Цветущий бизнес - Людмила Милевская

— Чего смурная? — вывела меня из задумчивости Иванова.

— Не смурная, а трезвая, — напомнила я.

Иванова решила меня подбодрить.

— Тебе это идет, — пробасила она, наливая себе полныйстакан.

Умеет она довести до бешенства.

— Слушай, — завопила я, — пора бы тебе меру знать,алкоголичка!

Иванова искренне удивилась:

— Что такое мера? Парс про тото?

— Часть вместо целого, — мгновенно перевел Витек.

Катерина разразилась бурными аплодисментами.

— Похвально, похвально, — запричитал Моргун. — За это надовыпить.

С быстротой молнии компания наполнила стаканы, Ивановарявкнула:

— Пэрикулюм ин мора! — и тут же подала пример.

— Промедление смерти подобно! — перевел Виктор, бесстрашноследуя за Ивановой.

Катерина и Моргун мгновенно поддержали почин, ловко“опрокидывая” свои стаканы. Когда все дружно выдохнули и потянулись за огурцом,сиротливо лежащим на тарелке, я пришла в себя.

— Вы что делаете, изверги! А я? Даже пустого стакана мне непоставили! Хотя бы каплю налили в качестве лекарства от стресса и простуды!

— Оптимум медикаментум — коитус эст, — заявила Иванова, схрустом закусывая огурцом, отбитым у других претендентов.

Потрясенная Катерина с открытым ртом уставилась на Виктора.

— Лучшее лекарство — совокупление, — перевел он, нежнообнимая жену за необъятную талию.

Это возмутительно!

— Иванова, — закричала я, — учти, я весь вечер просидела вподвале и за себя не ручаюсь. Если не заткнешься со своей латынью, погибнешь отмоей руки. Обещаю!

— Лингва латина нон пенис канина, — невозмутимоответствовала Иванова.

— Латинский язык не хрен собачий, — услужливо пояснилВиктор.

Я схватила со стола последнюю бутылку и с ужасом обнаружила,что она пуста.

— Ты чего? — запаниковала Катерина. — Чего ты хочешь?

— Всего лишь выпить, — призналась я.

— Ты же пьешь только ликер, — напомнила мне Иванова, — а унас одна водка.

— Иванова, ты когда-нибудь сидела в луже крови?

Что там ни говори, а Иванова настоящая подруга. Заметив моеотчаяние, она хлопнула по спине Моргуна и гаркнула:

— Ефим Борисыч!

Тот мигом полез под стол и вернулся уже с портфелем. Надобыло видеть, как он его открывал: так, словно там полно тараканов или мышей.

— Вот, последняя, — смущенно пропищал он, с большим трудомпротискивая бутылку “Смирновки” в узенькую щель едва приоткрытого портфеля.

Услышав это, Иванова с укором уставилась на меня, словно яповинна в том печальном факте.

— Тебе завтра на работу, — напомнила я, на всякий случайвырывая бутылку из рук Моргуна.

Лишь выпив, почувствовала я себя человеком. Захотелось поделитьсяпереживаниями. Пользуясь своими ораторскими способностями, я надолго завладелавниманием публики и облегчила душу, не скупясь на подробности. Публика замерла,радуя своей реакцией. Рот Катерины от удивления не закрывался. Виктор то и делочесал в затылке. “Что вы говорите, что вы говорите,” — озадаченно причиталМоргун. Одна Иванова сидела как изваяние и сильно портила весь пейзаж.

— Теперь вам понятно, почему я прибегла к спиртному? —вопросом заключила я свой подробный рассказ о зломытарствах этого вечера.

— Так и я поэтому, — пробасила Иванова, словно мне неизвестно чем обычно заканчивается ее рабочий день. — Когда Катерина в истерикепримчалась на кафедру, — продолжила она, — мне сразу захотелось дернутьстаканчик.

— А мне захотелось дернуть стаканчик, когда я обнаружиласвою “Хонду” у ворот портнихи, — пожаловалась Катерина. — “Хонда” есть, а Сонинет. Я час ждала, другой, третий… Помчалась в мединститут и дернула, несердись, Витенька, только один стаканчик, — как кролика, погладила она мужа поголове.

Моргун, видимо, счел, что нельзя оставаться безучастным кэтому разговору и сообщил:

— А мне захотелось дернуть, когда группа балбесов в обмен натройки принесла портфель водки.

Пришлось признать, что я единственная в этой компании“дернула” без веских причин. Однако, Иванову эта тема уже не интересовала. Онапошла дальше и заявила:

— Завтра поедешь домой.

— И не подумаю, — возмутилась я. — Пока не отыщу тот дом, —никуда не поеду.

Катерина всплеснула руками.

— На твоих глазах грохнули человека, и ты снова хочешьтуда?! — ужаснулась она.

— В том-то и дело, что не грохнули, — пропищал Моргун. —Человек исчез таинственным образом, что еще хуже. Удивительно, Сонечка, что вамудалось выбраться живой и невредимой. Не советую второй раз испытывать фортуну.

— Фортуна нон пенис, ин манус нон рецепе, — со знанием делавставила Иванова.

Виктор хорошо знал свое дело толмача.

— Фортуна не член, в руки не возьмешь, — мигом перевел он.

Я поняла, что простодушием их не проймешь и пора прибегать кхитрости.

— В любом случае не могу уехать, не нарушив данного слова, —заявила я, уповая на принципиальность Ивановой.

— Кому дала? — тут же поставила она вопрос ребром.

Здесь я уже целиком могла положиться на словоохотливостьКатерины.

— Масючка плачется, просит реализовать ее герани, — тут жевыскочила с пояснениями она. — Сонька сдуру дала клятвенное обещание.

Иванова очень нецензурно выругалась, выразительно посмотрелана Моргуна, выругалась еще нецензурней и обратилась ко мне с “душевной” речью:

— Так продай их к чертовой бабушке и отправляйся в Москву.Не для того я брала тебя с собой, чтобы ты лазила по всяким “малинам” иподглядывала за тремя подонками, которые “валят” четвертого. На реализациюгераней — три дня, — заключила она и с чувством исполненного долга потянуласьза бутылкой.

— Завтра дашь мне машину, — напомнила я Катерине.

— Дам, — нехотя ответила она.

— Вот и прекрасно, — подытожила Иванова и, озорно обведякомпанию глазами, гаркнула во все горло:

— Ефим Борисыч! Запе-вай!

— Студент студента фибулей ударил по мандибуле! —жизнерадостно заблеял Ефим Борисыч.