Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни

И пусть вспомнят эти слова те, кто утверждают сегодня о кризисе Советской власти в 1985 году. Горбачёв писал: «На Западе, включая США, перестройку истолковывают по-разному. В том числе и так, будто вызвана она катастрофическим состоянием советской экономики, отражает разочарование в социализме, кризис его идей и конечных целей. Ничего не может быть дальше от истины, чем подобные толкования, какими бы соображениями они не вызывались».

Развил эту свою мысль о состоянии России Горбачёв, делая доклад на совместном торжественном заседании ЦК КПСС и Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвящённом 70-летию революции 1917 года. С высокой трибуны с отменным пафосом докладчик Горбачёв говорил:

«Семь десятилетий – совсем небольшой отрезок времени в многовековом восхождении мировой цивилизации, но по масштабам свершений история ещё не знала такого периода, который прошла наша страна после победы Великого Октября. И нет выше чести, чем идти путём первопроходцев, отдавать все силы, энергию, знания, способности во имя торжества идей и целей Октября!

Юбилей – это момент гордости. Гордости свершённым. Тяжелейшие испытания выпали на нашу долю. И мы выдержали их с честью. Не просто выдержали. Вырвали страну из разрухи и отсталости, сделали её могучей державой, преобразовали жизнь, неузнаваемо изменили духовный мир человека».

Остановившись на отдельных этапах истории советского государства, Горбачёв заметил:

«К концу 30-х годов Советский Союз по выпуску промышленной продукции вышел на первое место в Европе и на второе место в мире, став поистине великой индустриальной державой. Это был трудовой подвиг всемирно-исторического значения, подвиг освобождённого труда, подвиг партии большевиков.

И глядя на историю трезвыми глазами, учитывая всю совокупность внутренних и международных реальностей, нельзя не задаться вопросом: можно ли было в тех условиях избрать иной курс, чем тот, который был предложен партией? Если мы хотим остаться на позициях историзма, правды жизни, ответ может быть один: нет, нельзя».

Неправда ли интересное мнение человека, отказавшегося потом и от партии большевиков, и от коммунизма, да, по сути, и от народа, причисляя себя к которому он говорил с той же трибуны:

«Подводя общий итог периоду 20–30-х годов после Ленина, можно сказать так: мы прошли трудный, полный противоречий и сложностей, но большой и героический путь. Ни грубейшие ошибки, ни допущенные отступления от принципов социализма не смогли свернуть наш народ, нашу страну с того пути, на который она встала, сделав свой выбор в 1917 году. Слишком велик был импульс Октября! Слишком сильны были идеи социализма, овладевшие массами! Народ почувствовал себя участником великого дела, начал пользоваться плодами своего труда. Его патриотизм приобрёл новое, социалистическое содержание»?

Да, Горбачёв принял в наследство от внезапно умерших один за другим Брежнева, Андропова, Черненко великое государство.

Кстати, этого не отрицал и соратник Горбачёва, которому он, правда, не хочет теперь подавать своей руки, о чём прямо сказал в программе «Дата», Борис Ельцин. Последователь Горбачёва, умело столкнувший с политического Олимпа своего некогда покровителя, в памятный день 21 октября 1987 года неожиданно для всех выступил на Пленуме ЦК партии с критикой некоторых негативных моментов жизни партии того периода. Однако по поводу мыслей доклада Ельцин несколько корявым, может быть, не совсем трезвым языком, но сказал одобрительно:

«Доклады, и сегодняшний и на семидесятилетие, проекты докладов обсуждались на Политбюро, и с учётом того, что я тоже вносил свои предложения, часть из них учтена, поэтому у меня нет сегодня замечаний по докладу, и я его полностью поддерживаю».

Вот, поддержал Ельцин то, что говорил в докладе Горбачёв. Но к этому времени перестройка шла уже два года. Как прокомментировал тогда её ход взбунтовавшийся секретарь ЦК Ельцин? А он сказал всё тем же корявым языком, из которого всё же кое-что можно понять:

«Я думаю, что то, что было сказано на съезде в отношении перестройки за два-три года – два года прошло или почти проходит, сейчас снова указывается на то, что опять два-три года, – это очень дезориентирует людей, дезориентирует партию, дезориентирует все массы, поскольку мы, зная настроения людей, сейчас чувствуем волнообразный характер отношений к перестройке. Сначала был сильнейший энтузиазм – подъём. И он всё время шёл на высоком накале и высоком подъёме, включая январский Пленум ЦК КПСС. Затем, после июньского Пленума ЦК КПСС, стала вера как-то падать у людей, и это нас очень и очень беспокоит, конечно, в том дело, что два эти года были затрачены на разработку в основном всех этих документов, которые не дошли до людей, конечно, и обеспокоили, что они реально за это время не получили».

Обеспокоился, стало быть, Ельцин неисполнением обещаний Горбачёва народу и начал подрывную деятельность против своего шефа, пока руками членов ГКЧП не свалил его совсем. За что Горбачёв и назвал своего бывшего члена партии предателем, но забыл при этом упомянуть, что и сам поступил по отношению к остальным членам коммунистической партии предательски, когда своим собственным решением распустил партию, сдав её на откуп всё тому же Ельцину, поспешившему её запретить.

Но мы несколько забежали вперёд. Поговорим ещё о перестройке. Через два года после первого тревожного звонка, выразившегося в выступлении мятежного Ельцина, в Москве проходил второй съезд народных депутатов СССР.

12 декабря 1989 года. Кремлёвский Дворец съездов. 10 часов утра. Выступает Председатель Верховного Совета СССР М. С. Горбачёв:

«Мало какое время в отечественной истории может сравниться с нынешним по плотности событий, их воздействию на судьбы страны, её будущее. По сути дела, именно на протяжении этого периода произошёл перелом в сознании нашего народа. Революционные преобразования, начатые по инициативе партии, вылились в мощное движение народных масс, и оно неодолимо. Обретя гарантии в этом народном движении, перестройка, обновление жизни общества на принципах гуманного демократического социализма стали необратимыми, о чём мы можем говорить уверенно.

В стране реально идёт формирование социалистического правового государства».

Произнося эти слова, Горбачёв отлично знал, что на самом деле дали четыре года перестройки народу. Знал, но молчал о правде, арестовав свою совесть и спрятав её за решётку. Но не молчали другие. На том же съезде, но на другой день выступал Председатель Совета министров СССР Н. И. Рыжков, который так охарактеризовал сложившуюся в стране обстановку:

«Логика работы по формированию программы оздоровления народного хозяйства требовала глубокого анализа проблем и вытекающих из него реальных оценок и возможностей решения задач вывода экономики из сегодняшнего сложного состояния.

Оно в концентрированном виде