На что способны женщины - Джеймс Хедли Чейз

Я одним махом осушил бокал. Я только сейчас почувствовал, как же мне хотелось пить. Только я поставил его на стол, как Паркер очнулся, застонал и попытался сесть. Никто не заинтересовался этим. Он с таким же успехом мог бы пытаться привлечь наше внимание лежа на дне океана.

– Я не достал ее, – сказал я Гормэну, – и я скажу тебе почему. С самого начала ты был слишком хитер и слишком темнил. У тебя с твоим сопляком кишка была тонка, чтобы самим достать эту чертову пудреницу. Так что, объединив свои умственные усилия, вы изобрели способ выудить ее так, чтобы не замараться самим, а у сосунка, которого вы наймете для этой работы, не будет никаких шансов, если он провалится. Это была неплохая идея: немного сложновато, но тем не менее идея неплохая. Она могла сработать, но этого не произошло, потому что все ответы вы предпочли держать при себе. Вы остановились на моей кандидатуре, потому что дела мои к тому времени были действительно плохи. Вы узнали, что копы только и ждут от меня малейшей осечки. Вы узнали, что я в долгах и поэтому найдется не так много вещей, которые я бы отказался сделать за солидные деньги.

Но оступились вы в том, что не потрудились выяснить, на что же именно я готов пойти ради денег. Вы знали, что я был замешан в паре темных историй, но даже тогда вы побоялись открыть мне ваши карты и прямо сказать, что на самом деле я должен просто выкрасть для вас что-то из сейфа Бретта. Ты думал, что в такой ситуации у меня задрожат коленки, и я приползу к копам. Но я бы не сделал этого, Гормэн. Взлом сейфа не испугал бы меня, когда за этим лежала бы тысяча баксов, но вам не хватило ума понять это.

Веда неожиданно зашевелилась. Это мог быть жест предостережения или просто нервный рефлекс – я не знал.

Я продолжил:

– Ты же не думал, что я приму за чистую монету эти похождения во сне за клинками Челлини, ведь так? Я и не принял. Я понимал, что пудреница принадлежит Бретту и по той или иной причине она была нужна тебе. Здесь я ничего не могу предполагать, и не собираюсь. Мне нужны были только твои деньги: лишь это интересовало меня. Если бы ты сказал, что в футляре бомба, я бы знал, что мне делать, но ты не сделал этого. А когда я сам понял это, было уже слишком поздно. Все произошло в один миг. Я услышал тиканье, и в кабинет входит охранник. Только я успел открыть сейф. Все, о чем я думал тогда, – это избавиться от бомбы. Я бросил ее в сейф, захлопнул дверцу и бросился навстречу охраннику. Я видел пудреницу, но не прикоснулся к ней. Она находилась в сейфе в тот момент, как я закрыл его. С охранником я бы справился, если бы не подошел второй.

Казалось уже, что я полностью сел, и тут твоя чертова самоделка сработала. Дверца слетела с петель и прошла через обоих, как раскаленный нож через масло. Комната тоже ни к черту. Хорошая была бомба, Гормэн. Тот, кто ее делал, вполне может гордиться собой. Я дождался, пока осядет пыль, и убедился, что, кроме нее, в сейфе не осталось ровным счетом ничего. Судя по всему, вашей пудреницы в природе больше не существует. И я убрался оттуда. – Поднявшись, я снова прошел к бару и наполнил себе второй бокал.

Бледный, взбешенный Паркер к этому времени уже сидел на диване, держась за свое брюхо. Он въедливо смотрел на меня своими сумасшедшими глазами.

– Он лжет, – сказал он Гормэну. – Я знаю, он лжет.

Гормэн шумно выдохнул.

– Я надеюсь на это, – сказал он своим скрипучим голосом.

– Иди взгляни сам, – сказал я. – Да еще взгляни на тех двух охранников. Это убийство, Гормэн.

– К черту охранников, – оборвал Гормэн. – Меня интересует пудреница. Почему ты оставил ее в сейфе, когда услышал входящего охранника?

– Только ребенок позволил бы застать себя там с пудреницей в кармане, не так ли? – сказал я вполне ровным тоном. – Подумай сам. Или они схватят меня и ничего не найдут при мне, или они схватят и найдут – ведь это две большие разницы, верно? А пудреницу я бы мог взять, расправившись с ним.

– С другой стороны, – ласково сказал Гормэн, – ты мог бы положить пудреницу в карман и несмотря на возможность быть схваченным с ней.

Не думал же он, что я вернусь сюда, имея ее при себе? За кого же он меня принимал? В этом случае я занимал еще более выгодное положение. Теперь он может хоть до посинения думать, что я взял пудреницу, но он не сумеет доказать этого.

– Можешь обыскать меня, – сказал я. – Давай же, обыщи меня, если тебе от этого полегчает.

Гормэн кивнул Паркеру:

– Посмотри его.

Паркер прошелся по мне, словно хотел разорвать на кусочки. Я чувствовал на затылке его горячее дыхание, пока его руки шарили по моей одежде. Неприятное ощущение. Я все время ждал, что он ударит меня.

– Ничего, – злобно бросил он. – Похоже, крысеныш мог припрятать ее?

– А теперь послушайте, – сказал я, отступая от него на шаг, – вы, ребята, больны. О'кей, это понятно. Но я-то здесь ни при чем. Я сделал то, за что мне платили. Это не мои проблемы, что вы решили вести себя похитрее и приплели сюда бомбу.

Паркер повернулся к Гормэну. Его буквально раздирало от ярости.

– Я говорил тебе не ходить к нему. Я же предупреждал тебя, да? Я повторял тебе снова и снова, что мы не должны связываться с человеком с таким послужным списком. Ты знал, что он скользкий тип. Теперь же подумай, куда мы докатились: теперь мы не можем знать, лжет он или нет. Теперь мы не можем знать даже того, действительно ли бомба уничтожила ее, или он спрятал ее где-то.

– Не заводи себя, Доминик, – ответил ему Гормэн и резко взглянул на меня. – Он прав, мистер Джексон. Мы не знаем, лжете вы или нет. Но мы можем узнать это. – И он вынул руку из кармана. Иссиня-черный пистолет казался игрушечным в его толстых пальцах. – И не подумайте, что я не буду стрелять, друг мой. Никто не знает о том, что вы здесь. Мы зароем вас в саду, и пройдут годы, прежде чем вас, может быть, найдут. А может, вас и вообще не найдут. Так что без фокусов.

– Я уже рассказал вам все, что произошло, – сказал я. – Ваше право не верить мне. А зря размахивая передо мной пушкой, вы ничего не добьетесь.

– Садитесь, мистер Джексон, – вежливо предложил Гормэн, – и давайте обсудим это. – Здесь он неожиданно заметил, что Веда все еще в комнате. – Оставь нас, дорогая, – сказал он ей. – Мы хотим поговорить с мистером Джексоном. Тебе лучше уйти.

Она быстро встала и вышла. Комната казалась пустой без нее. А вместо ее шагов на лестнице за моей спиной неожиданно раздался свист воздуха, и я отключился. И еще вспышка в глазах. Похоже, отключился я не сразу.

Перед тем как Паркер огрел меня, я успел взглянуть на часы на каминной полке. Стрелки показывали десять минут двенадцатого. Когда я снова посмотрел на них, было уже половина, а Паркер брызгал мне в лицо водой. Я потряс головой, с трудом соображая, что происходит. Голова гудела, и вообще чувствовал я себя неважно. Хуже всего было то, что я обнаружил себя привязанным к стулу.

Гормэн стоял перед камином и наблюдал за мной. Паркер с перекошенной мордой стоял рядом, держа в руках чашку воды.