Дом Якобяна - Аля Аль-Асуани

Заки-бей аль-Десуки все лежал, распластавшись на кровати, и обдумывал случившееся. Потихоньку он стал засыпать. Но на этом неудачный день для него не закончился. Между сном и явью он услышал скрип запасного ключа — Даулят знала, где его взять. Она открыла дверь, подошла к нему (даже зрачки у нее расширились от злобы) и, задыхаясь от волнения, выпалила: — Где кольцо, Заки?!

* * *

…Как видите, господин Президент, сын своей страны, Таха Мухаммед аль-Шазли был унижен и ущемлен в правах генералом, председателем приемной комиссии полицейской школы. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал в священном хадисе:

«Сгинули те до вас, у кого родовитому вору попустительствовали, а над укравшим бедняком чинили расправу… Я клянусь Аллахом, если дочь моя Фатима украдет, я отрублю ей руку».

Правдив Великий Аллах!

Господин Президент! Я много трудился, чтобы получить 89 баллов по гуманитарным предметам, и с божьей помощью успешно сдал вступительные экзамены в полицейскую школу… И справедливо ли, господин Президент, вычеркивать меня только из-за того, что мой отец — достойный, но бедный человек, работающий привратником? Разве охрана зданий — подлое дело? Разве не любой честный труд нужно уважать, господин Президент? Прошу Вас, господин Президент, рассмотрите мою жалобу как заботливый отец, который никогда не допустит унижения своих детей… Мое будущее, господин Президент, ожидает Вашего справедливого решения. Я вверяю свою судьбу, с соизволения Всевышнего, в Ваши благородные руки…

Да продлит Аллах Ваши дни на благо мусульман и дела ислама,

Ваш верный сын,

Таха Мухаммед аль-Шазли, номер паспорта 19578, выдан Каср ан-Нил

Адрес: Каир, улица Талаат Харб, здание Якобяна, 34

* * *

Как одержавший победу полководец триумфально входит в завоеванный город после ожесточенных боев, также и Маляк Халля появился счастливым и гордым на крыше, чтобы вступить во владение новой комнатой. На нем был популярный в народе костюм голубого цвета, который он берег для особых случаев, через шею был перекинут длинный сантиметр, который для него (как лычки для военного или стетоскоп для врача) был знаком профессиональной принадлежности — он ведь мастер по пошиву рубашек. В это утро с ним пришла бригада рабочих: слесарь, электрик, водопроводчик и несколько мальчиков-помощников — они должны были подготовить комнату для работы…

Мастер Маляк пробормотал благодарственную молитву Деве Марии и Христу Спасителю и взялся за ручку, чтобы впервые открыть дверь. Воздух внутри оказался спертым: целый год после смерти Атыи, продавца газет, комната была заперта. Маляк нашел кое-что из его домашней утвари и приказал мальчикам собрать все в большую картонную коробку… А сейчас, открыв окно и впустив солнечный свет, Маляк стоял посреди комнаты и раздавал рабочим подробные указания, что должно быть сделано. Время от времени кто-то из жильцов крыши останавливался посмотреть, что там такое происходит. Некоторые, немного поглазев, уходили, другие поздравляли Маляка с получением комнаты и пожимали ему руку, желая успеха. Однако не все обитатели крыши были настроены так благодушно. Не прошло и получаса, как новость распространилась по крыше, и вскоре перед дверью комнаты появились двое людей, явно недовольных новым соседом: уважаемый Хамид Хавас и шофер Али. Первый был чиновником государственной канализационной службы, начальник рассердился на него и перевел из аль-Мансуры, где он жил, в Каир. Хамид Хавас снимал комнату на крыше и жил в ней один, вот уже более года прилагая все силы, чтобы отменить свою ссылку и вернуться в родной город. Уважаемый Хамид Хавас был одним из самых заядлых составителей жалоб. Он находил истинное удовольствие в том, чтобы выбрать объект жалобы, красноречиво ее сформулировать, переписать ровным, удобным для чтения почерком, а затем следить за ее судьбой, несмотря ни на какие трудности. Он считал себя в какой-то мере ответственным за решение социальных вопросов в любом районе, где он жил или просто проходил. Он всегда находил время, чтобы каждый день обходить администрацию квартала, муниципалитет, полицейский участок, куда он подавал жалобы на бродячих торговцев и где регулярно справлялся о них. Торговцы располагались на улице далеко от его дома, но он все же считал своим долгом без устали преследовать этих нарушителей порядка, строча одну жалобу за другой, пока полиция, в конце концов, не зашевелится, не арестует их и не конфискует товар… Когда уважаемый Хамид наблюдал эту сцену, он чувствовал удовлетворение человека, полностью, а не отчасти исполнившего долг. Что касается шофера Али, работающего в фармацевтической компании, то он был просто любителем выпить, холостяком, которому перевалило за пятьдесят. Каждый день после работы он направлялся в бар «Ораби» на ат-Тауфикия, где он ел и выпивал до полуночи. Одиночество и плохая выпивка, к которой он пристрастился, сделали свое дело, превратив его в злого грубияна, только и ищущего повода поссориться и выплеснуть агрессию… Уважаемый Хамид Хавас подошел к Маляку, поздоровался с ним, а затем подчеркнуто вежливо начал разговор:

— По поводу этой комнаты, брат… У тебя с собой договор с владельцем дома, разрешающий использовать помещение для торговли?!

— Конечно, договор у меня с собой, — охотно ответил Маляк и вытащил из небольшого кожаного портмоне копию договора, который подписал с Фикри Абдель Шахидом. Хамид взял бумагу, надел на нос очки и принялся ее тщательно изучать. Он спокойно протянул договор обратно Маляку и сказал:

— Договор в такой форме недействителен…

— Недействителен?! — испуганно повторил Маляк.

— Да, недействителен… По закону крыша является местом общего пользования жильцов, а места общего пользования запрещено сдавать в аренду под торговлю…

Маляк ничего не понял из сказанного и, рассерженный, уставился на уважаемого Хамида, который уверенно продолжал:

— Кассационный суд выпустил ряд указов, касательно этой темы. И вопрос закрыт. Договор недействителен, и у вас нет права пользоваться комнатой.

— Отлично, вы все живете на крыше, а мне почему нельзя…

— Все мы занимаем комнаты для проживания, и это законно. А если вы используете комнату в коммерческих целях, это незаконно. И мы будем этому препятствовать…

— Хватит… Жалуйся владельцу, он дал мне этот договор…

— Нет, по закону ты вообще не можешь пользоваться этой комнатой, и мы, как пострадавшие жильцы, этого ни в коем случае не допустим.

— Что?!

— А то, что тебе лучше собрать свои манатки и убраться, — сказал прокуренным голосом шофер и уставился на Маляка с вызовом. Он угрожающе добавил, положив руку тому на плечо:

— Слышь, командир! Тут на крыше живут уважаемые семьи. Никто не может вот так прийти и открыть здесь магазин, чтобы работники и клиенты пялились на наших женщин. Понял?!

Почуяв опасность своего положения, Маляк поспешил ответить:

— Шеф, слава Богу, все работники у меня высшей квалификации, они вежливы и тактичны. Что касается живущих на крыше семей и женщин, я буду помнить о них…