Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

— Вот теперь другое дело!..

Все внезапно изменилось после первой же остановки на пути из Моллена в Париж, в Жюмьеже. Гильом де Танкарвиль устроился в лучшей гостинице города, расчистил вокруг себя побольше места и уселся один с Рено. Хозяин восхищенно разглядывал роскошную особу, которую послала ему судьба. Он почтительно приблизился к ним.

— Чего изволите, монсеньор?

— Все, кроме вина. Принеси-ка нам поесть, только смотри, чтобы мы не отравились.

Танкарвиль кликнул слуг, отдал приказание, и вскоре те вернулись с тремя бочонками, а еще принесли два стеклянных кубка тончайшей работы. Чуть позже вернулся и трактирщик и подал ветчины, мяса и много другой снеди. Еще он поставил на стол две глиняные чашки. При виде их главный управляющий винными погребами испустил крик ярости.

— Это еще что такое?

— Это вам для вина, монсеньор…

— Что? Убийца! Ты хочешь, чтобы мы пили вино из этих чашек? Да тебя повесить мало!

Гильом де Танкарвиль решительно смахнул на пол обе чашки, а затем повернулся к своему крестнику. Перепуганный до смерти трактирщик забился в угол и затрясся там.

— Вот тебе первый урок. Запомни: прежде чем вино пить, надо его увидеть.

Танкарвиль взял один из бочонков и наполнил вином свой кубок. Он поднес его к глазам, затем, втянув в себя напиток, долгим взглядом молча смотрел на крестника.

Рено почувствовал безотчетную симпатию к этому человеку, которого едва знал. В то же время было в Танкарвиле нечто, что не могло не вызвать удивления. Вот он тоном торжественным и почти религиозным стал произносить оду вину:

— Ты когда-нибудь задумывался о странной особенности вина? Все, что мы поглощаем, в конечном итоге преобразуется самым гнусным образом. Изысканные блюда становятся дерьмом, вода — мочой. Скажешь, что и вино тоже? Да, но прежде с ним происходит нечто иное! Оно идет особым путем и, прежде чем достичь наших презренных низших органов, оказывается в нашей голове, в нашем сердце, в нашей душе и совершает там чудеса… Ты, конечно, совсем не разбираешься в алхимии?

Рено, вспомнив, о чем прочел в «Каменном источнике влюбленных», позволил себе робко произнести:

— Я знаю только, что есть черная ступень, белая и красная… И все.

Крестный посмотрел на него с удивлением и даже с некоторой долей восхищения.

— И все, в самом деле? Откуда, позволь спросить, такие познания в твоем возрасте?

— С вашего позволения, я бы не хотел раскрывать эту тайну, монсеньор.

Танкарвиль настаивать не стал. Он продолжил:

— Ну так вот, моя алхимия — это вино! Я собираюсь пройти с тобой все три ступени: первая — стадия разума, вторая — сердца, и третья — это ступень зеркала. Для последней достаточно будет всего одного стакана: это зеркальное стекло…

Он указал на стоявшие на столе бочонки.

— Будем с уважением относиться к традиционным цветам. Вот это вино — бордо с виноградников «черный принц», вот это белое реймское вино, а это — из Меркюре, цвета рубина… Кстати, ты когда-нибудь пил вино?

— Нет, монсеньор, только сидр.

— Причем отвратительный сидр, если хочешь знать мое мнение! В таком случае дело пойдет быстро. Думаю, трех бокалов тебе будет достаточно. Но прежде надо поесть!

Они отдали дань ужину, который оказался вполне сносным. Рено попросил принести воды, Танкарвиль медленно потягивал вино «черный принц». Наконец время настало. Главный управляющий винными погребами взял кубок Рено и тоже наполнил его «черным принцем».

— Вот это вино для разума. Пей медленно, его надо смаковать. Это не лекарство.

Рено повиновался. Поначалу в голове все смешалось, затем и в самом деле стало постепенно проясняться. Впервые в жизни Рено засмеялся. Он видел, как смотрит на них глупый трактирщик, дрожа в своем углу, трепеща перед высоким положением своих посетителей и страшась их странных разговоров об алхимии. Никогда не приходилось ему видеть ничего более забавного!

Весьма довольный результатом, Гильом де Танкарвиль наполнил кубок крестника белым вином. И на этот раз Рено выпил его очень медленно. Он почувствовал, как по всему его телу разлилась приятная истома. До него донесся голос крестного:

— Есть ли у тебя любимая женщина?

— Нет, монсеньор. Но у меня есть идеал женщины.

— Опиши мне его.

Рено де Моллен видел перед собой танцующего единорога, облитого золотым светом, взлетающего на лазоревых волнах. Прекрасное животное говорило ему: «Стань моим крылатым оленем!»

Он покачал головой.

— Не могу. Это моя тайна.

— Многовато у тебя тайн. Я не настаиваю, храни их. Это естественно в твоем возрасте.

Рено по-прежнему был погружен в мечты.

— Я никогда ее не видел, но знаю, что она существует. И однажды я ее встречу, я уверен в этом!.. Теперь красное!

Гильом де Танкарвиль наполнил его кубок в третий раз. Вино Меркюре и в самом деле имело превосходный цвет рубина. Протягивая кубок крестнику, Танкарвиль торжественно произнес.

— Зеркало позволит тебе как следует рассмотреть себя самого. Это бывает больно и мучительно. Ты можешь отказаться.

— Нет. Давайте!

На этот раз Рено осушил свой кубок залпом. Наступила долгая тишина.

— Ты что-нибудь видишь?

— Ту, которой нет.

— Зеркало часто показывает ту, которой нет. Кто она?

Рено де Моллен разрыдался.

— Та, которую я никогда не знал и которая ушла из этого мира, когда в нем появился я, — моя мать. Ее мне так не хватает!..

Рено упал головой на стол, а Танкарвиль глубоко вздохнул, разглядывая своего смертельно пьяного крестника.

— Вот… Вино зеркала — это грустное вино, ибо оно выдает главную тайну: человек несчастлив.

Сам он решил, что уже достаточно выпил «черного принца» и теперь самое время переходить к белому вину. Танкарвиль ополоснул свой бокал из кувшина с водой, который был принесен для Рено, налил себе реймского вина и выпил его медленными глотками.

Рено, по-прежнему лежащий на столе без сил, не спал. Он чувствовал, как пьянеет, но прилагал все усилия, чтобы сознание оставалось ясным. Он хотел слушать, что говорит ему крестный, хотел знать, кто он на самом деле.

И тот действительно вновь заговорил после небольшой паузы:

— Мой разум молчит. Что-то я сегодня расчувствовался!.. Знаешь ли, Рено, несмотря на разницу во внешности, я ведь очень похож на твоего отца. Я тоже потерял свою жену. Я тоже безутешный вдовец. Род Танкарвилей угаснет вместе со мной. У меня одна-единственная дочь, которая выйдет замуж за того, за кого захочет, и мое имя исчезнет вместе с ее «да» во время венчания.