Козлы! - Ариэль Бюто

Но что он делал в телефонной будке, если мог позвонить по мобильному? Похоже, он считает ее полной дурой. Неудивительно! Только полная дура могла купиться на эту историю про заледеневшую будку, на эту подлую ложь, призванную оправдать двухнедельное молчание.

Нет, так нельзя. Всему обязательно найдется объяснение.

Верно, он еще не признавался ей в любви. Но «я тебя люблю» — это так банально… Фразочка-паразит, заполняющая паузы, когда не знают, что сказать. То, как он целует ее в шею, как покусывает мочку уха, как смотрит на нее, не говоря ни слова, с восхищенной улыбкой, — эти молчаливые признания значат куда больше, чем три затертых слова. Флоранс бесцельно бредет по улице; шум машин бесит ее, она задыхается от вони, околевает от сырости. «Ты где?» — с грустью шепчет она.

На тротуаре целующаяся парочка. Изящная, как балерина, девушка и парень, похожий на ковбоя из рекламы «Мальборо». До чего же они потрясающе смотрятся вместе, думает Флоранс, прямо-таки идеальная пара. Интересно, а как выглядят они с Николя, когда, поглощенные друг другом, не замечают никого и ничего вокруг?

Не прерывая поцелуя, «балерина», скосив глаза, любуется своим отражением в витрине. Флоранс в шоке. Неужто ковбой для этой девушки всего лишь аксессуар, знак отличия, поднимающий ей цену? «Если этот превосходный самец снизошел до того, чтобы обнять меня, значит, я красива и желанна! Так смотрите и завидуйте!» Вот что наверняка думает «балерина», не отрывая глаз от витринного стекла.

Кто знает, а вдруг Николя тоже позирует, когда она прячет лицо у него на груди? Может быть, Флоранс — лишь очередное французское завоевание, еще одна симпатичная парижанка в длинном списке его побед?

«Как ты можешь думать такое?» — одергивает себя Флоранс. Они не виделись всего две недели, а она уже умудрилась сочинить причину для ссоры. Она совсем изнервничалась в одиночестве, а его долгое молчание порождает непонимание, обиду, которую потом нелегко будет загладить даже самыми нежными словами.

И все-таки не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: если Николя послал ей сообщение, он запросто мог бы и позвонить. «Целую тебя тысячу раз, моя принцесса». Уж не переводится ли это как «Не испытываю ни малейшего желания с тобой разговаривать»?

Нет, всему обязательно найдется объяснение.

А что, если из России доходят только сообщения? Флоранс опять набирает номер Николя. Уже сама не зная зачем. Она и боится услыхать голос Николя — это станет доказательством измены, которая разрушит их идиллию, — и одновременно надеется поговорить с ним наконец, вместе посмеяться над ее страхами, ведь всему есть объяснение…

Снова автоответчик. Что не означает ровным счетом ничего…

«Ты где?» — безмолвно взывает Флоранс, и в ее воображении возникает страшная картина: Николя, влюбленный в русскую красавицу с румянцем во всю щеку. Наверное, они знакомы еще со школы… Вот почему он не захотел взять Флоранс с собой! Вот почему так мало рассказывал о своей жизни в России, о родителях, друзьях. Ловко устроился: новые интрижки не мешают продолжать старые!

К горлу подступает комок, но душат Флоранс не слезы — злость. Теперь все ясно! Николя всегда был уклончив, когда речь заходила об их совместном будущем, всячески увиливал, когда она спрашивала о точной дате его возвращения, а как он удивился (почти возмутился!), когда она предложила ему запасные ключи от своей квартиры! Тысяча ранящих подробностей всплывает в памяти. «Гадина!» И энергия любви преобразовывается в энергию ненависти, которая грозит разорвать ее на части, если немедленно не выплеснется наружу. Автоответчик Николя, вот на что она обрушит свой гнев!

Флоранс роется в сумочке, выуживает сто грамм передовых технологий, которые только что разнесли в пух и прах ее надежды на счастье. Но телефон ее опередил: на экране опять конверт! «Сообщения», «Новые», «Открыть» — после ледяного душа горячая благоухающая ванна.

Приеду, как только смогу.

Я люблю тебя.

«Я люблю тебя»! Неужели она всерьез полагала, что может обойтись без этих слов? «Я люблю тебя» развеивает все страхи. Флоранс хочется попросить прощения за дурацкие сомнения и возблагодарить небеса за то, что вовремя закрыли ей рот, не позволив яростной ругани навечно остаться на пленке. Почему приходят сообщения и почему не поступают звонки, ей теперь безразлично. Всему есть объяснение, неважно какое. Она улыбается прохожим, потому что молодой человек из России, с которым она знакома не более трех недель, написал ей «я люблю тебя» и скоро повторит эти слова при личной встрече. Когда? Она понятия не имеет, но будет терпеливо ждать.

«Пассивна, до чего же я пассивна!» — вдруг взрывается она. Зачем ждать, когда он явится? Почему инициатива всегда должна исходить от него — когда встречаться, когда расставаться? Она тоже в состоянии взять билет на самолет. И устроить ему сюрприз. Флоранс представляет, как стоит перед домом его родителей, поднимает глаза на светящееся окно и набирает номер его мобильного. То-то она повеселится, услыхав, как он изумленно спрашивает: «Ты где?»

Вылететь в Москву — не просто села и поехала, но Флоранс расправляется с формальностями с легкостью и азартом, будто обновляет свой летний гардероб. Телефон она временно отключила, чтобы не выдать себя, если у Николя вдруг получится с ней связаться. Он может догадаться о ее намерении и начнет разубеждать.

Ехидный голосок где-то глубоко внутри нашептывает, что ее приезд в Россию — это последняя вещь на свете, о которой он мечтает. Но Флоранс притворяется глухой. Подвернутую при выходе из такси лодыжку дурным предзнаменованием не считает, мужественно переносит трехчасовую задержку рейса «Париж-Москва» и не впадает в панику, когда выясняется: чтобы добраться до родного города Николя, нужно ждать автобуса на морозе, а потом трястись по не слишком гладкой дороге семьдесят километров.

Коротая время, она без конца пишет и стирает сообщения на мобильнике. Нога болит все сильнее.

На автовокзал города К. (с населением двенадцать тысяч жителей) Флоранс прибывает стуча зубами. Стемнело, а городские власти позабыли профинансировать освещение улиц. По мере приближения к цели решимость Флоранс слабеет. Она стоит в оцепенении, ей страшно заблудиться в незнакомом городе. Не позвонить ли Николя? Он сразу примчится, отвезет ее к себе, прямо к праздничному столу. Нет, нельзя. По разработанному сценарию она должна появиться перед домом возлюбленного самостоятельно и из какого-то детского упрямства не желает отступать от плана.

Прежде чем ей пришло в голову спросить дорогу, пассажиры автобуса успели разбрестись кто куда. Шофер, видя ее растерянность, манит Флоранс пальцем. Он говорит только на русском и языке жестов, но этого достаточно, чтобы Флоранс поняла: он предлагает отвезти ее обратно в Москву через час. Она твердо отклоняет предложение, но то, что всем кажется, будто она могла оказаться здесь только по ошибке, окончательно выводит ее из строя. Она протягивает шоферу листочек с адресом, но водитель не здешний.