М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории) - Михаил Иванов

Вообще, крайне редко имеется такая необходимость – личного присутствия, зачастую достаточно транслировать в сознание человека определённую мысль, в крайнем случае – голос или видение. И если практически любую мысль человек воспринимает как свою собственную, и, конечно, такие односторонние контакты никак не фиксирует (ну кому, в самом деле, всерьёз понадобится вести учёт своим мыслям? А сколько их, к слову сказать, в действительности было! Узнав даже приблизительное число, люди, пожалуй, немало удивились бы!), то посетивший внезапно голос или зрительный образ уже заставляет человека поделиться столь необычным фактом с сородичами, записать услышанное, изобразить, что увидел. Таким вот контактам примеров уже достаточно много. Подобную встречу несложно устроить наяву, а во сне – так и вовсе пустяк, и даже слабейший из ангелов способен на это. И вот ещё нюанс: чем сильнее ангел, тем полнее иллюзия его присутствия, вплоть до того, что, прикоснувшись к образу, ощутишь упругость и тепло реального человеческого тела. Конечно, бесплотному существу не представляет труда принять любой образ, но обращаясь к человеку, вполне резонно и вид иметь человеческий, и речь.

Сошедший-с-Небес сделал паузу: видимо, переводил дух.

– Также в возможности, наверное, любого ангела занять место души не родившегося ещё младенца, но в этом случае поселенецвынужден будет находиться в теле человека, пока оно не умрёт. Правда и устроить свой уход он может в любой момент, доступным ему способом, конечно, – хотя бы даже и остановив сердце или прекратив дышать. Ангел более могущественный может на некоторое время вселиться и во взрослого, потеснив исконную, автохтонную душу, а затем покинуть тело без вреда для него… но… душа, как и всякая живая сущность, сопротивляется вторжению, и потому конфликты такого рода, они… эм-м-м… так или иначе имеют весьма негативные последствия.

Он снова остановился. Собеседник не торопил, тоже молчал, и даже дыхания его слышно не было, но Максуд чувствовал, что тот терпеливо ждёт продолжения – весь внимание.

– Помимо перечисленных способов, ангел может избрать путь постепенного погружения в мир людей, сгущая вокруг себя материю, обретая плотность, формируя желаемый облик. А вот на такое готовы пойти очень немногие. Дело даже не в безусловной необходимости обладать невероятным уровнем… э-э… силы, а в том, что таким образом ангел намеренно обрекает себя на значительное ограничение присущей ему изначально свободы: сковывая себя кандалами и утяжеляя веригами материи, он из сияющей беспредельности попадает в тёмный лабиринт, запутанные переходы которого годны лишь для передвижения ползком или, в лучшем случае, на четвереньках. М-м-да… Как и рождённый в теле младенца, такой ангел совершенно неотличим от других людей, и лишь смерть может избавить егоот оков плотной оболочки. Только вот и умирание тела, неразрывно срощенного с духовной субстанцией ангела, вызывает такую же боль, а сама мысль об этом такое же внутреннее неприятие, как и у обычного человека. Даже саморазвоплощение – процесс, обратный погружению в материальный мир, – довольно болезнен и невероятно мучителен, неважно даже, насколько быстро оно происходит. Ну, представьте, например, что вы вытягиваете из себя жилы: потихоньку, медленно и долго, или одним рывком и все разом. Проще, пожалуй, умереть по-человечески. Во-от…

Максуд ожидал очередную паузу, так кстати подходящую к согласованному баюкающему ритму повествования и покачивания волн, однако Сошедший-с-Небес поспешил продолжить, и тандем распался, ритмы нашли один на другой, спотыкаясь, разнясь всё сильнее… Ощутив дискомфорт, Максуд поёрзал в своём лежбище.

– Ну и кроме того, ангел может войти в плотный мир не изменяя облика и не подстраиваясь под его физические параметры, более того – всей полнотой своей истинной сущности. Но младших ангелов просто не будет заметно, либо проявится весьма слабое бесформенное свечение – настолько тонка материя их тел, а тела старших ангелов в такой мере насыщены энергией, что одно лишь появление их в плотном мире способно произвести разрушения, подобные огненному урагану…

– Ты упомянул смерть, Фанис. Ангела можно убить?

Максуд вздрогнул и открыл глаза: Бинеш! Да уж, его поражающие подчас наивной беспардонностью вопросы способны вытряхнуть сон из кого угодно! Как Максуд сразу не узнал этот полный жадного любопытства голос? Тогда, может, и пробуждение не походило бы на окатывание ледяной водой!

– А-а-э… В теле человека? – похоже, и Сошедший-с-Небес не ожидал подобного вопроса. – Ну… Как я уже упоминал, в этом случае умрёт лишь плотная оболочка, но свет, из которогосостоит ангел, таким образом не уничтожить.

– Значит, как относительно просто ангелу прийти к человеку, так же легко он может и вернуться к себе на Небеса?

– Хм-м… Легко ли покидать тех, за кого в ответе? Тех, кого любишь?

Молчание. Максуд приподнял голову, чтобы лучше видеть:Бинеш опустил взгляд и сдвинулброви, старательно прислушиваясь к себе.

– Умирать всегда больно, – вздохнул Сошедший-с-Небес. – По многим причинам. Находясь в плотном теле, ангел (так же, как все люди) испытывает боль, голод и страх. Разница в том, что ангел знает, кто он, и поэтому относится к своим боли и страху совершенно иначе, нежели человек. Однако, отвечая на твой вопрос, ангелы всё же смертны, – и Фанис, явно намереваясь дать объяснения, помедлил – будто собирался с духом. – Убийство… Для Перворождённых, ценящих любую искру жизни как дыхание Создателя, невероятно сложно переступить границу, но было время, когда одни Сотканные-из-света убивали других…

Сошедший-с-Небес глядел в океан, и Максуду не было видно его лица —лишь взлохмаченные, выбившиеся прядями из-под верёвочной завязки волосы, которые беззастенчиво трепал ветер.

– Есть важный момент, который роднит все проявления жизни во Вселенной: особая заповедь Создателя, вшитая им в основу основ каждого из нас. Она характеризует саму суть того, что представляет из себя способ существования дыхания Творца, и является его неотъемлемым свойством, без которого созданный Им мир был бы всего лишь бесконечной бесплодной пустыней. Заповедь эта известна в различных своих проявлениях и под разными же именами: Первое веление, воля природы, животный императив, бессознательная целесообразность, врождённая поведенческая программа, базовая директива, инстинкт… Но смысл всегда один: приоритетвыживания, сохранения жизни любым способом и любой ценой! И если нельзя всерьёз упрекать низшие, едва осознающие собственное бытие формы за то, что они следуют этому всеобщему базовому принципу соответственно их развитию, уничтожая чью-то жизнь ради продолжения своей или пускай даже ради каких-то мнимых ценностей и кажущихся сверхзначимыми целей, то… хм-м… то сотканному из сияющего дыхания Творца существу, знания которого настолько всеобъемлющи, что в Мироздании сём для него почти не осталось секретов, и оттого полностью сознающему все последствия своих поступков, лишить жизни окончательно и бесповоротно кого бы то ни было – означает предать самого Создателя! Отца! И всё же… некоторые