За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров

можно вернуть, а вот доверие народа… Не забываем ли мы об этом?

Молодой сотрудник молчит.

Значит, дело не только в том, что вы перепоручили своему аппарату и не проверили среднестатистические данные… Кого же вы обманываете, Семен Ильич?

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Владимир Ильич, вы не так поняли… Вы сами иногда идете навстречу, когда есть объективные причины. В данном случае, мне кажется, это делалось в интересах дела. Во главе каждого наркомата стоят испытанные большевики, и, если они берут людей, значит, для этого есть веские основания.

Л е н и н. Я очень хочу понять, как это делается в интересах дела… Мы принимаем декреты, а вы по-приятельски перезваниваетесь и превращаете эти декреты в пустопорожние бумажки. Затем мы печатаем в «Правде» ваши «опоэтизированные» сообщения о выполнении этих декретов, а люди начинают шептаться по углам и смеяться. Они читают наши слова, прекрасно зная ваши дела. Одним из самых больших зол и бедствий старого общества был полный разрыв печатного слова с практикой жизни. В книге все расписано в самом лучшем виде, а посмотришь вокруг — и вся отвратительная, лицемерная ложь как на ладони. Куда вы нас толкаете, Семен Ильич?

Молодой сотрудник молчит.

Наш принцип — говорить массам правду. Даже тогда, когда нам это невыгодно. Правда не должна зависеть от того, кому она будет служить. Мы будем непобедимы, если при всех поворотах истории будем говорить правду, не будем выдавать желаемое за сущее, не будем врать из так называемых «тактических» соображений. Наши люди способны на чудеса, они выдержат любые трудности, если вокруг будет царствовать правда.

Все молчат.

Нет, тут без подлинной школы коммунизма ничего не получится. Вон крестьянин — он эту школу на своей шкуре прошел, его теперь к господину Колчаку и караваем не заманишь! Он ее понял, выстрадал, осознал, а у нас сплошь и рядом… записываются… Не вступают, а записываются. Что можно ждать от записавшегося? Он на все готов — и на «поэзию» и еще кое на что похуже…

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Честное слово, вы напрасно так близко принимаете к сердцу эту глупейшую историю. И никакой подоплеки за ней, поверьте, нету.

Долгая, тяжелая пауза. Видно, что Ленин борется с желанием резко ответить.

Входит  Н а т а ш а, в руках у нее чайник с водой.

Н а т а ш а (Цюрупе). Александр Дмитриевич, вас к прямому проводу.

Л е н и н. Александр Дмитриевич, поручим Наркомтруду установить твердое количество пайков для каждого наркомата независимо от нынешнего наличия сотрудников. Только так сдвинем дело.

Ц ю р у п а. Согласен. (Уходит.)

Л е н и н (спокойно). Я получил сегодня письмо из Колумбии… (Берет со стола, читает.) «…Или вы переделаете мир, достигнув победы в установлении коммунизма, или же вы похороните идеалы большевизма в случае неудачи». Скажите, Семен Ильич, а вы чувствуете эту ответственность?

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Владимир Ильич, это оскорбительный вопрос…

Л е н и н. Бросьте!.. Мы не институтки, давайте говорить по-мужски! Самое легкое досталось нам — начать, вы молоды, на плечи вашего поколения ляжет самое трудное — построить. И если вы не добьетесь успеха, история поставит под сомнение и нас. В ваших руках успех всего дела. И разве не естественно наше желание, чтобы эти руки были чистыми и умными?

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Владимир Ильич…

Л е н и н. Вы прекрасно проявили себя в Октябре, а теперь прикрываете бюрократов! Вы — образованнейший большевик, а занимаетесь комвраньем! Вы считаете себя интеллигентом, а поступили просто непорядочно.

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Владимир Ильич…

Л е н и н. Я стал бы презирать себя, если бы не сказал вам всего, что чувствую сейчас. Если бы не ваша молодость, я полагал бы необходимым предать вас партийному суду!

М о л о д о й  с о т р у д н и к (вспыхнув). Я прошу не делать скидок на мою молодость!

Л е н и н (яростно). Тогда… (Усилием воли сдерживается, резко поворачивается и идет к столу.)

Ему навстречу попадается Наташа с чайником в руке, она порывается поднять его, чтобы вылить воду на голову Владимира Ильича.

Л е н и н. В чем дело?

Н а т а ш а. Вот… холодная вода…

Л е н и н. Какая вода?

Н а т а ш а. Вы просили… чтобы я налила чайник холодной воды… и вылила… вам… на голову… «На мою несчастную голову, — вы сказали, — будь она неладна»…

Л е н и н. Скульптуру! Скульптурную голову! Глина! Сохнет и трескается!

Н а т а ш а. Но вы так сказали… (Направляется к бюсту.)

Л е н и н. Виноват. Я виноват. Но все-таки не эту, а ту голову.

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Мне можно уйти?

Л е н и н. Идите. (Подождав, пока за молодым сотрудником закроется дверь.) Наташа, подождите, налейте мне в стакан воды…

Н а т а ш а. Владимир Ильич, вам плохо?

Л е н и н. Пустяки. Дайте мне воды! Пожалуйста. Спасибо. (Пьет.)

Н а т а ш а. Я позову…

Л е н и н. Не надо… Я немного устал. Отдохну, и все пройдет. (Садится на подоконник у раскрытого окна.)

Н а т а ш а. Ой, я так испугалась…

Л е н и н. Пустяки.

Н а т а ш а. Вам надо обязательно уехать на целый месяц и совершенно не думать о политике. Вот.

Л е н и н (задумчиво). Не думать о политике… Нет, Наташа, здесь я не властен над собой. Рига молчит?

Н а т а ш а. Молчит. Вам лучше?

Л е н и н. Совсем хорошо. Только рассказывать об этом… не надо. Хорошо? Обещаете?

Н а т а ш а. А это будет правильно?

Л е н и н. Очень правильно.

Н а т а ш а. Обещаю.

Л е н и н. А как фамилия той женщины из Моссовета?

Н а т а ш а. Сапожникова.

Л е н и н. И говорит, что я ее знаю?

Н а т а ш а. Вы разговаривали с ней на каком-то митинге.

Л е н и н. Сапожникова. Нет, не помню. А что там у нее?

Н а т а ш а. Точно не знаю, но ее должны дисциплинарно арестовать на тридцать шесть часов за какой-то проступок.

Л е н и н. Почему же молчит Рига? Знаете что, Наташа, позвоните-ка вы этой женщине, пусть приходит. В восемь часов вечера.

Н а т а ш а. Вы же хотели гулять в это время?

Л е н и н. Пойду завтра.

Н а т а ш а. Из-за каких-то пустяков и мелочей…

Л е н и н. Неверно, Наташа. Это такие мелочи, от которых зависит жизнь человека. Пусть приходит.

В кабинет входит  м о л о д о й  с о т р у д н и к.

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Владимир Ильич, простите…

Л е н и н. Я слушаю вас.

М о л о д о й  с о т р у д н и к. Я все понял.

Л е н и н (помолчав). Семен Ильич… Никто в мире не сможет скомпрометировать коммунистов, если они сами себя не скомпрометируют. Никто в мире не сможет помешать победе коммунистов, если сами коммунисты не помешают ей.

З а н а в е с.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Документы двадцатого года

Дискуссия

«Проблемы пола в переходный от капитализма к социализму период, с точки зрения молодежи Красной Пресни».

Председательствующий, он же докладчик — Т и х о н о в - Л у г о в о й.

Присутствуют: от Горздрава — д о к т о р  Э п ш т е й н, от райкома Союза молодежи — З я б л и к о в а, союзная и несоюзная женская и мужская  м о л о д е ж ь  К р а с н о й  П р е с н и.

Т и х о н о в - Л у г о в о й. Дорогие товарищи! Вопрос о любви и тесно связанный с ним и даже вытекающий из него вопрос о половых взаимоотношениях волнует всю молодежь