Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни - Селия Хаддон

Военные репортеры – особая порода людей. Они работают в разных газетах и странах, но объединяются на войнах, революциях и восстаниях. Конечно, все знают друг друга. Ронни познакомил меня с журналистской элитой. Хилари Браун, изящная блондинка из American Broadcasting Corporation, постоянно заставляла оператора и звукооператора подбираться поближе к месту действия, несмотря на опасность. Граф Паоло Фило делла Торре – автор книги под роскошным названием «Маргарет Тэтчер: Железная кукла». Боб Вудвард прославился тем, что сумел вскрыть грязную игру Никсона. Его расследование позже стало основой для фильма «Вся президентская рать». Майкл Николсон и другие телевизионные репортеры не слишком хорошо известны зрителям, но всегда пользовались заслуженным уважением среди коллег. Благодаря Ронни мне удалось прикоснуться к этому великолепному миру.

Иностранные корреспонденты всегда знают, кто на самом деле хорош, а кто только пытается произвести впечатление. Они терпеть не могут популярных телевизионных комментаторов и «звездных» писателей, создающих свои репортажи в лобби дорогих отелей, расположенных в самых безопасных местах.

– Помню одного такого типа, – вспоминает Крис Добсон, вместе с которым Ронни написал много книг. – В самолете он изучил вырезки из разных газет, потом засел в гостиничном номере и написал статью. Он передал ее в газету, даже не посмотрев, что происходит на самом деле. Есть иностранные корреспонденты, идущие прямо на передовую. Все знают истинную ценность их репортажей. Конкуренты таких людей просто ненавидят.

Бессмысленно было волноваться, когда Ронни исчезал в очередной горячей точке. Он вел себя как кот-бродяга: всегда приземлялся на лапы и находил дорогу домой.

Больше всего я боялась за мужа, когда Ронни освещал вторжение турок на Кипр. Именно там, в отеле Ledra Palace, мы провели медовый месяц. Тут я узнаю, что отель разбомбили. В те времена Интернета не существовало, и я не могла узнать о происходящем на самом деле, но когда я не получила никаких иных известий, то решила, что с ним все в порядке – наверное, отель находился где-то в поле. Я оказалась права. Через четыре дня в Лондон вернулся один из наших телерепортеров. Он передал мне письмо. Письмо начиналось со слов: «Дорогая Селия…» Я так и не прочла остальное. У Ронни был такой ужасный почерк, что разобрать мне удалось всего несколько слов, но я до сих пор храню это любовное письмо, так и оставшееся непрочитанным.

Ронни и Крис Добсон писали не только о войнах и революциях, они считались признанными экспертами по терроризму – занялись этой темой они одними из первых и написали четыре книги. Я же боролась с тягой к алкоголю, присматривала за первой взрослой кошкой и писала колонку о домашних животных для Daily Telegraph. Каждый из нас занимался своим делом. Более разных интересов быть не могло – войны, террористы и мирные домашние любимцы.

Наши профессиональные интересы расходились, мы часто не видели друг друга долгое время, но нас неизменно тянуло друг к другу. Мы соединялись при любой возможности.

Возвращение Ронни каждый раз становилось новым медовым месяцем. Я никогда не забывала – и не забуду – что этот смелый, сильный мужчина не бросил меня в те годы, когда я была настоящей алкоголичкой. Ведь уйди Ронни тогда, и никто не осудил бы его. Муж остался.

Точно так же, как меня совершенно не интересовала тема терроризма, Ронни абсолютно не интересовался кошками. Когда я бросила пить, ему пришлось привыкнуть к кошкам, вошедшим в мою жизнь. Мой любимый человек вырос в доме, где не было домашних любимцев – ни собаки, ни кошки, ни даже волнистого попугайчика.

Нет, нельзя сказать, что Ронни не любил животных. Просто он считал наличие кошки, собаки и даже попугайчика затрудняющим реализовать свою главную цель жизни. Муж должен быть готов бросить все, мгновенно метнуться в аэропорт и отправиться в очередную горячую точку. Ронни понимал, что домашнее животное – большая ответственность. Поэтому если я хочу иметь кошку, то и отвечать за нее должна я, а не он. Мы ссорились из-за этого, но через несколько лет муж даже стал мыть кошачий лоток! Полагаю, в этом споре победила я.

* * *

Первое общение Ронни с кошками произошло примерно за два года до появления в нашем доме Ады. У нас был загородный коттедж в Сомерсете, где мы проводили выходные. Местный фермер любезно позволил Ронни поохотиться на его землях. Не думаю, что Ронни кого-то подстрелил – там и дичи-то никакой не водилось. Однако каждый раз, когда Ронни с ружьем отправлялся на охоту, за ним увязывался местный кот Джаффи.

Джаффи был кастрированным котом. Его имя, англизированное французское слово «жуффе», означало разновидность пшеницы. Назвали Джаффи так за палевую шерсть, напоминающую цвет созревающей кукурузы. Его кормили каждый день, но больше о коте никто не заботился. Он жил в хозяйственных постройках, а не в доме. Задача Джаффи заключалась в охоте на крыс и мышей, и он справлялся с ней весьма эффективно. Каждое утро жена фермера обнаруживала у порога несколько мышиных трупиков, аккуратно разложенных на бетонной дорожке.

Джаффи никогда не был у ветеринара – туда его отвезли только, чтобы кастрировать. Коту не делали прививок. Поскольку он жил на природе, в маленькой деревушке, состоящей всего из пяти домиков, где имелась только одна престарелая кошка, шансы заразиться чем-либо у кота были минимальны.

Джаффи выглядел очень здоровым. Наверняка у него имелись глисты и блохи, но догадаться об этом было невозможно. Раз кот никогда не заходил в дом, то жену фермера это не волновало. Судя по всему, паразиты жили в гармоничном симбиозе с котом, и их число было невелико, ведь кот находился в прекрасном состоянии. Кошки, у которых много блох, обычно истощены или больны. Они слишком слабы, чтобы истреблять блох, ухаживая за собой.

Кот был типичным фермерским котом, жившим рядом с людьми тысячи лет. На ферме присутствовало много построек, где можно было укрыться от дождя или холода. Кот мог зарыться в душистое сено или солому, и холод ему не угрожал. Хозяин регулярно кормил Джаффи. Кроме того, ему доставались питательные грызуны – идеальная кошачья диета, сложившаяся за долгие века эволюции.

Кот имел все возможности удовлетворять свой охотничий инстинкт. Охота на мышей для кошек – «видоспецифическое поведение», если говорить научным языком. Кошки созданы для этого и получают от этого колоссальное удовольствие – этого удовольствия лишены животные, живущие исключительно дома.

Джаффи был очень уверенным в себе котом. В теплую погоду он лежал посреди дороги, греясь на солнышке. К счастью, по дороге никто особо не ездил. Случайные машины останавливались и гудели, чтобы кот освободил им дорогу. С непередаваемым достоинством Джаффи лениво поднимался и отходил в сторону, позволяя машине проехать.

Кот отлично чувствовал себя с коровами. Фермер разводил мясных быков традиционным способом, без искусственного осеменения. Его спокойный и дружелюбный бык Трубач отлично ладил с коровами породы «абердинский ангус». Телята росли на свободном выгоне в полях, под присмотром матерей, тогда как сегодня большинство телят отнимают у матерей сразу после рождения. Некоторых коров оставляли в стаде, а бычков продавали, когда они достигали определенного веса.