Она прервала слова и разрыдалась – ей было больно говорить об этом. Художник представлял всё это и тоже не сдержал слезу!

–Дай мне, хоть пол тысячелетия, я бы не справилась! Везде холодно! Жертва для души Солнца была напрасна! Что бы я не делала, всё приходит к одному! Мне так много хочется тебе рассказать, но боюсь на это нужны годы, как и тогда, когда многое скрывала от тебя…

«Какой она была мамой? Как любила их сына? Каким был его сын?», – он не спросит у Анастасии, ведь не затмить тот факт, что он проспал всё самое драгоценное, что было в его жизни.

«Любила ли хоть каплю, как прежде? Или это уже не важно?» – спрашивал себя и отвечал, что очень важно.

Вся жизнь сложилась в один пазл, но чего-то не хватало – наверное, последнего штриха его души. Или, всё же, последнего фрагмента жизни Данучи?!

–Знаешь, мне и не хочется знать о том, каким стал этот мир! – промолвил художник, заглянув в широкое окно.

Напротив два дерева, что дотянулись до небес. Точнее, напротив окон их общая макушка. Небо тёмное, холодное, а внизу лишь лёд.

–И правильно. Порою, чтобы узнать большее, мы теряем всё!

Арлстау ничего не ответил. Она не пыталась уколоть – просто, так, порою, складывается жизнь, что, со временем, в каждой фразе можно видеть уколы и укоры…

–Данучи, – воскликнула Анастасия. – Я хранила его душу для тебя! Седьмой фрагмент никем не был подсмотрен…

–В седьмом фрагменте вся жизнь Данучи, с самого детства. – признался Арлстау. – Не только её конец. Наверное, поэтому проспал я целый век.

У неё другое мнение на этот счёт, но не стала озвучивать. Она считала, что он спал двадцать четыре дня, потому что разделил свой дар и стал слабее. Она сочла, что он проспал весь век, потому что лишился души…

–И ты знаешь, какой была его жизнь? – спросила Анастасия.

–Нет.

–Значит, узнаем.

–Я сомневаюсь, что нам нужно это знать! – поздно встрепенулся художник. – Зачем спешить? Не обязательно смотреть сейчас! Можем это сделать, скажем, лет через тридцать…

–Осталась горстка людей, считающих себя избранными – вот и весь мир! – громко воскликнула она. – Какие лет тридцать?!

«Печально. Но твоя ли в этом вина? Моя ли? Чья ответственность – хранить мир? Одного человека или всех людей? Или виноват полководец? Или Иллиан? Думаю, все мы в ответе – каждый человек, живущий на Земле, а не кто-то один, как обычно бывает…».

–Я хочу, – продолжила Анастасия без прежней покорности, – чтобы весь мир увидел седьмой фрагмент Данучи!

Художник за секунду обдумал её мысль, счёл её праведной и обрадовал своим ответом:

–Думаю, нам это по силам.

–Ты не против? – удивилась она

–Нет, пусть увидят! Может, задумаются о чём-нибудь, вспомнят о хорошем, поверят в честность, отвернутся от лжи, простят всех тех, кого не простили и будут лучше жить, чем жили раньше.

Анастасия подошла к нему, хотела обнять, но он впился в её губы, как вампир, как вчерашний оборотень, и она ответила ему взаимным поцелуем. Она всё также любила, а он любил её ещё сильнее!

Это любовь – сами пожелали увековечить свои чувства! Теперь, художник будет с ней всегда, даже в следующих жизнях. Тот, кто мог противоречить этому, сошёл с дистанции – убил свою дорогу по своей же воли! Леро это сделала ради него – чтобы художник был счастлив…

–Я знаю, – прошептала его любовь, – что это лишь начало! У нас столько всего впереди, и верю, что век ждала тебя я не напрасно…

Порою, одна фраза способна взять свою страну за плечо и поднять её с колен! Да что страну, даже весь мир…

Элегантной походкой дошла до стены и сняла с неё одно из полотен – оно оказалось душой Данучи.

Сразу же, порадовала его душа, заставила взбодрить унылую тревогу, что собралась склониться вместе с головой. В душе Данучи один свет, ни капли тьмы! Данучи был чист! Он стал огромным шаром света из сплошной чистоты. Любой грех возможно искупить, если сам того ты пожелаешь…

Арлстау восхищённо глядел на неё и так желал увидеть, как выглядит душа Анастасии и собственный последний штрих души, но не нашёл их взглядом. Спросить неудобно, ведь, судя по тому, что с планетой, чище её душа не стала…

–Что первым приходит в голову, когда говоришь вслух моё имя? – задала она ему глобальный вопрос.

Художник задумался, но пред глазами замаячил указательный палец Анастасии.

–Нет! – сказала она. – Не надо думать! Что тебе первым пришло в голову?

–Россия! – ответил ей художник.

Анастасия улыбнулась ему ласково и прильнула к нему так, будто всё поняла, а её чёрные очи говорили: «Спасибо!». Они увидели пред собою будущее.

В двух парах глаз сияние, горит в них яркий свет. Что в мыслях их, не знают и пророки. Финалу долгожданному воскликнут свой привет. Никто не скажет: «Это, просто, строки…».

Никто из них двоих не смог просчитать, каким будет их конец, но обо построили себе своё, собственное начало. Как жил ты эту жизнь, такое и получишь продолжение…

–А конец?

–А конец не всегда один и тот же…

Взяла его за руку, сжала покрепче, и он повёл её за собой в мир их кумира – Данучи!

-–

Финал Истории Данучи: фрагмент седьмой.

Шах далек от мата…

Кто вспомнит свои детские мечтания? И что у вас из этого сбылось? И не найти пустого оправдания, уже другое выбрано призвание, а почему? Ответа не нашлось…

Художника убили у всех на глазах – каждый видел, как он умер, но не все поверили глазам, что он смертен.

Отрубили голову, но голова не пожелала отделиться от тела, когда оно упало на широкую спину. Кровь бежала ручьями, но сердце не желало останавливать свой бой. Душа его исполнила каприз – не пожелала покидать синеющую плоть.

Кто-то продрог, боясь, что художник восстанет, кто-то колебался вступать в бой,