Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни - Селия Хаддон

Люди покупают кошек и собак и позволяют им иметь котят и щенков, чтобы дети узнали о сексе и рождении. Никто не покупает ребенку домашнего любимца, чтобы ребенок узнал о смерти, но это необходимо.

Поэтому-то я не имела никакого представления о смерти, пока не пришлось усыпить Аду. Я не знала, что умирание – тяжелый путь и для животных, и для людей. Точно так же, как тяжелы роды, так же тяжела и смерть. Я была в гневе и ярости. Кошка не прожила те самые двенадцать лет, а то и больше, обычно отведенные домашним любимцам, окруженным любовью и заботой. Я не могла смириться со столь ранним концом ее жизни. Меня охватила злоба от того, что Бог позволил ей так страдать. Ада не заслужила такой смерти. Это просто несправедливо. Я отказывалась смириться с тем, что все произошло именно так.

За шесть лет Ада превратила нас с Ронни в настоящих кошатников. Эти годы были временем трезвости. Я научилась наслаждаться жизнью без спиртного и заново открыла свой брак, понимая, что с Ронни я намного счастливее, чем с бутылкой. Я поняла, как это замечательно – жить без постоянного чувства вины и стыда. Я научилась позволять мужу в одиночку расслабляться вместе со своими друзьями.

Смерть Ады меня потрясла. Думаю, она была мне ближе бабушек или тети. Ада стала мне по-настоящему родной. Я злилась на то, что вирус оборвал жизнь кошки слишком рано, что Ада не прожила столько, сколько должна была прожить в счастливой семье. Я очень злилась и постоянно оскорбляла Бога в своих молитвах. Это были уже даже не молитвы, а сплошной поток оскорблений в адрес высшей силы.

Когда Ада умерла, я терзалась чувством вины, что раньше не распознала ее болезнь. Для избавления от этого чувства у меня присутствовало одно лекарство – алкоголь. Если я снова начну пить, чувство вины исчезнет. Я смогу избавиться от него с помощью одной большой бутылки скотча.

Я не сделала этого.

Нет, я продолжала жить, не ища утешения в бутылке. Мучительно было мыть и убирать миски Ады. Я рыдала, стирая кошачью лежанку, на которой Ада каждый вечер устраивалась поудобнее. Я убрала лежанку и миски подальше в шкаф. Мучительно даже пылесосить ковры – на них еще остались волоски ее шерсти. Я думала, что никогда в жизни не буду жаловаться на линяющих кошек. Мама написала портрет Ады – кошка сидела на пеньке в нашем саду. На несколько недель я развернула картину лицом к стене. Я просто не могла на нее смотреть.

Вернувшись домой, я открыла дверь и бессознательно стала ждать, когда Ада выбежит мне навстречу. Мое сердце сжалось, когда я поняла, что никогда больше не услышу ее мурлыканья и не увижу пушистого хвоста. Мне долго казалось, что я вижу ее движение уголком глаз. Я поворачивалась, но никого не видела. Я чувствовала ее присутствие каждый день.

Полгода я жила без кошки. Завести новую казалось мне оскорблением ее памяти. Я не могла просто взять и заменить мою пухленькую черно-белую Аду кем-то другим.

Если бы кто-нибудь сказал мне: «Тебе нужно завести новую кошку», я бы, наверное, его ударила.

Однако именно это я и сделала – завела новую кошку!

На фотографии – черно-белая кошка, нежно вылизывающая четырех маленьких черных котят. Моя подруга Пенни, с которой мы когда-то делали куличики из песка на заднем дворе нашей фермы, прислала мне этот снимок. Каждый кошатник знает, как нелегко найти дом для котят, особенно для черных. Лучший способ найти котятам хозяев – разослать их фотографии. Кто сможет устоять перед снимком с котятами?

Пенни и Дэвид подобрали черно-белую кошку в Уэльсе, в городке Огогоронви. Они назвали ее Эронви, откинув причудливое «огого». Эронви и несколько других кошек сидели на вегетарианской диете, но, поскольку они имели возможность охотиться на мышей, то не слишком страдали от подобного эксцентричного образа питания. Кошки были стройными и вполне здоровыми.

– Эронви – нежная, покладистая кошка, отличная мать, – вспоминает Пенни. – Мне понравилось, как она позвала помочь справиться с родами. Я поставила для Эронви уютную коробку, уселась рядом и гладила кошку, пока не появился первый котенок. Потом она занялась котятами, непрерывно мурлыча. Кошка была такой очаровательной, что я позволила ей завести пятнадцать котят.

Нелегко найти дом для такого количества котят. Неудивительно, что Пенни активно уговаривала друзей взять хотя бы одного, рассылая им фотографии.

– Ронни, посмотри только на этот снимок, – сказала я за ужином. – У Пенни появились котята.

На ужин мы ели тушеное мясо с картошкой по-ланкаширски: Ронни просто обожал такую еду. Мне хотелось показать ему фотографию, когда у него будет хорошее настроение, а если Ронни вернется домой расстроенным и ворчливым, то об этом просто не заговорю. Муж принял Аду и даже научился о ней заботиться, но я боялась, что любовь к свободе от обязательств может перевесить весьма скромное желание завести другую кошку.

– Знаю, к чему ты клонишь, – ответил Ронни. – Отлично вижу, что вы с Пенни задумали.

– Они такие очаровательные, Ронни. Ты полюбишь котенка. Я знаю, ты обязательно его полюбишь.

Такое откровенно неправильное толкование эмоционального состояния партнера было частью моей стратегии управления. В сложные моменты решительный шаг вперед мог оказаться весьма позитивным. Сработала ли моя уловка?

– Я сказала, мы приедем к ней в субботу и посмотрим на котят, – сказала я самым теплым и нежным голосом, какой только был в моем репертуаре. Тон очень важен при дрессировке собак, кошек и мужей!

– Думаю, мы сможем съездить, – ответил Ронни.

Тут я сменила тему. Мне хотелось думать, что муж согласился не только из любви ко мне, но и потому что вполне допускал возможность, что котенок ему понравится. Как бы то ни было, цель была достигнута. Мы отправились посмотреть на котят и вернулись домой с одним из них. Разве это странно?

Маленькая Мурлыка не была уличной кошкой. Она появилась на свет в хорошем доме, отличалась и физическим, и эмоциональным здоровьем.

Ту ночь я провела в обществе котенка, а не с собственным мужем.

– Она такая крошка, – сказала я Ронни. – Мурлыка скучает по маме.

– Котенок для тебя важнее любимого мужа, – воскликнул Ронни, наполовину шутливо, наполовину серьезно. – Это добром не кончится.

Я совершила первую ошибку в общении с новым котенком, когда пустила Мурлыку в свою постель. С этого момента кошка стала всегда спать в постели со мной. Она даже меняла позу, когда я поворачивалась во сне. Я чувствовала, как кошка карабкается по моему телу, выискивая удобное местечко возле моих рук, а не у спины. Я боялась случайно придавить ее, но этого не случилось.

Казалось, кошка предугадывает мои движения и подстраивается под них.