Сообщение о делах в Юкатане - Диего де Ланда

Печ» видно, что сыновья батаба могли назначаться батабами других селений при жизни отца. В книге Чилам-Балам из Чумайеля говорится, что в начале каждого «двадцатилетия» (к’атуна) все батабы должны были являться к халач винику, чтобы доказать свою знатность и получить подтверждение своих полномочий. Устраивался своего рода экзамен. Испытуемые должны были обладать некими тайными знаниями, которые именовались «слова Суйва» и, очевидно, передавались от отца к сыну. Суйва, по определению Баррера Васкеса, – древнее название острова Кармен или, может быть, всей лагуны де Терминос на юго-западе Юкатана, откуда пришли тольтекские завоеватели и тутуль шиу. В эпосе киче «Пополь Вух» Суйва отождествляется с древней столицей тольтеков и «Семью пещерами», легендарной прародиной мексиканцев. Вопросы, которые задавал батабам халач виник, сохранились в сильно искаженном виде (они записаны не ранее конца XVI в.) и представляют собой замысловатые загадки (например, халач виник требует, чтобы испытуемый принес ему солнце, на котором сидит зеленый ягуар и пьет кровь; ответ: яичница с зеленым перцем). Вся эта церемония была, по-видимому, чисто формальной.

Власть батаба была ограничена. Прежде всего он зависел от халач виника и выполнял его приказы. Далее, он должен был согласовывать свои действия со жрецами, «которым они [жители] подчинялись, хотя и не так, как батабам» (CDU, XIII, 182). Наконец, при батабе было 2–3 советника, ах куч каб («держатели земли»), которые могли опротестовать решения батаба. По предположению Ройса, эти советники представляли интересы богатейших жителей селений. В ряде случаев батабам приходилось либо мало считаться с халач виником, либо подавлять сопротивление своих «советников». Представителями батаба и исполнителями его приказаний были особые должностные лица – ах к’улель. Низшие служители (тупиль) выполняли полицейские функции (в колониальное время этих служителей называли альгвасилами).

В «Сообщениях из Юкатана» (CDU, XIII, 103–104) говорится: «Они [жители селений] не платили ему [батабу] никакой дани; они только поддерживали его тем, что изготовлялось или сеялось». Это утверждение, очевидно, нужно понимать в том смысле, что батабу доставалось гораздо меньше, чем халач винику (с. 142). Например, жители селения дона Педро Шиу (уже в колониальное время) обязаны были возделывать для него кукурузное поле, предоставлять ему каждую неделю мужчину и женщину для домашних работ и ремонтировать его дом по мере надобности («Хроника из Ошк’уцкаба»).

Обязанностью батабов было наблюдение за сельскохозяйственными работами. Батабы «имели заботу распоряжаться постройкой и ремонтом домов своего селения, посевом всего, что нужно для пропитания, и своевременной обработкой и возделыванием полей» (CDU, XI, 80). Сроки сельскохозяйственных работ устанавливались жрецами.

Как указывалось выше, батабы обладали также судебной властью. «Они наказывали преступления своих вассалов; убийцам причиняли смерть таким же образом, как они причинили; прелюбодеев наказывали смертной казнью; их помещали в высоте в публичном месте, где их все могли видеть; воров, если они не имели чем заплатить за украденное, обращали в рабство, пока они не были в состоянии заплатить за то, что украли. Следствие вели устно, со свидетелями, хотя имели буквы или знаки, которые понимали, но им обучали только сеньоров и жрецов» (CDU, XI, 80). По Гаспару Антонио Чи, не всех убийц казнили: «Убийца, если он убил не стрелой, подлежал смертной казни; если же убийца был моложе своей жертвы, его обращали в рабство, если же убийство было случайным и без злого умысла, он платил раба за убитого» (Тоззер, 1941, 232). Источники упоминают особых должностных лиц «наподобие юристов», которые вместе с батабом разбирали судебные дела.

Во время войны батаб командовал отрядом воинов своего селения. По словам Ланды, воины были постоянными и во время походов получали жалованье. «В прежние времена, как сказано выше, у них был человек, который командовал ими, как и теперь; это был тот, кого они называли батаб. Как сказано выше, упомянутый был капитаном» (CDU, XIII, 185–186). Кроме батаба, был еще второй военачальник, цакон, которого, по словам Ланды, избирали на три года (т. е., собственно, на четыре, так как он переизбирался на четвертый год). В «Сообщении из Дохот» говорится: «Этот народ, как рассказывали мне два здешние старика, знал трех принципалов, один назывался на их языке батаб, что значит на нашем языке капитан. Они не платили ему дань, но собирались в его доме обсуждать некоторые дела, и когда шли на войну, он был у них во главе», и далее: «Капитаны, которых они выбирали для войны, назывались накомы, и если какой-либо из этих накомов обращался в бегство или его убивали, то его солдаты также обращались в бегство и убегали, и тогда при погоне многих из них убивали, но при всем том, когда мы пришли в эту страну, в ней было бесконечно много людей, чего нет сейчас» (CDU, XIII, 208–209). Тоззер, Ройс и другие авторы полагают, что батаб только находился при войске, а командовал фактически након. По рассказу Ланды скорее можно заключить, что было наоборот. У Ланды, как и в цитированном выше тексте, говорится, что наконов было два. Один из них приносил человеческие жертвы (что связано с военным ритуалом, так как в жертву приносили прежде всего знатных пленников). Обязанностью второго накона (которого избирали раз в четырехлетие на военном празднике) было также выполнение военного ритуала и соблюдение разных запретов. Таким образом, фактически командовал отрядом, очевидно, батаб («постоянный военачальник» – в тексте Ланды), а наконы выполняли главным образом жреческие функции.

Особую прослойку среди знати составляли жрецы. Жрецами делались обычно сыновья самих жрецов или же младшие сыновья знатных (старший сын наследовал отцу). Должность верховного жреца, по Ланде, была наследственной. Жречество играло громадную роль в общественной жизни, так как в его руках был сосредоточен не только религиозный ритуал, но и почти полностью научные знания и искусство. Верховный жрец, бывший советником халач виника, назначал жрецов в селения, которые, в свою очередь, были советниками батабов. Будучи единственными знатоками календаря, жрецы устанавливали сроки сельскохозяйственных работ.

Следует упомянуть также купцов-профессионалов, которые были частью из знати, частью из разбогатевших общинников (айик’аль). Различались торговцы местные и путешествующие. Последние доставляли свои товары на громадные расстояния с помощью рабов-носильщиков или на лодках. Между всеми важнейшими городами были проложены дороги, мощенные щебнем (сакбе). Кортес во время похода в Гондурас пользовался картами дорог, употреблявшимися купцами.

На морских побережьях для перевозок употреблялись долбленые лодки с парусами, вмещавшие до 40 человек. Одну из таких лодок, груженную пестрыми тканями, какао и металлическими изделиями, встретил Колумб у берегов Гондураса во время четвертого путешествия. В городах были устроены обширные рынки, а также «дома отдыха», в которых за определенную плату могли останавливаться купцы с товарами. Торговля велась в установленные дни. Майя вели