Голос в радиоэфире - Кэролайн Б. Куни

– Ну, давай, Риви, колись.

– Если еще раз так меня назовешь, я положу гранату в твои хлопья.

– Ну что же все-таки было в том ящике? – спросил Корделл. – Я твой сосед по комнате. Ты просто обязан мне рассказать.

Рив на секунду представил, какая аудитория может быть у его программы. Немытые парни наподобие Корделла и девушки как Пэмми. Ему стало немного не по себе.

– Было бы легче следить за ходом истории, если бы ты обозначил в эфире фамилии участников драмы, – заметил сосед.

Рив не называл фамилий. Он считал, что его история – не просто рассказ о семьях Джонсонов и Спрингов. Он хотел, чтобы она была более универсальной. Парень говорил обо всех, переживших похищение детей. Хотя вряд ли в подобной ситуации могла оказаться еще одна семья.

Рив сел перед монитором общего с Корделлом компьютера проверить почту. Несмотря на то что он каждый день проверял ее в ящичке на первом этаже, парень все же предпочитал электронную. Он не был большим фанатом переписки на бумаге. Ему не нравилось писать от руки. Если честно, никогда не привлекала перспектива взять в руки ручку с чернильным стержнем внутри и выводить буковки на бумаге. От рукописных писем у него болели пальцы, и к тому же все, что он писал, некрасиво сбивалось в верхнюю часть листа.

По электронной почте он не получал сообщений от преподавателей, что что-то не сделал или сделал плохо. Ему нравилось, что можно было «задвинуть» грамматику. Если ты сделал ошибку, не обязательно исправлять – тот, кому он писал, и так поймет.

«Если связать свою жизнь с радио, – думал он, – можно вообще не париться по поводу грамматики и правописания. Это было бы отлично».

Он увидел несколько непрочитанных писем.

Рив глупо улыбнулся, как те, кто получает не массовую рассылку, а письма, адресованные лично. Это было письмо от Дженни.

«Рив, у меня был ужасный день. Я сглупила, а потом поступила еще глупее. Ты мне нужен. Можно я приеду? Мама с папой, конечно, никогда не разрешат остаться у тебя на ночь, но можно провести вместе целый день. Могу даже сходить с тобой на лекции. Я не буду мешать. Приеду поездом, который прибывает в Бостон в 9.22 утра. Тебе удобно, если это будет пятница? Люблююююююююю, Дженни».

У него зачесалась голова. Что такое? Неужели вши? Ему ужасно не нравилось это покалывающее ощущение. Казалось, волосы ожили. Дженни приедет? В кампус? И по ее рыжим волосам все тут же поймут, кто она. Он вспомнил ее шикарные волосы, закрывающие лицо, и то, что в качестве бойфренда мог играть с ними и целовать девушку.

Рив представил, как они столкнутся с Винни. Или с Дереком, Корделлом или Пэмми. Или с бойфрендом Керри Мэтью, который, как ему сказали, моментально догадается, кто она.

Он понимал: не стоило распускать язык о жизни Дженни, но все было настолько прикольно, что не смог удержаться.

Программа шла в эфире уже месяц. Она стала самым главным, что было у него на тот момент в жизни. Парень начал прогуливать и вести себя так, будто освобожден от всех лекций и семинаров.

Что делать? Как показать ей колледж, в котором он сам не ощущает себя студентом?

«Значит, я не должен водить ее ни в кампус, ни в студенческий центр, ни в общагу. Скажу, что там масса неприятных персонажей. Лучше провести время в городе, потому что я устал от кампуса и гораздо интереснее посмотреть Бостон. Можем направиться на рынок Квинси, ей же нравится шоппинг. Свожу ее в какой-нибудь хороший ресторан. Там обслуживают небыстро, можно несколько часов просидеть. А потом не останется времени, надо будет бежать на вокзал».

Он вышел из почты и выключил компьютер.

Дженни лежала на кровати и переключала каналы пультом. Сплошные ток-шоу. Она не могла понять, зачем люди с такой радостью выкладывают секреты собственной жизни перед миллионной аудиторией, делая всех свидетелями жизни. Девушка думала о Риве и чувствовала, что он ей нужен, как кислород.

Зазвенел телефон.

– Да? – ответила она.

Дженни выключила звук телевизора. Ведущая резко замолчала, продолжая шевелить губами, принимать драматические позы и тыкать микрофоном в лица сидящих в студии зрителей. Было понятно, что аудитория жаждет крови.

– Привет, – произнес Рив. – Расскажи мне о твоем плохом дне.

– Ой, я так рада, что ты позвонил! Я переживала и думала, что ты не будешь проверять сегодня почту. А произошло вот что – Сара-Шарлотта оказалась умнее меня.

Ей так хотелось его увидеть, понять, где он находится, как выглядит его комната, на чем он сидит, какого цвета у него телефон, во что он одет. Сегодня она скучала так сильно, как никогда раньше. Хотелось говорить часами.

«Расскажи мне все о своей жизни, – думала она, – сделай так, чтобы я позабыла все то, что произошло сегодня».

– Ты об IQ Сары-Шарлотты? По-моему, это никого не волнует, – сказал он.

– Нет, к IQ это не имеет никакого отношения. Просто она рассказала мне о теории «бежать или сражаться». Сара-Шарлотта, в отличие от меня, все правильно понимает.

– Лучше с самого начала расскажи, а то ничего не понятно.

– Ты всегда все быстро догоняешь, – ответила она и поведала, как сегодня в школе прошел день поцелуев, который ей очень понравился.

– Здорово! – сказал Рив. – Когда я учился, такого не было. Кто это придумал?

– Сара-Шарлотта. Ты же знаешь, все ее слушаются. Можно подумать, что это просто сумасшедшая и нереальная идея, которую никто не поддержит, но в конечном счете приняло участие пятьсот человек.

– Жаль, я всего этого не видел. А фото есть?

– В том-то и дело. Я чуть не убила человека, который захотел сделать мою фотографию. – И она рассказала об инциденте с Тайлером.

Беззвучное мельтешение на экране отвлекало, поэтому она выключила телевизор. Жаждущая крови аудитория, делающие признания люди исчезли. Даже с выключенным звуком было понятно, что один из них выслушивал то, о чем даже не подозревал и вообще не хотел знать. В эфире он впервые слышал о не самых приятных событиях.

«Как люди могут публично говорить о сокровенных чувствах и ранить человека, которого раньше любили? – думала она. – Как можно говорить о столь личном и шутить в эфире с перерывом на рекламу?»

– Рив, для него я всего лишь материал. Я – не человек. Для него я была просто страницей в фотоальбоме класса.

Он некоторое время молчал, а потом каким-то неестественным голосом ответил:

– Дженни, это просто ужасно.

Девушка подумала, что он переживает, и это было очень приятно.

– Рив, я хочу с тобой поговорить, так хочется тебя навестить.

– Отличная идея. Я буду счастлив тебя видеть. Но даже и не знаю, где тебе остановиться. Мой сосед по комнате – просто немытая скотина, с которым не рекомендую встречаться. В общаге сейчас масса народу. В этом году в комнатах на двоих живут по трое. Никаких девочек, в комнате которых ты могла бы пожить, я не знаю.