Останкино. Зона проклятых - Артемий Ульянов

Очнувшись на двадцать девятой плитке, он с трудом выдавил:

— Боже, спасибо!

И ненадолго потерял сознание.

Придя в себя, Васютин понял, что лежит, свернувшись в комок. Осторожно распрямившись, так, чтобы не задеть соседнюю плитку, он несмело поднялся на ноги. Девчушка исчезла. «А ведь мог бы и вовсе не выбраться», — подумал он и с чувством перекрестился. Прислушавшись к себе, смутно почуял какую-то перемену, произошедшую с ним.

— Что-то не так… что-то со мной не так, — тихонько пробормотал Кирилл, глядя на плитки, отделявшие его от широкой полосы паркета, за которой находилась дверь. — Плевать, не до этого, — сказал он себе, шаря по ним взглядом. — Осталось-то всего… Всего три плитки — и я у цели.

Решив оставить беспокойное ощущение перемены на потом, стал подтягивать к себе стеллажи. Преодолев чувство опустошенности и бессилия, он вновь взялся за дело. Спустя несколько минут он уже стоял на последней, тридцать второй плитке, недоверчиво глядя на паркет, лежащий между ним и дверью. «А если это ловушка? Наступлю на него… и вот тут-то меня и швырнет обратно, к началу пути», — думал сыщик, сверля взглядом деревянный настил. «Лежит вплотную к порогу двери. Не наступить не удастся. Значит, надо наступать». Не торопясь помолившись, он уверенно занес над ним ногу. И шагнул.

Несмотря на его подозрения, ровным счетом ничего не произошло. До двери была какая-то пара-тройка метров.

— Ну, с Божьей помощью, — прошептал он, подойдя к ней вплотную. И вдруг, внезапно для самого себя, понял, что за перемена с ним приключилась: ему совсем не было страшно.

«С одной стороны, это плохо. Страх — важный союзник. А с другой… Может, это и к лучшему», — подумал Васютин.

Потянувшись к ручке двери, он на мгновение остановился. «Наверное, надо постучать, — мелькнуло у него в голове. — Там, в прошлой жизни, я бы именно так и сделал. Что ж, сделаю и в этой».

Коротко постучав по добротной деревянной двери, он заметил, как она стала внезапно таять, теряя плотность и непроницаемость. «Молодец, все правильно сделал», — похвалил он себя, зачарованно глядя на исчезающую дверь. Но сквозь ее проем был виден лишь густой мрак, словно кто-то натянул плотную черную материю. Чуть подав вперед руку, он почувствовал слабое сопротивление, еле ощутимо противостоящее его пальцам.

— Ну уж нет! Я войду, — громко сказал он. И уверенно двинулся в дверной проем.

Одним махом шагнув сквозь что-то одновременно мягкое и колючее, Васютин приглушенно вздохнул, глядя на картину, раскинувшуюся перед его взором. Огромный вытянутый зал, выложенный темно-серым камнем, с двумя рядами белоснежных мраморных колонн, подпирающих гигантский свод, просматривающийся где-то высоко над головой. В потолке были прорублены крупные круглые отверстия, прикрытые коваными изображениями знаков зодиака, сквозь которые струился тусклый синеватый свет. До противоположной стороны помещения, где виднелись какая-то мебель, огромный камин и напольный ковер, было не меньше сотни метров. Кирилл явно различал уютное потрескивание дров, объятых языками пламени. Стены гигантского зала были испещрены сложным орнаментом. В нем неявно угадывались очертания странных животных и неизвестных насекомых, будто те притаились, с любопытством наблюдая за посетителем. Перед Васютиным лежала полоса отполированного до зеркального блеска черного мрамора, которая тянулась к противоположной стене.

Осторожно вынув из кармана бинокль, Кирилл посмотрел сквозь него в сторону камина. Но… увидел только нечто мутное и синеватое. Как ни крутил он колесико фокусировки, четче изображение не становилось.

«Так, плавно пойду вперед, но не посередине, а слева, — подумал Кирилл, решив на всякий случай не наступать на дорожку из черного мрамора, в которой он видел свое отражение. — Хозяин наверняка у камина».

Неосознанно потянувшись к пистолету, он не стал вынимать его, вспомнив, как стрелял в Аристарха. Предупреждение управляющего о том, что его обязательно сожрут, прежде чем он успеет заговорить, чуть покалывало Васютина. «Пока не увижу собеседника, говорить не стану», — решил он, крадучись смещаясь влево.

Лишь только он сделал пару шагов, как стены зала ожили. Орнамент всколыхнулся, и невиданные создания пришли в движение. Кирилл оцепенел. Замер и орнамент с его обитателями. «А вот это может быть опасно», — мелькнула догадка, сопровождающаяся картинкой того, как вся эта нечисть разом кинется в горло непрошеному гостю. Выждав пару секунд, он сделал два шага вперед, вновь заставив двигаться объемный каменный рисунок на стенах. Нарастающий страх прошелся по телу волной нервного озноба. В следующую секунду Васютин вздрогнул всем телом, инстинктивно пригнувшись.

— Разве у нынешних русских более не принято здороваться? — услышал он хрипловатый голос, звучащий совсем рядом. Рывком обернувшись, Кирилл никого не увидел. Чуть помедлив, тщательно подбирая слова, он негромко сказал:

— Приветствую вас, господин Орн. — Голос его чуть дрожал. — Я не видел вас, иначе бы обязательно поздоровался.

— Не видел? Так это поправимо, — произнес тот же голос. Казалось, он рождался прямо из воздуха в нескольких сантиметрах от Кирилла.

В следующее мгновение зал дернулся, растревожив орнамент на стенах. И хотя Васютин не сделал и полшага, он вновь оказался на прежнем месте, перед полосой зеркального мрамора, откуда начал свое движение. Не успев толком понять, что произошло, Кирилл стал свидетелем небывалого преображения всего, что его окружало. Вытянутое прямоугольное помещение огромного размера стало стремительно съеживаться. Дальняя его часть с камином быстро двинулась к Васютину, отчего резной каменный орнамент зашелся в неистовой пляске, меняя свои очертания и заставляя бесноваться животных и насекомых. Расстояние между колоннами начало сокращаться, а сами они — вытягиваться. Вскинув голову, Кирилл увидел, как свод зала рванул вверх, резко набирая высоту и обрастая ветками орнамента, обитатели которого проворно карабкались по ним наверх. Круглые окна со знаками зодиака принялись увеличиваться, оставаясь для Кирилла того же размера, что и раньше. Полоса черного мрамора сокращалась, образовывая причудливый цветок, одновременно походящий на розу и на лилию.

Не прошло и трех секунд, как молниеносные метаморфозы прекратились, явив Васютину новый зал в готическом стиле, высотой не менее полутораста метров. Кирилл теперь находился в самом его центре, прямо перед мраморным цветком. Чуть дальше высился огромный черный стол. Рядом с ним располагались полная углей кованая жаровня в виде чаши на тонких узорчатых ногах и гигантский камин, вытянувшийся вверх и напоминавший узкую прямоугольную арку метров пятнадцать высотой. Он был украшен гротескными фигурами людей в натуральную величину, которые, сплетаясь между собой, разом совокуплялись и убивали друг друга золотыми трезубцами, вместе с тем рожая уродливых младенцев. Между камином и столом, спинкой к гостю, стояло большое кресло в виде морской раковины грязно-бурого цвета.

Испуганно оглядывая внезапные перемены, Васютин изо всех сил старался держать себя в руках, не замечая, как схватился за кобуру с пистолетом.