Камень Света - Дэвид Зинделл

– Что же делать? – спросил Мэрэм.

– Давайте подождем. Завтра мы достигнем Йувало и там попробуем найти другой корабль.

Но это предложение не прибавило нам бодрости, ибо, как ни странно, мы стали доверять капитану Кэральду и «Снежной сове».

Вечером мы сидели на палубе, в глубокой меланхолии глядя на звезды. Холодный свистящий ветер и плещущие волны доносили жалобные ропоты из отдаленнейших уголков мира. Даже убывавшая луна казалась опечаленной, теряя свое серебро от ночи к ночи.

Альфандерри, понуждаемый могучим зовом этого бледного шара, достал мандолину и начал петь на том невозможном языке, который человеку никогда не понять. В звуках, исходивших из серебряного горла, были великая боль и великая красота; я никогда не слышал, чтобы он пел так хорошо. Даже Огонек казалось, пребывал под впечатлением от нового качества музыки Альфандерри, так как парил над ним и с каждой нотой вспыхивал подобно скоплению метеоров.

Люди капитана Кэральда собрались вокруг менестреля. Я знал, что они не слышали ничего подобного. Капитан тоже вышел из своей каюты и стоял, глядя на Альфандерри так, словно видел его впервые.

Менестрель наконец завершил песню и поднял глаза.

– О, я уже ближе… Может, когда-нибудь…

– Что это было? – хриплым голосом спросил Йональд. – Я ни слова не понял.

– Я тоже, – сказал Альфандерри, посмеиваясь над моряками и самим собой.

– А песни, которые мы можем понять, ты знаешь?

Менестрель пожал плечами.

– Что бы вы хотели услышать?

К моему удивлению, вперед шагнул капитан Кэральд.

– Как насчет «Короля-лоцмана»? Хорошая песня для такой ночи.

Альфандерри кивнул и стал настраивать мандолину. Потом улыбнулся капитану и начал играть.

Король, что правил в Талуваль

И звался Кору-Ках,

Серебряный создал корабль,

Чтоб плавать в небесах.

Это была печальная песня, полная яростных страстей. Она рассказывала о том, как король Кору-Ках в эру Закона отплыл из Тали в поисках струящихся огней Северного прохода, который, как говорили, вел к звездам.

Луна была уже высоко в небе, когда Альфандерри закончил петь.

– Спасибо, – вежливо сказал капитан Кэральд. Его люди начали расходиться, но сам он долго еще стоял, со странным выражением глядя на менестреля. – Спасибо. Если бы я зная, что у тебя такой голос, то не позволил бы королю Вэкарану оплачивать ваш проезд.

Следующим утром мы приплыли в Йувало – речной город, как Варкал или Трайя, стоявший в устье реки Ран. Увы, он позаимствовал много нищеты Варкала и не взял ничего от блеска Трайи. Бревенчатые дома скучивались в грязные, зловонные слободы, лепившиеся к реке. В противоположность древнему Айматру, стоявшему в сотне миль вверх по течению Рана, этому городу едва насчитывалась тысяча лет. Величественные башни не возвышались над топкими берегами, не перекидывались через мутный Ран сияющие мосты из живого камня. Не было здесь и стен, отражавших свет полуденного солнца. Эаннийцы, величайшие моряки мира, любили говорить, что город лучше защищают не деревянные стены, а корабли.

Действительно, в гавани, куда мы приплыли, стояли люггеры и китобойцы, барки и биландеры – и, конечно, галиоты и боевые корабли флота Эанны. Все они выстроились в линию вдоль доков на западном берегу Рана. Восточный берег был отдан под склады и верфи – а также таверны и постоялые дворы, обслуживавшие моряков.

«Снежная сова» отыскала место у причала, принадлежавшего одному из друзей капитана Кэральда, и встала на якорь рядом с еще одним биландером, плававшим под командой суррапамца, которого звали Томан. Они с капитаном Кэральдом были старыми друзьями. Такой же здоровяк с гривой буйных волос – хотя борода уже начала седеть, – капитан Томан поднялся на борт «Снежной совы» и приветствовал Йолану и всех, кого знал. Потом капитан Кэральд увел друга в свою каюту, чтобы выпить немного бренди и поговорить о родине.

– Ну, нам лучше вывести лошадей и поискать другой корабль.

Мы спустились в трюм и принялись за дело. Эльтару и остальные лошади изрядно откормились во время плавания. Морская болезнь, похоже, ничуть их не затронула.

Как раз, когда я выводил Эльтару на палубу, капитан Кэральд вышел из каюты и направился ко мне. Он подождал, пока остальные мои спутники и их лошади присоединятся к нам, а потом сделал потрясающее заявление:

– Если вы еще не передумали плыть к Лебяжьему острову, я отвезу вас.

– Мы-то не передумали, – ответил я за всех. – Но почему такая перемена?

Его лицо стало гневным и печальным.

– Я получил плохие новости из Суррапама. Воины Гесперу прорвали линию Марона и опустошили сельские угодья. На моей родине голод. Мы решили отвезти туда груз зерна и отплывем в Эртрам, как только погрузимся. По пути можно зайти на Лебяжий.

– Что ж, мы рады, – сказал Кейн. – А как насчет денег?

– Кошелька принцессы будет достаточно. – Капитан указал на медальон Атары и мое кольцо. – Эти вещи дороги вам… храните их.

Я не мог поверить своим ушам, однако поблагодарил капитана Кэральда и улыбнулся, когда Атара поспешила отдать кошелек, пока тот не передумал.

– Теперь я должен извиниться, – сказал капитан, опуская в карман звякнувшие монеты. – До отплытия много дел.

Он прошел дальше вдоль борта, оставив нас в недоумении.

– Не понимаю. – Мэрэм глядел на моряков и на сходни, перекинутые с причала на палубу, по которым готовились производить погрузку и разгрузку.

– На протяжении всей жизни люди ведут сражения сами с собой, – объяснил мастер Йувейн. – И порой исход этих сражений решается в одну секунду.

Весь день мы бродили по ближайшим к берегу улицам, проталкиваясь через толпы окружавших нас людей. Эаннийцы оказались смешанным народом: у многих волосы были такими же рыжими, как у капитана Кэральда, хотя многие были белокожими и светловолосыми и явно происходили от эрийцев, давным-давно завоевавших эти земли. Встречались здесь мужчины и женщины темноволосые, смуглые, как дэлийцы – такие же, как Мэрэм, а некоторые носили признаки народа Гесперу, с кожей цвета красного дерева и черными длинными локонами.

Надвинув на лица капюшоны, мы старались избегать ненужных встреч. Эанна, как известно, земля убийц и шпионов, интриг и переворотов. Здесь Морйин обрел великую силу и поддержку в клириках Каллимуна. Рассказывают, что они укрепились в тайных цитаделях и даже во дворце старого короля Ханнибана.

Поздним днем на пологом холме в миле от верфей мы отыскали узкий переулок, который назывался Улицей Мечей. Я побывал в различных кузнях и магазинах в надежде найти клинок, который заменил бы мне сломанный. Однако все мечи, которые я видел, были плохого качества. Я не хотел отдать свой медальон ни за один из них, хотя и жаждал заполнить ножны хорошей сталью. Придется продолжать упражнения с деревянным мечом. Он, конечно, не годился для сражений, но по крайней мере помогал сохранить навыки.