Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни

Мы должны были один за другим спуститься вниз, чтобы Керн позанимался отдельно с каждым из нас. Дейнон вернулся с урока, и быстрый стук в дверь дал понять, что настала моя очередь. Я поблагодарил Дейнона и сошел вниз по лестнице.

Кабинет Керна оказался вдвое больше моего. На стене висела картина, изображавшая Тину с сыном на руках: она улыбалась, очень счастливая, прямо как живая.

Я сел за деревянный стол напротив Керна, и он с теплой улыбкой спросил:

– Как тебе учебник?

Притворяться не было смысла, поэтому я ответил правду:

– По-моему, ужасно трудный. Кое-чего я вообще не понимаю. Слов, о котором там говорится… Почему он называется «Безрассудный»?

Керн снова улыбнулся:

– В учебнике есть толика юмора. Если ты скомандуешь своему лаку «Рассекиплоть» так, как там описано, из позиции «мин», его почти наверняка победят, не пройдет и нескольких секунд. Защищать противника будут три лака, а твой лак двинется прямиком к нему, отбросив всякую осторожность. Это было бы глупо, но в учебнике просто демонстрируется, как составляется новый слов. Послушай, Лейф, не беспокойся на сей счет: возможно, ты никогда не станешь шаблонщиком. Очень немногие способны как следует отточить это мастерство, – уж я-то точно нет. Но тебе необязательно составлять шаблоны словов, ты просто должен уметь пользоваться теми, которые уже созданы для тебя. Я знаю достаточно, чтобы научить тебя основам, но, если у тебя достанет таланта, потом меня сменит Тайрон – он, без сомнения, лучший шаблонщик в городе.

Я вообще не хотел заниматься шаблонами. Я хотел драться, и, наверное, Керн по выражению моего лица догадался, о чем я думаю, потому что сказал:

– Судя по тому, что я недавно видел, по твоей быстроте и проворству, ты, скорее всего, станешь бойцом на арене. Но никогда нельзя считать это само собой разумеющимся – только время покажет, как все обернется. И в любом случае тебе понадобятся некоторые базовые навыки и знание языка Ним, поэтому сегодня я начну с небольшого экскурса в историю.

– Мне нужно записывать?

Как и было велено, я принес с собой принадлежности для письма.

– Ты будешь выполнять задания и контрольные на тему наших бесед, но сейчас я бы не советовал ничего писать, – ответил Керн. – Лучше сосредоточься и запоминай новые знания, тренируя свой мозг. Лучшие шаблонщики и механики держат в голове целые последовательности словов, благодаря чему пользуются ими без необходимости где-то их искать: словы в любой момент в их распоряжении. Пока мы будем разбирать урок, задавай как можно больше вопросов – тебе нужно уловить саму суть дела.

Я сразу и перешел к сути дела:

– Я не совсем понял насчет механиков. Чем они отличаются от шаблонщиков?

Мне было легче задавать вопросы Керну, чем суровому и грубому Тайрону.

– Механики – мастера шаблонирования, самые искусные знатоки языка Ним. Часто они нанимают много других людей и держат целый штат бойцов (как делает Тайрон): некоторые его работники – знатоки шаблонирования, другие – знатоки сражений. Теперь давай рассмотрим Ним и его развитие. Древние народы называли шаблонщиков по-другому – «программистами» или «кодировщиками». Мы полагаем, что те каким-то образом с помощью пальцев вводили шаблоны в движущиеся боевые машины, сделанные из металла. Мы не знаем, как это выглядело, но подозреваем, что как-то так.

И Керн показал – как именно, положив руки на стол и ритмично постучав пальцами по дереву:

– Они делали это на чем-то под названием «клавиатура». Конечно, теперь мы используем РИП, то есть речевой интерфейс пользователя. С помощью голоса мы адресуем словы напрямую лакам, которые могут услышать их и выполнить, а потом подгоняем словы к основным шаблонам, которые уже находятся в этих лаках.

– А как были созданы первые лаки? – спросил я.

Жаль, что я не задавал своему отцу больше вопросов об этих существах: его ответы помогли бы мне подготовиться. Мне о стольком хотелось бы его расспросить, но теперь было слишком поздно.

– Хороший вопрос, Лейф. Насколько нам известно, тут постарались военные. Они начали программировать металлические военные машины под названием «ай-боты», которые стали прототипами джиннов, но были примитивнее даже самых низших из них. В конце концов появились джинны. Мы предполагаем, что плоть и лаков, и джиннов выращивали в огромных чанах. Иногда ее называют «фальшивой плотью». Примерно в то же время возник и язык шаблонов под названием Ним. Он развился из нескольких языков программирования, но главным образом – из языка Форт, созданного давным-давно программистом по имени Чарльз Х. Мур. Дальнейшее – история… Хотя есть несколько версий событий, в зависимости от того, какого историка ты читаешь. Самая распространенная версия гласит, что после войн между человеческими народами люди стали использовать джиннов, чтобы те сражались за них. Джинны восстали и воевали с людьми до тех пор, пока не одержали победу. Тогда они построили Барьер, заточили в его пределах немногих выживших и назначили Протектора, чтобы тот управлял Мидгардом от их имени. Много знаний было утрачено. Мы больше не умеем выращивать собственных лаков, но нам позволено покупать их у Торговца: только он может пересекать Барьер туда и обратно. Правда теперь мы даже не знаем, как наделять этих купленных лаков разумом.

К концу урока Керн попытался научить меня нескольким базовым элементам Форта – структурным единицам языка. Он был хорошим учителем, очень терпеливым, но я был скверным учеником. Мне никогда не давались язык и чтение, а такой сложный предмет еще ни разу в жизни учить не приходилось. Некоторые из словов было трудно произнести – в них слышался четкий, ясный северный акцент; с моим южным акцентом попробуй выговорить такое! Если мне не удается произнести их правильно, – как я могу надеяться ввести в лака шаблон?

Может, я никогда не овладею навыками, необходимыми для того, чтобы закончить тренировки…

Той ночью я уже собирался раздеться, когда услышал, как в стену спальни Квин трижды постучали.

Дейнон слегка улыбнулся и посмотрел на меня, приподняв брови, но челюсть Палма отвисла чуть ли не до ботинок. Он не ожидал, что Квин вызовет меня снова. Он не разговаривал со мной после тренировочного зала, а теперь его глаза из голубых стали почти зелеными – такой в них светился яростный гнев.

С чего бы это? Само собой, он злился, что я уложил лака на тренировке, когда он сам этого еще не умел, – но теперь-то в чем дело? Ему что, нравится Квин? Может, он надеялся услышать один стук, означавший, что вызывают его?

Я просто пожал плечами, как будто мне было плевать, что он там думает. Я все еще злился на Квин за то, что она оттолкнула меня к концу минувшей ночи, но не смог подавить дрожь возбуждения.

Не успел ключ повернуться в замке, как я уже стоял у двери. Квин была непредсказуемой и агрессивной, но факт оставался фактом: мне хотелось снова ее увидеть.

И вот я опять вошел в ее комнату… На этот раз она была не в платье, а в брюках, завязанных черными ленточками на лодыжках над ботинками (явно ботинками «триг»). Волосы туго стянуты на затылке, губы снова накрашены черным и красным – даже сердитый взгляд в точности такой, каким она наградила меня во время нашей первой встречи.