Анатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

Туллию — Тускула{1287}, а Джовьо — его кабинет, где они могли усерднее vacare studiis et Deo, служить Господу и углубляться в свои занятия. Сдается мне поэтому, что наши слишком ретивые любители нововведений следовали не столь уж разумным советам, когда разрушали повсеместно монастыри и молитвенные дома, круша все подряд без разбора; они могли убрать проникшие туда грубые злоупотребления, очистить их от всяких несообразностей, однако не направлять свое исступление и неистовство против тех прекрасных зданий и вечных памятников набожности наших предков, предназначенных для благочестивых целей; некоторые из монастырей и общинных обителей можно было сберечь, а их доходы использовать иным образом, по крайней мере там и сям в процветающих городах, предоставя возможность поселиться в них, уединившись от мирских забот и тревог, мужчинам и женщинам любого звания и положения, и тем, кто не пожелал вступить в брак или не смог приноровиться к нему, или, наоборот, тем, кто не желает избегать обычных житейских затруднений, однако не знает хорошенько, чему себя посвятить, дабы они могли жить там обособленно, ради большего удобства, возможности улучшить свое образование, лучшего общества, возможности продолжать свои занятия, говорю я, для совершенствования искусств и наук, ради общего блага и, подобно тому как в старину поступали некоторые истинно благочестивые монахи, свободно и искренно служить Господу. Ибо эти люди не являются ни одинокими, ни праздными, подобно тому как в басне Эзопа поэт ответил выражавшему неодобрение праздности земледельцу, что он никогда не был настолько празден, как оказавшись в его обществе{1288}; или как сказал у Туллия[1559] Сципион Африканский: Nunquam minus solus, quam quum solus; nunquam minus otiosus, quam quum esset otiosus, что он никогда не был менее одинок, нежели когда оставался наедине с собой, и никогда не был более занят, нежели когда был наиболее празден. Платон рассказывает в своем диалоге de Amore [о любви{1289}], этом удивительном восхвалении Сократа, как он неожиданно погрузился в столь глубокое раздумье, что стоял неподвижно на том же месте eodem vestigio cogitabundus, с утра до полудня, и поскольку он так и не завершил свои размышления, то perstabat cogitans продолжал стоять и размышлять до самого вечера; солдаты, ибо Сократ держал перед тем свой путь в военный лагерь, смотрели на него с восхищением и намеренно наблюдали за ним всю ночь, но он по-прежнему оставался недвижен ad exortum solis до самого солнечного восхода, после чего, приветствуя солнце, пошел своей дорогой. Я не могу сказать, в каком настроении повел себя так со свойственным ему постоянством Сократ и что именно могло на него так сильно подействовать; однако для другого человека это было бы губительно; мне довольно трудно объяснить, какой запутанный предмет мог так сильно им завладеть, скажу лишь, что другому человеку такое поведение было бы во вред. Потому что у других это не что иное, как otiosum otium [ленивая праздность], и у них все обстоит совсем иначе, у них, согласно Сенеке, Omnia nobis mala solitudo persuadet [Одиночество ведет к разного рода порокам], такое одиночество губительно для нас, pugnat cum vita sociali [враг общественной жизни], это разрушительное одиночество. Такие люди — только дьяволы, или, как гласит пословица, Homo solus aut deus, aut daemon, одинокий человек либо святой, либо дьявол; mens ejus aut languescit, aut tumescit [он становится либо слабоумным, либо самодовольным]; и слова — Voe soli[1560] имеют именно такой смысл — горе одному. Эти несчастные и в самом деле часто теряют человеческий облик и из существ общественных превращаются в животных, монстров, бесчеловечных, безобразных на вид, misanthropi [человеконенавистников]; они самим себе отвратительны, а общество других людей им ненавистно; это Тимоны, Навуходоносоры, слишком потакавшие этой услаждающей склонности и ставшие такими по причине своих собственных пороков. Слова, которыми Меркуриалис (consil. 11 [совет 11]) увещевал иногда своего пациента-меланхолика, можно по справедливости применить к каждому одинокому и праздному человеку в отдельности: Natura de te videtur conqueri posse и т. д.[1561]. У природы все основания быть тобой недовольным, ибо в то время как она наделила тебя благодетельным, уравновешенным темпераментом и крепким телом, а Господь даровал тебе такую божественную и совершенную душу, столь многие искусные члены и полезные дарования, ты не только пренебрег этими дарами и отверг их, но еще и развратил, осквернил их, нарушил их равновесие, извратил эти дары бесчинством, праздностью, одиночеством и многими иными способами; ты предал Господа и природу, ты враг себе и окружающему миру. Perditio tua ex te, ты потерял себя по собственной воле, отверг самого себя, ты сам главная причина собственных несчастий, потому что не противостоял тщеславным мыслям, но, напротив, открыл им путь{1290}.

ПОДРАЗДЕЛ VII

Сон и пробуждение как причина Меланхолии

То, что было прежде сказано мной об упражнениях, я могу повторить теперь и в отношении сна. Нет ничего полезнее умеренного сна, но и нет ничего вреднее, если не знать в этом меры и прибегать к нему несвоевременно. Существует общепринятое мнение, что меланхолик будто бы не способен спать слишком много; однако somnus supra modum prodest [дополнительный сон благодетелен], он — единственное противоядие, и для предрасположенного к меланхолии человека нет ничего вреднее и ничто не влечет за собой этот недуг быстрее, нежели если он часто просыпается, но тем не менее в некоторых случаях сон может принести больше вреда, чем пользы, как, например, при флегматической, грязной, холодной, застойной влаге, о которой говорит Меланхтон, когда мысли обращены к слезам, и проявляется она большей частью во вздохах, и пр. При чрезмерном скоплении этой жидкости она подавляет жизненные силы и чувства[1562], наполняет голову грубыми соками, вызывает дистилляцию, выделения, большие скопления экскрементов в мозгу и всех других органах, как говорит Фуксий[1563] о тех, что спят подобно столь многим грызунам во время зимней спячки. А еще если приобрели привычку спать посреди бела дня или на полный желудок, когда тело не предрасположено к отдыху, или после тяжелой пищи, — все это ведет к увеличению устрашающих снов, incubus [кошмаров], обыкновению бродить ночью во время сна или кричать и многим другим тревожным состояниям; такой сон приуготовляет тело, как замечает некто[1564], ко многим опасным болезням. Однако, как я уже говорил, частые пробуждения это слишком часто и симптом, и обычная причина. «Они вызывают сухость мозга, бешенство, старческое