Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни

– Может, я и новенький в городе, но я знаю, кто такой Хоб… – Я сделал глубокий вдох, чтобы голос звучал ровно. – Он терроризировал людей и на таком далеком юге, как Майпосин. Там он тоже убивал.

– Могу я кое о чем спросить? – произнесла Квин.

Я кивнул.

– Зачем ты сюда пришел? Рассчитываешь биться на Арене 13, так?

– Конечно. Я хочу этого больше всего на свете. Поэтому я и покинул Майпосин.

– Ты должен знать, что для бойца Арены 13 Хоб опасней всего. Отец не всегда говорит это новичкам, но, думаю, тебя предупредили: время от времени Хоб является на арену и бросает вызов бойцу «мин». Он предлагает громадную ставку, и игорные дома бывают вынуждены ее принять. В наши дни Хоб всегда побеждает, и проигравшего, живого или мертвого, доставляют в его логово, после чего боец исчезает навсегда. Однажды это может случиться и с тобой. Ты все еще хочешь там сражаться?

Если уж на то пошло, рассказ Квин еще больше укрепил мою решимость:

– Да, я все еще хочу сражаться на Арене 13. Меня не остановит опасность, не остановит Хоб.

– Я чувствую то же, что и ты, – сказала Квин. – Вот бы и я могла там биться!

Мы покинули купол Колеса, но спустились лишь до площадки лестницы, а потом Квин провела меня через другую дверь.

– Сейчас мы на крыше тринадцати арен, – сказала она, обведя рукой необъятный круглый зал.

Я увидел гигантский деревянный столб, торчащий в центре и теряющийся в темной необозримости купола высоко над нашими головами.

– Его называют «Ось», – Квин показала на громадный столб. – Он центр Колеса, а кое-кто говорит, что и центр всего Мидгарда.

К грандиозному столбу были пришпилены бумажки, исписанные именами и цифрами.

– Это Списки? – спросил я, когда мы двинулись к Оси.

Я вспомнил слова Тайрона о том, что Списки вывешивают на этом этаже.

– Да, – ответила Квин. – Каждую неделю сюда приносят новые. Здесь расписан порядок боев на эту неделю – первую в нынешнем сезоне Арены 13. Кое-какие вызовы делаются публично, а другие вывешиваются здесь властями, которые решают, кто с кем должен сражаться, исходя из ранга бойцов. Посмотри сюда.

Она показала на листок, обведенный толстой черной каймой, где значилось всего два имени.

– Кайма говорит о бое насмерть – он закончится тем, что кто-то лишится головы или будет изрублен на куски!

– Я уже видел такой бой, – ответил я, качая головой. – Поверить не могу, что они так поступают. Бессмыслица какая-то!

– Некоторые люди глупы, – процедила Квин. – Бой насмерть случается два-три раза за сезон. Тебя невзлюбил кто-то из бойцов Арены 13 и вызывает сражаться насмерть; если примешь вызов – рискнешь жизнью. С этим связан еще один запрет моего отца: никому из его бойцов не разрешается сражаться насмерть. По-моему, это одно из хороших правил.

Я с улыбкой кивнул, и мы вернулись на лестницу.

Через несколько минут мы уже спустились на нижний уровень и вынырнули на улицу из полумрака гигантского Колеса – его высокая деревянная стена изгибалась впереди и позади нас. Ночной воздух был прохладным.

– Я слегка разочарована, – сказала Квин, шагая вдоль стены. – Ты оказался не таким, как я ожидала.

– А чего ты ожидала? – сердито спросил я, застигнутый врасплох.

Я-то думал, мы хорошо поладили: Квин как будто открылась мне на вершине купола… Но она была совершенно непредсказуема.

– Я ожидала увидеть забавного парня, который рискнет сделать жизнь в этом унылом месте чуть интересней, – сказала она. – Но ты так боишься моего отца, что даже не хочешь пригубить вина. Так вот – мальчишки, которые придерживаются правил, скучны!

Я молча пожал плечами. Ну и пусть! К чему вступать в мелочную перепалку и говорить то, о чем я потом пожалею? Что мне это даст?

У Колеса все еще болтались люди, и я заметил, что неподалеку стоит несколько фургонов. Теперь, когда между мной и Квин пробежал холодок, девочка молча и быстро шла по гаревой дороге, а я так же молча шагал за ней; гаревая крошка похрустывала под моими ботинками.

Внезапно кто-то вышел из тени между фургонами и двинулся к Квин. Я подумал было, что это ее знакомый, но потом засомневался, увидев, как напряглись ее плечи. Лицо мужчины скрывала тень, но я заметил, что он здоровяк. Слегка покачиваясь, он подошел ближе, остановился прямо перед Квин, и даже из-за ее спины я учуял в его дыхании кислый запах эля. Что-то не похоже на встречу друзей.

Я поспешил вперед, чтобы встать между ним и Квин, но она не дала мне такого шанса.

Человек бросился на нее, и я увидел, как в свете луны что-то блеснуло: Квин держала в правой руке длинный кинжал.

Схватка закончилась быстро. Квин сделала выпад, и мужчина опрокинулся на спину. Когда он со стоном кое-как поднялся, я увидел, что по лбу его течет темная кровь, заливая глаза. Квин шагнула к нему, угрожающе занеся оружие.

– Ты совершил большую ошибку, – прошипела она. – Или сделай еще большую, или отвали! Тебе решать.

Дылда поднял руки, попятился и быстро исчез в полумраке.

– Ты пырнула его! – удивленно выпалил я.

Квин с мрачной улыбкой покачала головой:

– Нет, просто ударила рукоятью по лбу. Раны в голову сильно кровоточат и выглядят опаснее, чем они есть на самом деле: уж тебе-то, палочному бойцу, следовало бы это знать.

– Ты всегда ходишь с ножом? – спросил я.

– Всегда. Это клинок «триг». Без него я чувствую себя голой.

Я наблюдал, как она возвращает нож в длинный рукав своего платья.

– Лучше бы и такой ты носил, – посоветовала она. – Однажды он тебе пригодится.

– Когда-нибудь я дам клятву никогда не пускать оружие в ход за пределами арены.

– Ну а мне нечего об этом беспокоиться, потому что мне не позволяют дать такую клятву, – с горечью сказала Квин.

Мы молча дошли до дома Тайрона, и я поднялся вслед за Квин в ее комнату, а потом через смежную дверь вернулся в свою. Когда за мной заперли дверь, я услышал в темноте смех.

– А ты быстро вернулся, – подколол Палм. – На твоем месте я не стал бы надеяться на второе приглашение!

Не удостоив его ответом, я забрался в постель, но прошло еще много времени, прежде чем мне удалось уснуть.