М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории) - Михаил Иванов

смогли… С обеих сторон… Именно они, Непремиримые, и есть настоящие Усомнившиеся, Падшие! Кто остановит их?! Кто?!

Похоже, Сошедший-с-Небес забрёл в своих мыслях совсем далеко, и именно из этой безумной дали сейчас доносился его неразборчивый шёпот… Но вот поднялись и опустились плечи, и Максуд услышал вздох – признак того, что Сошедший-с-Небес вернулся. Вернулся и голос – только безмерно усталый, будто его обладатель и вправду только что с дороги.

– Люди считают, что существуют ангелы – служители добра и ангелы – служители зла. Но это всё выдумки, миф. Ангел не может изменить свою природу, и по большому счёту он всегда остаётся проводником воли Создателя. Да-да! Не Господина и не Падшего, как можно подумать! И тот, и другой – сами есть всего лишь творения Его, и так или иначе следуют Его замыслу! Добро же или зло, как будто приносимое ангелами в мир людей, – суть сиюминутная оценка их действий эгоцентрическим мировосприятием человечества в целом и личным глубоко эгоистическим сознанием каждого отдельного человека. В священных книгах, которые мне довелось прочесть, достаточно примеров, иллюстрирующих эту неоднозначность восприятия. Помимо того, в массовом сознании смешались ангелы «падшие» и существа низшего порядка, ничего общего не имеющие с энергией света… Кстати сказать, и для Господина тоже всё едино: кто не исполняет его волю – тот чудовище, безусловное воплощение зла, уродства и тьмы. Такой вот менетекел…

Максуд завозился, высвобождая попавший в щель между мешками локоть, и сел. Сон прошёл окончательно, и заразительное любопытство Бинеша сыграло в том не последнюю роль. Разминая затёкшую руку, Максуд опередил брата-дадаша с вопросом:

– Скажи, Фанис, просвети, если ангелы так совершенны, то зачем Создатель сотворил человека – не в пример им слабого, негармоничного, склонного к заблуждениям? В чём увидел Он необходимость?

Сошедший-с-Небес обернулся, уголок губ его дёрнулся вверх.

– Суть замысла Создателя сокрыта от всех, даже от всеведущих ангелов. Ты разочарован? – и он улыбнулся насмешливо. – Однако если принять во внимание чисто технический аспект… На заре времён Вселенную просто распирало от наполнявшей её силы творения, которая задействовалась в формировании структуры стремительно растущего Мироздания. И вот, с одной стороны, структура развивалась, расщепляя изначально единое многомерное пространство на целый спектр измерений и увеличивая совокупный объём Вселенной, с другой же – делалась всё менее насыщенной этой силой. Одна за другой нисходили Ступени, и с каждым следующим уровнем – свободной, незадействованной энергии становилось всё меньше, а пространства миров становились всё более хододными и пустыми. На долю человека и его мира остались лишь капли, лёгкое дуновение… Без преувеличения можно сказать, что Создатель отдал всего себя для сотворения Мироздания, и человек, одно из последних Его творений, впитал оставшиеся крохи. Такой вот менетекел…

– А что теперь? С Мирозданием? – напряжённый и жадный взгляд Бинеша, казалось, втягивал в себя каждый звук речи Фаниса.

– Ну… хм-м… По сути, акт творения завершён, и на данном этапе Мироздание развивается по инерции за счёт внутренних ресурсов, переживая период стабильности. Пожалуй, нынешнее состояние можно сравнить с полётом брошенного невероятно сильной рукой камня: рука придала ему ускорение и разжала пальцы, и вот…

– А что же Создатель? – нетерпеливо встрял ещё один голос: Максуд и не заметил, когда рядом с ними появился Гулям.

Самый молодой из перевозчиков, почти мальчишка (не по годам, правда, опытный и сноровистый в своём нелёгком деле), он пришёл, должно быть, из любопытства, и хмурил теперь озадаченно брови, отворачивая от солёных брызг красное обветренное лицо.

– Он как, совсем удалился от дел? Я не раз слышал от стариков, что Бог оставил этот мир, ушёл…

– Весьма голословное, на мой взгляд, утверждение, – со снисходительной усмешкой покачал головой Бинеш. – Ты просто принял за чистую монету жалобы больных, уставших от жизни…

– А ты будто существуешь в совсем иной реальности, дадаш! – с неожиданной для самого себя резкостью оборвал товарища Максуд. – Совсем в иной – если смеёшься над словами тех, кто ежедневно гробит своё тело и изматывает душу только лишь для того, чтобы не сдохнуть ещё один день!

Бинеш несколько мгновений удивлённо смотрел на Максуда, прежде чем открыл рот для ответа…

– Создатель никуда не ушёл, – опередил Бинеша Сошедший-с-Небес, и назревавшая перепалка угасла, так и не разгоревшись. – Он не может покинуть созданный им Мир. Ни одну из его Ступеней. Каждый знает, что брошенный дом ветшает и разрушается, верно? Так же и Мироздание: оно продолжает существовать лишь потому, что Создатель присутствует в каждой его пылинке, каждом волоконце, наполняя венец своих трудов, неописуемо сложный, бескрайний и величественный ансамбль Вселенной, собственной же энергией – силой любви и творчества, силой жизни.

– Но я так и не понял, в чём смысл существования человека? – вернулся к своему Максуд. – Есть, пить, «плодиться и размножаться», бороться за существование… и славить Создателя за это всё? Я никогда не поверю! Должно быть что-то ещё! Но что?

– Смысл… – Сошедший-с-Небес кивнул. – Если ангелы созданы свободными изначально, то человеку, как существу, обделённому энергией, приходится свободы добиваться. Достижение свободы – вот в чём смысл существования человека! И в человеке заложены предпосылки к этому!

Бинеш с сомнением мотнул головой:

– На мой взгляд, человек слишком непостоянное и неуверенное существо. Он колеблется, кидается из крайности в крайность и сомневается во всём: в себе, в окружающем мире, даже в Создателе. Много ли кто из людей способен поставить себе действительно сложную цель и добиться её? – он хмыкнул. – Что уж говорить о свободе! Вот и получается, ангелу – ангелово: крылья, свет и беспредельность, – а человеку…

– Да уж, вид со стороны – человека ли, человечества – и вправду малоутешителен. А того из людей, кто сам решится посмотреть на себя без прикрас, нередко постигает глубокое разочарование, от которого просто опускаются руки. И тем не менее… Для ангела усомниться в Создателе – всё равно что усомниться в себе. Это только человеку, созданному последним и собравшему в себе гармонию и хаос Вселенной, позволены подобные фортели. И в этом кроется возможность обретения свободной воли – воли действительно, безусловно свободной от кого и чего бы то ни было! Это сложно, дьявольски сложно, но всё же достижимо! Ангелы свободны, но их безграничная вера в Создателя делает их невероятно консервативными, негибкими, однозначными, связанными по рукам и ногам собственным фундаментализмом и зависимыми от этих пут существами. Человек – как брошенный на ветер листок: оторван от родины и создавшего его. Он не имеет такой, как у ангелов,веры и не имеет определённой цели, а потому – неустойчив. Однако, используя это качество, он получает возможность