Колдун из Салема - Вольфганг Хольбайн

— Я могу помочь этому ребенку, Мор, — начал было он, но Син тут же перебил его, агрессивно сжав кулаки.

— Я же вас предупреждал, Филлипс, — раздраженно сказал он. — Вы…

— Пожалуйста, Син! — вмешалась миссис Уинден. — Оставьте его в покое. Мне все равно, что он собирается делать, лишь бы только он помог Сэлли. Вы… Вы ведь поможете ей, доктор?

Говард бросил на нее серьезный взгляд.

— Попытаемся, — сказал он. — Но я не могу ничего обещать.

— Что вы попытаетесь сделать? — спросил Син. — И, в конце концов, что с этим ребенком, Филлипс?

— Она одержима, — ответил Говард.

Со стороны кровати донесся гортанный крик. Говард, Син, Рольф и я одновременно обернулись. Миссис Уинден, испуганно вскрикнув, сделала шаг к кровати, но затем вдруг, прикрыв рот рукой, отпрянула назад, словно от удара.

Ее дочь приподнялась над кроватью. Она не встала, нет, а именно приподнялась, не сгибая своего тела, которое словно превратилось в каменное изваяние. Затем она вытянула вперед руки, согнув пальцы, как хищные когти. И все это она проделала одним-единственным, ужасным, невероятным движением. Из ее рта раздался шипящий звук. По ее подбородку текла слюна, а в глазах пылал всепожирающий огонь.

— Рольф! — крикнул Говард.

Рольф начал действовать с такой скоростью, которая ошеломила даже меня. Он молниеносно бросился к девушке, отбил в сторону ее руки, которыми она пыталась его ударить, и обхватил ее тело своими могучими лапами.

По крайней мере, он попытался это сделать.

Сэлли тут же вырвалась из его объятий и с ужасной силой ударила его ладонью по лицу. Рольф вскрикнул, отшатнулся назад и потерял равновесие. Упав, он быстро перевернулся на живот и попытался подняться, но Сэлли тут же бросилась с расставленными руками на него и начала лупить его кулаками. Я увидел, как тело Рольфа буквально тряслось под ее гневными ударами.

— Син! Держите ее! — крикнул Говард. — Быстро!

Прошло несколько секунд, прежде чем Син, смотревший на происходящее широко раскрытыми от изумления глазами, вышел из оцепенения и одним прыжком оказался рядом с Сэлли и Рольфом. Он схватил девушку за плечи, оттащил ее от Рольфа и попытался прижать ее руки к туловищу, но Сэлли, вырвавшись из его объятий, вцепилась ногтями в его лицо, пытаясь добраться до глаз.

Син, отпрянув назад, освободился от ее хватки и тут же сжал ее руку. Сэлли, гневно рванувшись вперед, потеряла равновесие. Син молниеносно отскочил в сторону, дернув ее при этом за руку и сделав ей подножку. Сэлли, гневно взвыв от неожиданности, упала на кровать и стала брыкаться. Син тут же бросился на нее и придавил ее весом своего тела. Ему едва хватало сил, чтобы удержать ее.

— Рольф, помоги ему! — приказал Говард.

Рольф с трудом поднялся, ощупывая пальцами свое разбитое лицо и постанывая при этом. Из его разбитой губы сочилась кровь.

— Быстрее, — сказал Говард. — Он один ее долго не удержит.

Рольф, снова застонав, нерешительно подошел к кровати и попытался схватить Сэлли за ноги. Девушка вскрикнула, рванувшись изо всех сил, перевернулась на спину и ударила Рольфа ногой в живот. Рольф, охнув, опустился на колени и, отведя на всякий случай свою голову назад, молниеносно вцепился руками в ее лодыжки, в то время как Син попытался держать руки Сэлли.

Я хотел им помочь, но Говард удержал меня.

— Нет, — сказал он. — Нам нужно быть осторожнее.

— Что… о господи, что… что… — лепетала миссис Уинден.

Говард умоляюще посмотрел на нее.

— Пожалуйста, миссис Уинден, доверьтесь нам, — сказал он поспешно. — Это существо — уже больше не ваша дочь. Но мы можем ей помочь. Син, Рольф, держите ее покрепче!

Син что-то буркнул в ответ, посильнее прижал руки Сэлли к кровати, одновременно пытаясь отклонить свою голову как можно дальше назад — подальше ото рта пытающейся его укусить Сэлли. На лбу у Сина блестел пот, а еще я увидел, как набухли от напряжения мускулы на его шее. Рольф тоже еле-еле справлялся с задачей. И он, и Син были, пожалуй, самыми сильными людьми из всех, кого я когда-либо в своей жизни видел. Но, тем не менее, им едва удавалось удерживать эту охваченную безумием девушку.

Говард схватил меня за руку, серьезно посмотрел мне в глаза и затем молча кивнул. Я не понял, что он имел в виду. А может, я просто не хотел этого понять.

— Давай, — тихо сказал Говард.

Сэлли теперь уже буквально бушевала. Ее тело сжалось, как стальная рессора, которая вот-вот лопнет от напряжения. Я почувствовал ее ненависть, словно нанесенный мне удар.

Я медленно подошел к кровати. Чем ближе я подходил к Сэлли, тем пронзительнее становились ее крики, а ее глаза буквально пылали.

И вдруг она перестала защищаться. Ее сопротивление угасало секунда за секундой, и я почувствовал, что ее ненависть, словно впивавшуюся в меня невидимыми когтями, постепенно сменил неописуемый страх.

— Мама, — пролепетала она. — Помоги мне. Прогони его! Помоги мне. Он причинит мне боль!

Ее мать, стоящая позади меня, издала сдавленный всхлипывающий звук. Я услышал шаги, шум борьбы, тихие вскрики, увещевающий голос Говарда, но что он говорил, я так и не разобрал. Сделав последний шаг, я остановился рядом с Сэлли и протянул к ней руку. Это получилось как бы само собой. Я сам не понимал, что делаю. Словно против своей воли, я коснулся ее лба, замер на миг, затем прижал свою ладонь к ее лицу: основание ладони — к ее рту, а указательный и безымянный пальцы — к ее векам.

Мне показалось, что я коснулся раскаленного железа. Ужасная боль пронзила мою руку, болезненно отозвавшись каждым нервом.

Но эта боль тут же исчезла — еще до того, как я успел на нее отреагировать. Затем…

Извивающиеся щупальца.

Ненависть.

Кромешная тьма, равнина, простирающаяся до самой границы мира и даже дальше.

Бесформенные мерзкие существа, ворочающиеся в озерах с бурлящей смолой.

Темные шахты, ведущие в самый ад и даже дальше.

Полные призрачного ужаса, зловонные ямы, из которых доносится дыхание самого ада.

А еще:

Ощущение утраты, такое глубокое и болезненное, какого я еще никогда не испытывал.

И безграничная разрушительная ненависть ко всему живущему, чувствующему, думающему. Ненависть, копившаяся два миллиарда лет, ненависть, перешагнувшая через временную пропасть и границы реальности.

То, что я видел, не было образами. То, что я чувствовал, не было мыслями. Я испытал такой вид общения, с каким еще никогда не сталкивался, — доселе он был абсолютно неведом и совершенно невероятен. На один миг — коротенький, мимолетный и одновременно бесконечный миг — моя душа, казалось, слилась с душой того существа, которое вселилось в Сэлли, и мы стали с ним единым целым, разделенным на два различных тела. Я почувствовал, что глубоко внутри меня происходит какая-то борьба. Это было не противоборство двух сил, а ужасное молниеносное столкновение двух противоположных полюсов чудовищной мощи. У меня возникло ощущение, как будто внутри меня взорвалось мощное пылающее солнце — в той части моей души, которая до этого всегда была скрыта от моего сознания — а я при этом являлся не более чем сторонним наблюдателем, бессильным и беспомощным.