Сообщение о делах в Юкатане - Диего де Ланда

Военно-рабовладельческая знать наряду с рабами эксплуатировала и общинников. Имелась развитая меновая торговля, в связи с чем из общинников выделялись богатые и бедные. Частная собственность защищалась жестокими законами. Общество майя, подобно древневосточным обществам, развивалось очень медленно.

По данным Ланды и других источников, основную массу населения составляли зависимые общинники и рабы.

Можно определенно утверждать, что жители селения составляли территориальную общину. Материалы переписей XVI в. (см., например, CIW, Publ. № 523, 1940) показывают, что в каждом селении жили люди с самыми разнообразными родовыми именами, а одни и те же родовые имена были распространены по всему Юкатану. По словам Ланды (с. 158), юкатанец, попавший в незнакомую местность, всегда мог рассчитывать встретить людей, носящих то же родовое имя. Для обработки земли, охоты, рыбной ловли, добычи соли жители селений объединялись в большие группы. Гаспар Антонио Чи, как и Ланда, говорит, что границы между селениями отсутствовали и земли были общими. Каждый год жители селения разыскивали в ближайших лесах местность с наиболее плодородной почвой и совместно обрабатывали ее, выделяя на каждую семью участок определенных размеров (хун-виник). Тоззер отмечает, что размер этого участка, указанный у Ланды, слишком мал, чтобы прокормить семью. Но ниже Ланда говорит, что сеяли одновременно в разных местах. Эти поля (на которых сеяли главным образом кукурузу) не могли сделаться постоянной собственностью общины или отдельных семей, потому что их приходилось надолго бросать через 2–3 года из-за истощения почвы. Те участки, которые не нужно было менять, как, например, плантации фруктовых деревьев и какао, оставались постоянной собственностью отдельных владельцев (главным образом, конечно, знати) и отмечались межевыми знаками (с. 159; Гаспар Антонио Чи, «Сообщение об обычаях индейцев»). В частной собственности находились также пасеки, месторождения соли и т. д. Среди жителей селений было значительное имущественное неравенство. Как Ланда, так и другие источники упоминают богатых (айик’аль), занимавших промежуточное положение между знатью и «простым народом» (с. 141).

Жители селений несли многочисленные повинности. Они обязаны были обрабатывать поля знати, строить дома «сеньоров», храмы и дороги, платить дань «сеньорам», делать подношения жрецам и содержать военный отряд во время походов (с. 117, 150, 171). Гаспар Антонио Чи явно старается приуменьшить размеры дани. В «Сообщении из Текала» (CDU, XI, 176) он говорит, что во времена гегемонии Майяпана вся дань ограничивалась подношением раз в год курицы и небольшого количества кукурузы во время жатвы. В других «Сообщениях» он прибавляет еще хлопковые ткани, мед и душистую смолу. По Ланде, в состав дани входило все, что было нужно «сеньору» (с. 117). Это подтверждается другими источниками. Автор «Сообщения из Теките» (CDU, XI, 105) сообщает: «Старики этой страны говорят, что эти провинции были разделены между многими сеньорами, и в каждой провинции был сеньор находящихся там селений, и этим упомянутым сеньорам подчинялись их подданные и платили дань этому сеньору тем, что имели под руками, как то [хлопковые] ткани, куры, кукуруза, бобы, индейский перец, рабы. Того, кто не давал дани, они приказывали принести в жертву».

Известия о рабовладении у майя чрезвычайно скудны. Судя по некоторым данным, количество рабов было очень велико. По цитированному выше «Сообщению из Теките» видно, что рабы входили даже в состав дани «сеньорам». Главным источником рабства был захват военнопленных. Поэтому рабами владела прежде всего военная знать. Войны часто велись только для того, чтобы добыть рабов. В «Сообщении из Хокаба» (CDU, XI, 89) говорится, что жители служили местному касику «в лесных войнах, каковые войны велись непрерывно этой провинцией с соседями, и они брали в плен и продавали в рабство тех, кого захватывали». По Ланде (с. 171), исключение делалось только для знатных пленников, которых приносили в жертву. Это подтверждает и Гаспар Антонио Чи: «Взятые в плен на войне, если они были бедными, оставались рабами; если же они были людьми знатными, их приносили в жертву идолам, хотя некоторых из них выкупали» (Тоззер, 1941, 231). Ланда в нескольких местах упоминает, что в рабство обращали воров даже за небольшую кражу (Лисана говорит, что достаточно было украсть три початка кукурузы), в связи с чем количество рабов резко возрастало в голодные годы (с. 190). Несколько более подробные сведения дает Гаспар Антонио Чи: «Вор оставался рабом, пока его не выкупали, а если это было невозможно, то он оставался рабом на всю жизнь. Дети рабов оставались рабами подобно своим родителям, пока их не выкупали. Тот, кто делал беременной рабыню или женился на ней, становился рабом владельца такой рабыни, и то же было с женщиной, которая выходила замуж за раба. Если случалось, что раб или рабыня умирали вскоре после того, как владелец продал их, упомянутый продавец должен был возвратить часть цены упомянутого раба покупателю; то же было, если раб убегал и его не находили». Кроме воров в рабство обращали убийцу, если он был моложе своей жертвы, разведенных жен, сирот и несостоятельных должников, которые оставались рабами, пока не уплачивали долг. Законы относительно обращения в рабство свободного, вступившего в связь с рабыней, отнюдь не касались «сеньоров», которые держали красивых рабынь в качестве наложниц (с. 165).

Рабами велась широкая торговля, причем не только внутренняя, но и внешняя, с «землей Улуа» (Гондурас) и Мексикой, через Табаско. По словам Овиедо (8, XXX), раб оценивался примерно в 100 бобов какао.

Меньше всего сведений о том, для каких работ использовались рабы. Ланда вовсе ничего не говорит об этом; Когольюдо, касаясь положения рабов (из военнопленных) у майя, замечает: «В этом они были жесточайшими и обращались с ними сурово, используя их для всех физических работ». Можно не сомневаться, что рабы использовались для обработки полей «сеньоров» и строительства зданий. Из скудных сообщений других источников известно, что купцы для переноски тяжестей пользовались караванами рабов-носильщиков. Ангиера (1516 г.), рассказывая о встрече Колумба в четвертое путешествие с индейскими лодками, говорит: «Их тащили голые рабы с веревками вокруг шеи». По словам «Хроники из Калькини» (с. 38), «в Хинале [остров Хайна] морем владел также Ах Кануль. Там были лодки Ах К’ин Кануля, там было их четыре, для его рабов, чтобы ловить рыбу».

Некоторые зарубежные исследователи, например Росадо Охеда (ΕΥ, II, 211), пытаются утверждать, что рабство у майя появилось только после тольтекского завоевания. При этом главным аргументом служит фраза Ланды: «Коком начал первый обращать в рабство» (с. 121). Но Ланда несколько ниже говорит, что Коком начал обращать в рабство не военнопленных или преступников, а «простой народ». Таким образом, речь идет об обращении в рабство свободного населения (или, точнее, зависимых общинников), что и вызвало восстание. Это подтверждает и рассказ Понсе (1932, 354): «Старые индейцы говорят, что Шиу с помощью других вождей убил Кокома, который был величайшим сеньором и