Ключ для пешки - Ирина Кайлес

Литвинов выдохнул. Элэйми словно собрала воедино все, что он смутно осознавал, и облекла в слова, сложив из них цельную картину.

— А знак? Что обозначает знак? — задал он последний вопрос.

— Знак — это выбор, — коротко ответила Эл.

Федя на миг прикрыл глаза: теперь были расставлены все точки над i. Он вдруг вспомнил тот злополучный день, самое начало Игры. Только сейчас ему раскрылось истинное значение того, что тогда произошло. Он не задумывался о последствиях, когда кликнул на ссылку «Игра». Его выбор был продиктован не только неразделенной любовью, но и неприятием действительности, ненавистью, обидой и гневом. Это был выбор вслепую, основанный лишь на ложных догадках и захлестывающих эмоциях. Юноша вспомнил, как на его ладони появился знак: весь ужас, испуг, боль, отвращение так и всплыли перед глазами. Но ведь он сам приложил руку к экрану… И все же последний свой выбор он сделал осознанно, и в этот момент он… слышал себя. Ведь не зря Ключ заканчивался знаком. И Федя всем своим существом понял суть, суть Ключа, а значит, и собственного сердца.

— У меня есть для тебя еще один подарок, — произнесла Элэйми. — Вскоре он сам постучит в твою дверь. Сейчас ты готов его принять. Ты научился самому главному.

— В смысле? — недоуменно спросил Федя.

— Все узнаешь в свое время.

Элэйми подошла к Ирине, положила ей руку на голову. Девушка тут же очнулась. Еще сонная, плохо соображающая, она оглядела комнату. Тут же, как по мановению волшебной палочки, одежда на ребятах сменилась на чистую, целую и сухую, ту, в которой каждый из них входил в Игру. Грязь, синяки, царапины исчезли. Спутанные грязные волосы словно кто-то вымыл, высушил и причесал. Все трое сменили облик жертв глобального катаклизма на свой прежний, вполне приличный вид.

— Не стоит пугать ваших родителей, — прокомментировала Элэйми. — Машина стоит в гараже. Все, что было взято с собой, возвращено на место, естественно, в прежнем виде. Никто ни о чем не узнает. — Эл повернулась к Феде: — Вот и все. Игра закончилась. Не забывай свет, который ты видел. Пусть он всегда горит в твоей душе. Прощайте.

Не успел Федя произнести ни слова, как Элэйми исчезла.

— Да… — Ян, в задумчивости, отрывал пуговицу от рубашки. — Может, это все была большая массовая галлюцинация?

Литвинов не ответил: влажные карие глаза, полные слез счастья, смотрели на него так…

— Ну вот, опять я третий лишний, — пробурчал Ян, широко улыбнулся и отвернулся к окну от влюбленных, которые, слившись в страстных объятиях, улетали из реальности, опьяненные бесконечно долгим поцелуем, и уже не видели никого и ничего.

Суд не заставил себя долго ждать. Ариас стоял, словно на арене цирка, посреди просторного круглого зала. Ангел был здесь впервые. Он огляделся вокруг: простое, строгое, можно даже сказать, аскетичное убранство зала, залитого сияющим золотистым светом, напоминало храм. Здесь не было ничего лишнего. Вверх к далекому воздушному куполу вытягивались тонкие ровные колонны, упрощая реальность до единственно важного: слияния внутреннего света души с вечным светом Первоисточника.

Вокруг арены, на которой стоял Ариас, в воздухе плавали тонкие белые подушки безупречно правильной формы — места для членов Совета. К удивлению ангела, все они были пусты. Ариас долго ждал, но ни один из членов Совета так и не появился.

— Я не понимаю… — пробормотал ангел.

В пустом зале раздался голос Элэйми:

— Что ты не понимаешь, Ариас? Все предельно ясно.

— Но суд… Совет… — ангел растерянно огляделся вокруг.

Элэйми не было видно, ее голос раздавался не из какого-то определенного места, а был везде:

— Тебя ожидает самый жестокий суд, Ариас: ты будешь сам себя судить.

Ангел опустил взгляд.

— Ты будешь и обвинителем, и адвокатом, и судьей, — Эл выдержала небольшую паузу и продолжила: — Читай обвинение.

Небесно-голубые глаза Ариаса потемнели, покрывшись пеленой мучительной боли. По спине стремительно пробежали изломанные струйки красного света.

— Я полностью признаю свою вину. Моя первая, главная, ошибка — желание возвыситься, жажда постичь власть и силу Первотворения… Я думал, Чаша поможет мне перейти на совершенно новый уровень духовности, но забыл, что совершенствование и рост возможны лишь в познании, в прохождении пути… Я же хотел получить все и сразу. Вторая ошибка — создание Игры. Я не имел права формировать подобные взаимосвязи, не зная всех законов, не имея ни малейшего понятия, к чему все приведет, — голос Ариаса осекся.

— Продолжай.

— Я… изменил человеческую судьбу, в которую не имел права вмешиваться. Я виновен в смерти Олега Литвинова.

— Ты изменил не одну судьбу, а судьбы всех людей, связанных с этим человеком. И их очень много.

— Я не смог уберечь Флайса.

— И не смог бы. Закон действует безотказно. Все, что ты делаешь, обязательно возвращается в том или ином виде. Смерть Флайса — это ответ Закона на смерть Олега.

Ариас помолчал с минуту. В его глазах застыло невыносимое страдание.

— Более всего я виноват перед Федей. Я…

— Здесь я тебя успокою. Мальчик жив, здоров и прекрасно себя чувствует.

— Это правда?!

— Правда. Когда он открыл светлые Врата, ему явилась Чаша бытия, настоящая Чаша. Я не перестаю удивляться бесконечной мудрости Первоисточника.

— Настоящая Чаша… — в изумлении повторил Ариас. — Действительно Его пути неисповедимы…

— Жестокая ирония по отношению к тебе?

— Нет. Это в высшей степени справедливо.

— Хорошо, что ты понимаешь.

Ариас перевел дыхание и с трудом проговорил:

— Я виноват в том, что произошло с Дэмиалем. Из-за меня он выпил содержимое чаши, которое предназначалось мне.

— Нет, Ариас, это не твоя вина. И это был правильный выбор.

— Я все равно не смогу с этим смириться. И еще… Я нарушил правила, мне пришлось войти в Игру. Но говорите что угодно, я не считаю это своей виной и раскаиваться в этом никогда не буду.

— Напротив, это смягчает твою вину. В данном случае было бы преступлением поступить иначе, — Элэйми сделала небольшую паузу и продолжила: — Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Мне нет оправдания.

— Никто не судит нас так строго, как мы сами. На самом деле это была лишь цепочка ошибок. Они цеплялись одна за другую и, как снежный ком, тянули тебя в бездну. Как ни странно, ты все делал из лучших побуждений. Ты запутался, но отвечать за свои ошибки тебе все равно придется.

— Я перенесу любое наказание.

— Ты сам должен его определить.