Ночная война - Александр Тамоников

Разведчики попятились обратно в кустарник, застыли за ворохом листвы - лещина ещё не облетела. Как же надоел этот «Кюбельваген»: машина подходила, из нее доносились голоса.

- Товарищ лейтенант, это знак… - прошептал побледневший Герасимов. - Не просто так же они нам нервы мотают…

- Приготовить глушители, стрелять прицельно, в головы. Хоть какой-то шанс вырваться из этого заколдованного леса.

В голове, как и в природе, полная каша, злость, нетерпение. Машина ползла мимо, водитель сбросил скорость, гадая с какой стороны объехать рытвину. В этом парне было что-то от «буриданова осла», он направил машину к орешнику - явная ошибка. Затряслись ветки, толпой повалили лешие, стреляли двое: Шлыков и Герасимов. Дёрнулись головы у сидящих на правом борту, мозгами забрызгало ещё живых товарищей, остальные заорали. Водитель резко выжил газ, 16-ти дюймовое колесо ухнуло в ухаб и сорваться с места уже не вышло. Кошкин запрыгнул на подножку, вонзил нож в ключицу тому, что сидел посередине - им оказался рябой военнослужащий: солдата выгнуло как коромысло, он откинул голову, свалилась пилотка, из раны ударил фонтан. Сидящий слева - худощавый с водянистыми глазами, ногой распахнул дверь, вывалился на землю, но по дороге потерял автомат, катался в грязи. Шубин вырвался вперед, оббежал вокруг капота, пнул его по голове, что бы повременил с подъёмом. Водителя пронзила столбовая болезнь - руки судорожно вцепились в руль, он в ужасе смотрел как его атакует страшное чучело в развивающихся лохмотьях. Самое смешное, что машина продолжала ехать, водитель заорал, когда чудовище схватило его за шиворот и с силой выдернуло из-за руля. Распахнулась дверь, ударила по бедру, руки вцепились в руль, словно уже окоченели - оторвать их было невозможно. Глеб надрывался, обливался слюной, хрипел какие-то непристойности, иссякло терпение: он начал бить кулаком в висок. У водителя дёргалась голова, он потерял сознание, разжались руки - безжизненное тело стало падать на дорогу. Навалился освободившийся, стал наносить удары ножом в верхнюю часть груди. Оживился худощавый с водянистыми глазами, ему надоело барахтаться в грязи, он принял низкий старт и бросился вперёд по ходу движения машины. Почему именно туда? – загадка. Глеб пустился за ним, выбросил ногу, проводя подножку - связист не устоял, ноги переплелись, он потерял равновесие и упал на дорогу, под колёса, ползущего «Кюбельвагена». В первые мгновения он ещё пытался выбраться, охваченный ужасом, горло завязалась узлом, связиста затянуло под машину. Колесо проехало по ноге, тело беззвучно извивалось, машина встала, запутавшись в препятствии, потом дёрнулась, одолев преграду, отправилась дальше. У раздавленного парня закрылись глаза, он вздрагивал, плавая в луже крови.

Управлять машиной было некому. Дорога свернула, «Кюбельваген» продолжал движение прямо, нырнул в кювет.

- Мужики, ловите машину! - ахнул Шлыков.

Надрывно засмеялся Кошкин, прыжками догнал сбежавший автомобиль, прыгнул за руль. Машина задним ходом выбралась на дорогу. Работали оперативно: вытащили из салона окровавленные тела, бросили на обочине. Идея воспользоваться транспортом была не самой подходящей. Шубин трезво оценил все слабые места, но всё же пошёл на этот шаг. Ноги заплетались от усталости силы кончились, а противник наседал - облава была где то рядом.

Салон был залит кровью, но это никого не волновало. Разведчики рассаживались, откинули натруженные спины, всем стало безразлично, что машина под названием «Кюбельваген» не только удобство, но и источник повышенной опасности. Продолжалось игра на натянутых нервах. Дорога петляла, ориентировались по солнцу, спрятавшемуся за деревьями. Бескрайний лес простирался на восток, отдельные участки дороги были вполне приемлемы, удавалось разогнаться, но чаще ползли, боролись с ухабами.

- Твою то мать!.. - чертыхался на заднем сидении Шлыков. – Ползём, как раздавленная гусеница… Пешком и то быстрее. Да что за дороги в этой стране?

- Не сгущай краски, Пётр Анисимович! - огрызнулся Глеб, он напряжённо всматривался в обведённое трещинами стекло. - Говоришь как немец и даже не замечаешь. Мы живём в замечательной стране, просто время сейчас не самое подходящее. Да и отдельные недостатки никто не отменял.

- Знаю я, что мы живём в лучшей стране! - ворчал Шлыков. - Куда ни кинь - всё вокруг замечательно: образование, медицина… Дети вон радуются, в пионерские лагеря ездят, но дороги, мать их душу!..

- А у вас, товарищ лейтенант, явно присутствует авантюрная жилка, - похвалил Кошкин. - С вами не заскучаешь. Поймите правильно: я это только приветствую.

- Привык заплывать за буйки и стоять под стрелой, - сухо засмеялся Шубин. - Оружие приготовьте на всякий случай, кажется лес кончается.

Мало того, ещё и дождик собирался. Оглянуться не успели, как пропало солнце, небо заволокли кудлатые тучи и накинулся сильный ветер. Он стрясал с деревьев последнюю листву, утробно гудел в кронах. Погода рано или поздно должна была испортится, но так не хотелось, чтобы это произошло сегодня. Отдельные капли уже проникали через кроны, стучали по головам, дорога сделалась глаже, шла под уклон. За дальними деревьями маячил просвет, Глеб переключил передачу, машина бодро побежала.

- Ну все, теперь спокойно доедем, - как-то с сомнением заверил Кошкин.

- Сплюнь!.. - проворчал Герасимов. - Нам бы хоть беспокойно доехать…

На выезде из леса Шубин сделал остановку, заглушил мотор. Люди притихли, всматривались в полумглу - как же быстро всё изменилось - ощущение позднего вечера, хотя на часах половина пятого. Небо потемнело, сыпал мелкий, но плотную дождь - час такого ненастья и дорога превратится в кисель. Впереди было пусто, полкилометра открытого пространства, а где-то дальше свои, хотя кто определённо скажет?..

Канонада прекратилась, за спиной было тихо, но преследовало смутное беспокойство. Глеб тревожно ёрзал, не мог найти подходящую позу.

- Поехали что ли, товарищ лейтенант… - не уверенно сказал Кошкин. - Ерунда осталась… Проскочим открытый участок. А в лесу машину бросим, а то свои же постреляют, когда мы на немецком драндулете к ним завалимся.

Шубин колебался, поглаживал шишку рычага, что-то не давало перевести её в требуемое положение, рука немела.

- С Богом, товарищ лейтенант! - вздохнул Шлыков. – Прорвёмся!.. Сами посудите: пешком побежим через поле - ещё хуже будет. Во-первых, устанем…

- Ладно, заткнись, Пётр Анисимович, - сказал Шубин и покосился на помрачневшего Герасимова, тот выглядел непривычно задумчивым даже каким-то грустным: - Всё в порядке боец?

- Всё отлично, товарищ лейтенант! - разведчик вздрогнул, лицо озарилось преувеличенно бодрой улыбкой. – Поехали!.. Представим на минутку, что Бог существует, а дождь – ерунда, и не такое видали…

В одном эти люди были правы: тащиться пешком тоже не выход. Места для разгона было больше, чем достаточно, в низине дорога оказалась ровной. Немецкая машина разогналась до восьмидесяти километров в час, колючие капли стучали как иглы, вызывая болезненные ощущения, пелена стояла перед глазами - дорога просматривалась лишь метров на пятьдесят.