Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков

«марковских» добровольцев огромное: с утра они слышат все удаляющийся к городу шум боя. Они переживают большую досаду, что им не придется принять участие во взятии города. Не вытерпев, излили свою досаду генералу Маркову:

– Ваше Превосходительство! Что же это? Всюду посылали в первую очередь, а как Екатеринодар брать – сиди в арьергарде!

Генерал Марков утешал:

– Без нас города, пожалуй, не возьмут.

Однако и сам переживал то же, что и все, и, как он сказал, послал в штаб армии записку о досаде, что его бригаде придется попасть в город к «шапочному разбору».

1-я батарея пригласила генерала Маркова к себе «на мамалыгу». (В этом районе аулов хлеба не было.) Гость пришел с краюхой хлеба, полученной им из Елизаветинской, которым и поделился. Разговор шел все о том же – о пассивном участии бригады. Генерал Марков утешал, но сам, прислушиваясь к звукам боя, не мог сдерживать спокойствия и пускал коротко: «Черт знает что…»

Во второй половине дня на тот берег был переправлен взвод 1-й батареи. С наступлением ночи переправлялись последние повозки обоза и, наконец, последним – Офицерский полк.

29 марта. Едва рассвело, весь Офицерский полк был на правом берегу Кубани и немедленно двинулся в сторону города Екатеринодара. За ним Инженерная рота и батарея. В станицу зайти не пришлось. Полк вышел на большую дорогу, затем свернул с нее вправо и проходил ряд небольших ферм, окруженных садами. День был светлый; идти было легко. Генерал Марков уехал вперед, в штаб генерала Корнилова. Там он выразил свое негодование генералу Романовскому:

– Черт знает что! Раздергали мой Кубанский полк, а меня вместо инвалидной команды к обозу пришили. Пустили бы сразу со всей бригадой, я бы уже давно был бы в Екатеринодаре!

Впереди шел бой. О силе шедшего боя офицеры судили по глухому шуму, напоминавшему шум сильного ветра. У одной из ферм полк встретил генерал Корнилов со своим штабом; тут же был и генерал Марков.

У белой фермы – остановка; приказание подкрепиться «чем Бог послал», осмотреть свое оружие; если нужно – заменить, выбрав лучшее среди массы брошенного красными, и – обязательно взять штыки. Через час колонна двинулась дальше, оставив на берегу Кубани взвод Инженерной роты, на случай появления неприятельских вооруженных лодок.

От фермы полк и Инженерная рота тронулись вдоль реки к видневшимся впереди кирпичному и кожевенному заводам. По дороге колонна попала под артиллерийский огонь. Приняв рассредоточенный порядок, она продолжала движение без остановок. У кирпичного завода обстрел усилился, и к артиллерийскому присоединился обстрел с реки Кубани, с речной флотилии, вооруженной скорострельными пушками Гочкиса. Однако потерь в колонне почти не было.

Пройдя завод, полк четырьмя ротами пошел на смену выдохшимся в бою батальонам Кубанского строевого полка и Пластунскому, занимавшим участок от реки Кубани до большой дороги из станицы Елизаветинской в город Екатеринодар, протяжением свыше 2 верст. Смена происходила под сильным артиллерийским и ружейным огнем на восточной окраине предместья, горевшего в нескольких местах. Позиция противника проходила всего лишь шагах в 600 за голым полем, с протекавшим ручьем, по краю огородов, а левее – по валику, окружавшему казармы, и была отличной во всех отношениях.

В резерве полка были поставлены – за правым флангом – 6-я рота, за левым – 4-я. Инженерная рота стала у самой реки. Кроме того, в резерве находился и смененный батальон Кубанского строевого полка. Влево, уступом сзади, стояли части 2-й бригады. Таким образом, участок генерала Маркова занимал выдвинутое положение и был под обстрелом слева.

Атака

1-й и 2-й бригадам приказано в 17 часов атаковать противника и занять город. Конной бригаде обойти город с севера и востока. До атаки было еще около двух часов, воспользовавшись которыми генерал Марков обошел все роты, стоявшие на передовом фасе. Задача: занять казармы, для атаки которых направлялись 1-я и 2-я роты, и на левом их фланге 5-я.

– Главное – возможно быстрее к валу, – говорит он. 5-й роте он сказал: – Сейчас будем брать артиллерийские казармы. Вы атакуете их в лоб, без задержек, без перебежек. Берегите патроны. Вашу атаку поддержат кубанцы.

Атаке будет предшествовать артиллерийская подготовка взвода 1-й батареи. Условлено о… 7 выстрелах. Роты нацелились. Генерал Марков возле 5-й роты. Он смотрит на часы, смотрит влево, в сторону 2-й бригады. Наконец артиллерийский взвод открыл «беглый» огонь.

– Ну, видно, без нас дело не обойдется, – сказал генерал Марков бывшим с ним и, подбежав к 5-й роте, громко прокричал: – С Богом! Вперед!

– Вперед! Ура! – скомандовал полковник Зотов.

За 5-й ротой поднялись другие…

Красные в первый момент даже прекратили ту редкую стрельбу, которую вели, но, когда роты пробежали половину расстояния, опомнились и открыли убийственный огонь. В этом огне захлебнулась атака 5-й роты. Она залегла. Но из поселка бежала вперед цепь кубанцев, а впереди нее генерал Марков, размахивая своей папахой. Подбежав к цепи 5-й роты, он закричал ей:

– Вперед! Еще немного – и казармы наши! Ура!

Минута, другая, и рота на валу, с которого красные толпами бежали к казармам, вливаясь в улицы между зданиями. По ним открыли огонь. У одного из оставленных красными пулеметов оказался неснятым замок, и прапорщик Гольдшмидт стал поливать бегущих пулеметным огнем. Но на третьей очереди – задержка. Рота, а с ней и другие завязали схватку с врагом среди зданий, в которых он пытался задержаться. Ручными гранатами, взятыми на валу, прекращали это сопротивление.

5-я рота вышла на окраину казарм, обращенную к городу, до которого оставалось шагов 400. Она увидела два стреляющих орудия красных. Капитан Чупихин, командир взвода роты, с группой, бросился к ним, но, попав под огонь с флангов, отошел. Казармы были взяты, однако противник, находящийся вправо от них, в огородах, с их живыми изгородями, продолжал оказывать упорное сопротивление. Дальнейшее продвижение Офицерского полка было приостановлено еще и в силу того, что наступление слева 2-й бригады задержалось. Посланные туда один за другим два офицера 5-й роты были убиты. Третьему, прапорщику Гольдшмидту, посчастливилось добраться до командира 2-й бригады, генерала Казановича.

«Между тем прибыл ординарец генерала Маркова и доложил, что им только что взяты артиллерийские казармы и что генерал просит нас продолжать наступление в связи с его бригадой, которая готовится проникнуть в город. Неженцев послал приказание своей цепи наступать. Цепь поднялась, но сейчас же снова залегла, будучи не в силах подняться из оврага, по дну которого протекал ручей. Тогда Неженцев сам пошел поднимать цепи и скрылся в овраге». (Из записок генерала Казановича.) Сам же генерал