Жуков. Портрет на фоне эпохи - Л. Отхмезури

Заместитель Сталина на посту Верховного главнокомандующего! Человек номер два в военной иерархии! Хозяин Кремля так никогда и не даст объяснения этому назначению, столь же неожиданному, сколь и исключительному. Но очевидно, что, создавая новую должность, он хотел придать максимальный вес тому, кто должен был своим именем помешать немцам взять Сталинград. Он неоднократно посылал на место действий Василевского. Именно он осуществлял контроль над атаками 5-й танковой армии под Воронежем. Армия была разгромлена за несколько дней. Если верить мемуарам будущего Главного маршала бронетанковых войск Ротмистрова, виновным в разгроме был Василевский: он командовал танками как пехотой и постоянно вмешивался в управление войсками в обход командующего фронтом Голикова. Но Сталин прикрыл своего начальника Генштаба и обвинил во всех грехах Голикова. Василевский же готовил операцию, которая должна была в конце июля помешать VI армии Паулюса взять Калач-на-Дону – замок к Сталинграду. Полный провал: противником уничтожено 600 танков. Последствием этой неудачи стало то, что 7 августа немцы форсировали Чир, окружили и уничтожили 62-ю армию и остатки 1-й танковой армии. 23 августа немцы форсировали Дон – последнее естественное препятствие перед Сталинградом. Теперь у Василевского не осталось войск, чтобы закрыть подступы к городу. Немецкая 14-я танковая дивизия совершила бросок в 60 км и через сутки вышла к берегу Волги, на северную окраину Сталинграда. Для советского командования это стало страшным ударом. Немецкие танки прошли сквозь четыре рубежа обороны Сталинграда, словно нож сквозь масло. Город оказался наполовину отрезанным от внешнего мира. Части разбитых 62-й и 64-й армий успели в последний момент войти в город. Понятно, что, видя такие результаты, Сталин предпочел отозвать Василевского с фронта и вернуть в привычную для него среду – в Генеральный штаб.

А кому другому Сталин мог доверить пост заместителя Верховного главнокомандующего? Тимошенко? После харьковской катастрофы и большого отступления лета 1942 года он лишился доверия вождя. Еременко? Сталин 3 августа назначил его начальником Юго-Восточного фронта, защищавшего с юга подступы к Сталинграду от IV танковой армии Гота. Даже эта должность была для него на тот момент слишком высокой, а Еременко еще ничем не успел себя проявить. Коневу? Сталин назначил его командующим Западным фронтом вместо Жукова. Ватутину? Слишком молод, слишком «штабист», без большого фронтового опыта: он приобретет его под Воронежем. Рокоссовскому? Имеет пятно на биографии; командования Брянским фронтом, жизненно важным для обороны Москвы, ему хватит. После рассмотрения других кандидатур быстро становится ясно: Жуков – единственный из советских генералов, кто имеет все качества, необходимые для этой должности и для предстоящей ему работы, единственный, кто обладает почти каменной твердостью, восхищавшей вождя.

В тот же день, 27 августа, Жуков также был назначен первым заместителем наркома обороны. Это давало ему доступ к большей части информации относительно военного потенциала Советского Союза, в частности к данным о состоянии резервов, о поставках по ленд-лизу, об объемах промышленного производства. Итак, накануне Сталинградской битвы Сталин сместил баланс в военном руководстве в пользу Красной армии в лице ее лучшего представителя, не выпустив при этом из своих рук абсолютной власти. Жуков теперь станет не только «пожарным Красной армии», человеком, находящим выход из безвыходных ситуаций, что он делал с лета 1941 по лето 1942 года, но также станет одним из главных архитекторов второго этапа войны, который продлится с осени 1942 по лето 1943 года, этапа, на котором Германия окончательно утратит стратегическую инициативу. Сталин будет постоянно советоваться с ним, уважительно относиться к его мнению и часто будет следовать его предложениям, тем более что Жуков весьма благоразумно станет предварительно согласовывать их с начальником Генштаба Василевским.

29 августа Жуков прибыл в Кремль около 20 часов. Сталин пригласил его на ужин и изложил предстоявшую ему миссию. Сталинградский фронт под командованием Гордова был разделен надвое. 62-я и 64-я армии удерживали сам город. Немцы закрепились в междуречье Дона и Волги, которое перекрыли на севере, от Рынка до Котлубани, отрезав 62-ю армию от остальной части фронта. «Рассказав кратко, что произошло под Сталинградом, И.В. Сталин сказал, что Ставка решила передать Сталинградскому фронту 24, 1-ю гвардейскую и 66-ю армии»[570]. Силами этих трех армий Жуков должен был в кратчайшие сроки – 2 сентября – предпринять штурм северных позиций немцев. «Иначе мы потеряем Сталинград», – чеканно произнес Сталин. Было ясно, что вождь тогда не верил в способность 62-й армии удержаться в городе. От ее возможности держать там оборону в течение продолжительного времени зависел успех прорыва, осуществляемого между Рынком на Волге и Котлубанью в 30 км западнее.

В разговоре с писателем Василием Соколовым, состоявшемся в 1964 году, Жуков нарисует иную версию этого своего разговора со Сталиным – гораздо более красочную… и гораздо более язвительную по отношению к его коллегам: «Сталин, здороваясь: „Плохо получилось у нас на юге. Может случиться так, что немцы захватят Сталинград. Не лучше обстоят дела и на Северном Кавказе. Очень плохо показал себя Тимошенко. Мне рассказывал Хрущев, что в самые тяжелые моменты обстановки, во время нахождения в Калачеве штаба фронта, Тимошенко бросал штаб и уезжал с адъютантом на Дон купаться. Мы его сняли. Вместо него поставили Еременко. Правда, это тоже не находка…“» И далее: «…мы решили назначить вас заместителем Верховного Главнокомандующего и послать в район Сталинграда для руководства войсками на месте. У вас накопился хороший опыт, и я думаю, что вам удастся взять в руки войска. Сейчас там Василевский и Маленков. Маленков пусть останется с вами, а Василевский сейчас же вылетает в Москву…»[571]

29 августа 1942 года Жуков вылетел с московского Центрального аэродрома и через четыре часа приземлился на аэродроме расположенного на Волге провинциального городка Камышин, в 100 км севернее Сталинграда. Василевский ждал его. Оба отправились на КП 1-й гвардейской армии Москаленко, где находился командующий Сталинградским фронтом Гордов. Василевский отправился в Москву, а Жуков ознакомился с обстановкой и сразу же попросил у Сталина разрешения перенести на сутки позже наступление 1-й гвардейской армии, так как входящие в ее состав войска не успели выйти в исходные районы. Разрешение было получено. Жуков поехал на передний край. То, что он увидел в бинокль Москаленко, его крайне встревожило. 1-й гвардейской армии предстояло пройти 2 км по голой, как стол, равнине, окруженной высотами, занятыми немцами. Ни деревца, ни холмика, за которыми можно было бы укрыться. Только несколько глубоких оврагов, заводивших наступающих в узкие проходы, где их ждал убийственный огонь противника. Оборону на этом участке держали 30 000 человек немецкого XIV танкового корпуса, надежно окопавшиеся, имевшие 50 грозных 88-мм противотанковых орудий, 80 танков, две сотни артиллерийских орудий, местность была заранее пристреляна, батареи объединяла современная централизованная система управления огнем. Укрывшись за холмами, немцы могли вести огонь по всем направлениям. Мечта артиллериста… Это была самоубийственная миссия. Но провести операцию приказал сам Сталин.