Служанка в высшем свете - Элизабет Роллз

Жар его голоса пульсировал в ней.

По-прежнему плотно зажмурив глаза, она поколебалась, потом сделала глубокий вдох и подчинилась. Никогда еще она настолько не чувствовала свое нижнее белье. Ее кожа ощущала каждый шов, расположение каждого аккуратного стежка.

— Развяжи юбку. — Отрывистый и хриплый, его голос лишил подвижности ее пальцы.

Она боролась с пояском, пока он наконец не поддался, и все же не решалась отпустить его. Она никак не могла поверить, что сняла с себя платье по приказу мужчины и сейчас снимает нижнее белье.

— Разожми руки.

Она медленно открыла глаза. Он был полностью раздет и лежал, опершись на локоть. По крайней мере, Верити полагала, что он раздет полностью. Она сглотнула. Покрывало Макс натянул до талии, и она не могла себе представить, что он оставил на себе брюки. Его глаза, горящие и жаждущие, жгли ее насквозь.

О боже. На что она согласилась?

— Разожми руки, — повторил он.

«Ты согласилась стать его любовницей. Через минуту ты ляжешь в эту постель и отдашься ему».

Дрожа, она ослабила хватку и почувствовала, как юбка соскользнула по ее ногам и легла на полу. Осталась только рубашка. Глубоко вздохнув, она взялась за тесьму…

— Нет. Я разберусь с этим сам. Теперь иди ко мне.

Обостренными чувствами ощущая, как обволакивает ее застывшие босые ноги мягкий ковер, она пошла к нему. Шаг за шагом. Пока ее бедра не наткнулись на постель. Большая теплая рука коснулась ее, погладила мягкую кожу ее бедра, обвела его округлость, исследовала его. Она стояла и дрожала под его нежной лаской. Потом почувствовала, что его руки охватили ее ягодицы и неумолимо подтягивают ближе, пока она, чтобы избежать падения на кровать, не уткнулась в нее коленями.

— Теперь открой глаза, моя милая, — прошептал он. — Не прячься от меня. Иди сюда. Верь мне. — Его рука продолжала гладить ее, дразня, но не требуя. — Верь мне.

Она медленно подняла веки и посмотрела ему в глаза.

Макс подумал, что может просто взорваться от этого зрелища. В ней боролись страх и желание, но за ними он увидел слепое доверие.

Красивые женщины раздевались для него и прежде с опытной расчетливостью, разжигающей мужчин, но никогда и ничто не волновало его кровь так, как вид этих тонких дрожащих пальцев, перебирающих пуговицы. Это зрелище зажгло в нем огонь, подпитываемый желанием выбраться из постели, схватить ее в охапку и закончить работу за нее. У него не было сил дожидаться, пока она снимет с себя рубашку.

Он опустил взгляд на ее рот. Мягкие и розовые губы, нижнюю она прикусила зубами, сдерживая дрожь. Он сомневался, что она вообще понимает, что делает.

Господи помоги, но она же прекрасна! Сорочка была старая и поношенная, много раз стиранная ткань нежно облегала ее мягкие округлости. Ее груди поднимали тонкую материю, и его кровь вскипела при виде темных затвердевших сосков. Какая сладость! Скоро, очень скоро он подомнет ее под себя, попробует эту мягкую плоть на вкус. Желание вызвало дикую боль в чреслах, оно кричало и молило. Не в силах справиться с собой, он протянул руку и взял в ладонь одну грудь, проведя большим пальцем по твердому пику.

Он почувствовал ее дрожь и понял: страх. Не страсть. Пока еще нет. Он мрачно напомнил себе, что она, вероятно, потеряла девственность с болью и ужасом унижения. Даже если Годфри заставил ее согласиться, то, что произошло, все равно было изнасилованием. Эта мысль претила ему. Его совесть сделала еще одну, последнюю попытку.

— Селина, ты уверена?

Огромные глаза встретили его взгляд.

— Я… да. — И дрожащий шепот: — Да. Я хочу этого. Я хочу тебя.

Макс чувствовал, как трепещет она с каждым вздохом. Она пришла к нему по своей воле, доверилась ему. Его желание могло подождать. Оно никуда не денется. И это было ничто по сравнению со стремлением доставить ей радость, дать ей нежность и мягкость, которые она заслуживает.

— Милорд? — Ее дыхание пресеклось на губах, когда он ласкал ее груди. Ответная жажда пульсировала в ней, нарастающий прилив желания, которое его чуткие пальцы ощущали как волну жара, пронизывал и плавил ее до самых костей.

Рука замерла, и она приподнялась, умоляюще прижимаясь к нему.

— Макс, — поправил он мягко. — Здесь, в постели, я Макс. Твой любовник. Здесь нет никакого лорда. Только Макс и его возлюбленная. Приди ко мне.

Он сел и потянулся к ней. Мощные руки сомкнулись вокруг нее, прижали к его телу, заключили в тесные объятия. Она полулежала под ним, окруженная, окованная оградой его силы. Уязвимость, должно быть, ужасала ее. Но теперь, здесь, она была в безопасности, она была защищена. Инстинктивно Верити обняла его, прижимаясь все теснее, и приблизила губы к его губам.

Он поцеловал ее нежно. Его язык прошелся по ее губам бархатной лаской, и Верити вздохнула и открылась ему. Он углубил поцелуй, исследуя сладость ее рта, дегустируя, поглощая, тогда как его чресла оказались против ее чресел в едва сдерживаемом порыве. Тяжело дыша, он оторвал от нее губы и немного отстранился. Если бы он не… Когда же было с ним хоть что-то подобное? Так сходить с ума от желания, что будто огонь пожирал его. Она лежала под ним, мягкие груди приподнимали сорочку с каждым вздохом. Медленно ее глаза открылись.

— Ми… Макс? Что… что-то не так?

— Ты слишком прекрасна, — пробормотал он, осторожно целуя ее, наслаждаясь несмелым откликом. — Все так. Просто расслабься.

Дрожащими пальцами он распустил тесьму сорочки и стянул ее вниз, обнажая груди. Затем он наклонил голову и сделал то, о чем мечтал, — втянул бархатную мягкую плоть глубоко в рот.

Он почувствовал, как ее сотряс толчок, услышал ее испуганный вскрик. Вздрагивая от желания взять ее, он заставил себя быть кротким, нежным, терпеливым. Его руки неудержимо дрожали, когда он снял рубашку и принялся исследовать ее трепещущее тело, лаская каждый изгиб, талию, бедра и сладостно округлые ягодицы.

Макса затрясло от нетерпения, когда его руки принялись ласкать и изучать ее тело. Он дарил ей наслаждение губами и руками, и все, что она могла сделать, — прижать его покрепче к себе. Его руки… Она не могла постигнуть, какую власть они обрели над ней.

Нежные, искусные пальцы оставили на ее бедрах огненный след, шевельнув мягкие кудряшки, скрывавшие ее тайное тайных. Верити задохнулась от ощущений, огонь и жажда разгорались под прикосновениями Макса, и она почувствовала, что он улыбается, уткнувшись в ее шею. Пальцы вернулись, слегка надавливая на кожу.

— Скоро, — прошептал он. — Скоро. Позволь мне коснуться тебя. — Его ладонь, сложенная чашей, осторожно прошла между ее ног.

Дрожа от боли, сгорая от желания, Верити слегка раздвинула бедра. Дразнящие, ищущие пальцы проникали все дальше и наконец обнаружили средоточие влажного жара. Точно молния пронзила Верити насквозь, когда он дотронулся до нее там. Она вскрикнула и изогнулась под ним, обезумев, желая большего, сама не зная чего, зная лишь, что должна получить это или умереть.