Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

в охрану этого клуба.

Разумеется, влиятельные мужчины и женщины не стали бы приходить убивать детей сюда, если бы не чувствовали себя защищенными.

Охрана просто обязана иметь при себе огнестрельное оружие, и у меня есть все основания полагать, что некоторые из них смогут одолжить мне пистолет или два, когда придет время.

Как и в прошлый раз, когда я вхожу в клуб, мне кажется, что я прохожу через портал в ад. Здесь душно, воздух настолько наполнен развратом и тошнотворностью, что это физически давит на мои плечи.

Господи, мать твою.

Я чувствую, что мне нужен чертов противогаз.

Прохожу прямиком в главную зону, массивное помещение открытой планировки. Она освещена тускло и зловеще – идеальное место, чтобы спрятаться в тени и остаться незамеченным.

Пол выложен черным мрамором, и в отличие от убогих стрип-клубов в центре города, этот блестит так же ярко, как и мои только что начищенные ботинки. На кроваво-красных стенах нет никаких жутких рисунков, но кабинки и столики вокруг сцены оккупированы множеством гадов. Вокруг шеста крутится женщина, тряся задницей в такт, пока на сцену швыряют деньги.

Через колонки льется музыка, однако не настолько громкая, чтобы я не смог расслышать свои мысли. Откуда-то из коридора доносятся громкие стоны, и я пока стараюсь держаться подальше оттуда. Если я подойду и увижу, что происходит какое-то дерьмо, то все испорчу.

– На какое-то мгновение я уже подумал, что ты не придешь, – произносит голос у меня за спиной.

Я поворачиваюсь и вижу Дэна, который смотрит на меня с довольной ухмылкой на лице.

– Неужели человек не может насладиться стриптизом после ареста? – отвечаю я, и в моем тоне слышится сухое веселье.

Дэн смеется и качает головой, засовывая руки в карманы.

– До сих пор не могу поверить, что это произошло. Мне так жаль. Каждый человек, который был вчера на моей лужайке, был уволен в ту же ночь, уверяю тебя.

Я оскаливаю зубы.

– Меньшего я и не ожидал. Что они пытались на тебя повесить?

– Гребаная контрабанда наркотиков, – ехидничает он, не в силах поверить в это дерьмо. – У меня уже несколько месяцев под носом не было ни капли кокса, так что это точно не про меня.

Я вздергиваю бровь.

– Что произошло с девчонкой?

Его лицо темнеет, и впервые я вижу, как в нем проглядывает истинная злоба. Я знал, что она там, скрывалась под поверхностью. Но в первый раз Дэн по-настоящему выпускает этого ненавистного демона наружу.

– Думаю, кто-то из приглашенных воспользовался хаосом и выкрал ее для себя.

– Что насчет камер? – напираю я.

Он качает головой и сплевывает:

– Записи испорчены. ФБР, должно быть, сделали что-то, чтобы заглушить сигнал, когда заявились. Наверное, потому что они не имели никакого права выбивать мою чертову дверь. Независимо от этого, девчонка пропала, а девяносто тысяч долларов улетели в трубу.

– Ты хоть примерно представляешь, кто это мог быть? – с заметным недовольством спрашиваю я. – Я бы тоже поговорил с ним о том, что меня обворовали.

На его лице появляется ухмылка.

– Как только у меня появится подтверждение, я дам тебе знать. В противном случае держи своего зверя в узде, – он похлопывает меня по груди и направляется к пустой кабинке. – Давай выпьем. Церемония начнется через несколько часов.

– Тогда веди.

– Так моя жена говорила, что собирается уехать, да? Я сказал ей, что в этом мире не существует ни одного треклятого сантиметра, где она могла бы спрятаться и где я не смогу ее отыскать, – заканчивает он свое заявление, надувшись и качая головой, пораженный тем, что его жена может вообще пытаться найти счастливую жизнь где-то еще.

Где-то, где не едят детей на ужин. И где нет всего остального больного дерьма, которое они делают с ними.

– Женщины любят убегать, но еще больше они любят, когда их ловят, – отзываюсь я.

Он смотрит на меня, и его губы кривит злая ухмылка.

– Точно, мужик. Жаль, что эта сучка не стоит того, чтобы за ней гнаться. Когда я ее поймаю, она пожалеет, что не нашла этот треклятый сантиметр. Знаешь, как утомительно быть женатым на человеке, который не разделяет твоих вкусов? Я несколько раз пытался инициировать ее, но она все время отказывается. Можешь в это поверить?

Как кто-то, имеющий хоть каплю порядочности, может ответить на это?

Да никак.

Я непринужденно качаю головой, делая глоток виски. Дедушка Адди имел вкус получше, чем эти старые хмыри.

Взглянув на свой ролекс, он жестом приглашает меня следовать за ним.

– Пора. Спустимся вниз, – говорит Дэн, допивая виски и ставя опустевший хрустальный бокал на стол.

Он разворачивается и окидывает взглядом проходящую мимо стриптизершу, его взгляд задерживается на ее обнаженной заднице.

– А когда мы закончим, я собираюсь откусить кусочек от этой. Эти инициации всегда поднимают мне настроение.

Виски в моем желудке скисает.

Проглотив то, что я на самом деле хочу ему сказать, следую за ним. Он идет в сторону того коридора, откуда доносятся стоны. И, напрягая позвоночник, я следую за ним.

Мы проходим через коридор, усеянный дверями по обе стороны. Стоны становятся громче, но теперь, ближе, я различаю в них нотки страха и боли. Они сопровождаются треском кнута, ударами плоти о плоть и громким мужским рычанием.

Проклятье. Думай о ребенке, лежащем где-то на каменном алтаре. Ему я нужен больше.

В конце коридора находится дверь из черного мрамора. Дэн обхватывает кулаком ручку и замирает, прежде чем снова взглянуть на меня, его губы кривятся от возбуждения.

– Готов?

– Учитывая, что меня раздразнили прошлой ночью, я более чем готов.

Дэн коварно ухмыляется и открывает дверь. Я попадаю в темный коридор, едва освещенный тусклыми светодиодными лампами по обе стороны от пола, – длинный и почти бесконечный. И кажется, что чем дальше мы идем, тем уже он становится. Но это просто играет со мной мой разум.

В конце коридора еще одна мраморная дверь. Оглядываюсь назад и замечаю, что мы спускаемся по едва заметному уклону; вдали я вижу небольшую группу мужчин, которые тоже спускаются вниз.

Дэн открывает дверь, и нас встречает комната, полная людей. Черный мрамор на полу простирается и сюда, но стены здесь уже каменные. По обе стороны висят длинные ряды черных одеяний, которые знакомы мне по видео. Собравшиеся здесь люди негромко переговариваются и надевают эти огромные рясы.

Мое сердце колотится, почти не веря, что я наконец-то здесь. Это момент, к которому я так долго стремился.

Он сюрреалистичен.

– Надень, – велит Дэн серьезным тоном.

Не говоря ни слова, я