Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн

– Сначала хотел, – честно ответил Смерчинский. – А после этих слов как-то передумал. Мы вообще нормально с ним поговорили. И о тебе, и о малышке Князевой, и просто о жизни. Он хороший парень. И многое мне объяснил. Я оставил у него свой байк, вызвал такси, заехал домой – там никого не было – взял паспорт и загранпаспорт и поехал прямиком в аэропорт. Оттуда первым рейсом двинул до Москвы и сразу же в Германию. Там встретился с Кеем. Ты не поверишь, Бурундучок, чего мне это стоило, встретиться с ним и уговорить на то, чтобы он стал моей персональной свахой. – Денис засмеялся, а из-за его смеха мне тут же захотелось улыбаться. – Мне повезло, что Кей оказался знакомым с моим другом, и тот уговорил Кея помочь мне.

– Твой друг, что ли, Бог? – переспросила я подозрительно.

– Нет, он тоже музыкант.

– Так про этого друга он говорил? – спросила я внезапно, вспомнив слова солиста «На краю». -Про твоего друга, который ему должен был? Что это за друг-то такой? Откуда вы с Кеем знакомы?! Откуда? Как это все понимать-то?

Меня мучило любопытство.

– Мы не знакомы, Бурундучок. Я же сказал, что с трудом смог с ним пообщаться. Просто Кей должен был моему хорошему другу-музыканту, который сейчас находится в США, и тот по телефону попросил господина Кея об ответной услуге – помочь мне, – весьма туманно поведал мне хитрец Смерчинский.

– И чего должен-то был? – не понимала я, с любопытством гладя его ящерку. Кажется, Смерчу это очень нравилось.

– Не могу точно сказать, Чип. Кажется, это связано с девушкой Кея.

– У него есть все-таки девушка? – я коснулась его шеи губами, и Дэн сглотнул.

– Ну, по-моему, он парней не предпочитает в качестве любовников, – отозвался он, обхватывая мой затылок. – Чи-и-ип…

– А если бы я реально вдруг что-то почувствовала к Димке, и мне было бы все равно, что произойдет на концерте? – вдруг спросила я, остановившись.

– Я очень боялся, что это может быть правдой, но знай, Маша – я бы не отступил от тебя, – твердым голосом сказал Денис. – Я бы боролся до последнего. И испробовал бы все способы. Веришь?

– Верю. А я… я сначала отказалась от тебя, когда думала, что у тебя что-то с Олей и что вы вместе уехали, – призналась я. – Прости. Я вижу теперь, какой я была тупицей. Спасибо, что ты сделал ради меня все это. Спасибо.

– Тебе ведь понравилось это маленькое представление? – лукаво улыбнулся он.

– Да я до сих пор в ауте, Дэнчик-венчик!

Теперь уже он вновь несколько раз коснулся губами моей щеки.

После разговаривали мы очень мало – губы у нас были очень заняты, да и руки тоже, и, наверное, наше общение можно было назвать коммуникацией жестов и прикосновений. Солнце нехотя зашло за горизонт, не желая уступать этот кусок земли сумеркам, а мы ни на что не обращали внимания, просто дарили друг другу трогательную головокружительную нежность, которая вот-вот готова была перерасти в волнующую страсть. От этого сбивалось дыхание, и дрожь пробегала по рукам, и волнами пробегало по телу едва еще знакомое желание быть только с этим человеком и больше никем.

А перед тем как мы нехотя поднялись на ноги, чтобы вернуться вновь на шумную, гремящую со всех сторон территорию «Крэш Бума» и посмотреть на концерт «На краю», очень уж часто дышащий Дэн, у которого странно блестели глаза, сделал мне очень и очень заманчивое предложение:

– Поехали потом ко мне? Всю ночь никого не будет.

– Мне надо вернуться домой до часу, у Федьки ведь через день свадьба, завтра с раннего утра нужно кое-что делать, помогать Насте, я обещала, – тоскливо отозвалась я, перебирая его темные волосы.

– А после свадьбы? – почти жалобно спросил он. Я победно улыбнулась.

– А после будет второй день свадьбы, и мне нужно будет поехать на шашлыки с гостями.

– А потом? – не отставал Дэн.

– А потом будет третий день свадьбы, – хмыкнула я, дразнясь.

– И что же будет на третьем дне? – вопросительно поднял брови парень.

– Все будут отдыхать. Да ладно-ладно, я шучу! Если ты все еще будешь этого хотеть, я приеду к тебе, Денис, – серьезно пообещала я.

– По-моему, буду, и очень сильно, – признался он, встал первым и подал мне руку. – Может быть, я страдаю. Пошли, скоро концерт твоего Кея.

– Да не мой он, а твой, – парировала я, довольная собой. – Но все равно пошли!

Мы ушли одновременно с солнцем, смеясь на ходу и разговаривая обо всем на свете. И мне казалось, что между нами установилась пока еще тонкая, но все же прочная связь. А по пути мы разорвали оба договора и обменялись половинами, в шутку пообещав друг другу хранить эти бумажки, как память.

Как Дэн мне и обещал когда-то, мы оказались на концерте моих любимых «На краю». Правда, начали они не в одиннадцать, а на полчаса позже – произошло несколько технических заминок у группы, выступающей перед моими любимцами, но на это всем собравшимся было плевать.

Сначала мы с Дэном сквозь жуткую толкучку пришли в ВИП-зону, на сидячие места, но буквально через минут десять я поняла, что сидеть и слушать рок на open-air'е – это преступление против музыки, и потащила Дэна в переполненную фан-зону, большую прямоугольную площадку, которая расположилась около самой сцены. Там оказалось куда как более оживленно и весело. Драйв прыгал по венам и артериям в такт мелодично-ревущей музыки.

– Как круто! – прокричала я Дэну в восхищении. Море людей перед огромной сценой номер один, по сравнению с которой музыканты казались маленькими электронными куколками, впечатляло. Отличное звучание тоже невероятно радовало – когда потом народ делился впечатлениями, все дружно сошлись во мнении, что техническая команда феста и аппаратура не подкачали, потому как каждая приглашенная группа давала просто отменный звук.

Я всегда мечтала попасть на Вудсток[4], но, по-моему, «Крэш Бум» оказался ничуть не хуже. Да и атмосфера была необыкновенной, и огромная толпа казалась едва ли не единым организмом – так все прониклись музыкой. Я не знала всех этих людей, которые собрались перед сценой в ожидании тех, чьи песни и аккорды они знали наизусть, но почувствовала себя с ними на одной волне – особенной волне, музыкальной. Мы все были одной волной в невероятном мире нот.

Когда «На краю» появились на сцене и после небольшого яркого интро стали играть свои самые знаменитые песни, я с удовольствием подпевала им, прыгала, что-то кричала и даже умудрилась залезть Смерчику на плечи. Во время выступления Кей и его ребята не просто зажгли множество иллюминаций и огней – у них было отличное фаер-шоу, они зажгли сердца почти сотни тысяч человек, превратив на какое-то время каждого из нас в Данко – того самого, кто своим горящим сердцем освещал путь другим в темноте. Но настоящим Данко я считала самих музыкантов. Они дарили свое сердце, вырывали его из груди ради нас, собравшихся и жаждущих музыки. И тогда я подумала – мы уйдем, оставим их, а ведь их сердца все так же будут гореть ради нас, чтобы однажды истаять. А потом я вдруг решила для себя – сердца тех, кто дарил себя другим, превратятся в звезды и будут освещать наши пути уже сверху. И Кей пел об этом, и другие ему подпевали, и махали флагами, и кричали, и чувствовали себя единой волной.