Отбор огненного дракона. Путь в столицу - Алиса Ганова

Вы, не доверяя нам, позволили войти в свое жилище? Пусть временное, но жилище! Чтобы снова обвинить нас? Ну, знаете! — Вскинула голову, с трудом сдерживая несправедливое обвинение. Меня, Арнику Лармот вир Эттен Мартийскую, обвинили в воровстве! С ума сойти! — Ваши обвинения несправедливы! И неужели вы, маг, не можете найти пропажу?

— Я-то найду. Но вам лучше отдать самим. Пока не поздно.

— Мне нечего скрывать. — Я бросилась к окну и крикнула брату, прикорнувшему под яблоней. — Веня, живо ко мне!

Пока брат поднимался, время застыло. Вдобавок взгляд мага буравил, как будто пытался выжать из меня признание.

— Чего?! — вихрем ворвался братишка. Увидев мага, застыл с приоткрытым ртом, потом спохватился и учтиво поклонился. Я даже не знала, что он так умеет.

— Веня? — я строго взглянула на притихшего брата. — Ты брал что-нибудь из комнаты господина Шатильена.

— Ну… — почесал он затылок и начал медленно, дотошно перечислять: — Рыбу, что подали; доел пирог с куропаткой, желейные конфетки…

— А пуговицу?

— Нет.

— Что ж, — маг потер красивые кисти и взглянул на меня недобро темными глазами, от взгляда которых кожу припекло, словно на неё попали раскаленные угольки.

— Я вас не боюсь! — отчеканила я, едва сдерживаясь, чтобы не попятиться. — Убедитесь, что мы не при чём!

— Тогда вам нечего бояться.

— А я и не боюсь! Я возмущена бестактным, несправедливым обвинением! Это вам, господин Шатильен, будет стыдно, если у вас осталась хоть капелька совести, что вы обвиняете людей несправедливо.

— Замолчите! — маг небрежно махнул. Потом потер ладони и прикрыл глаза.

Веня смотрел на него, не отрываясь. Вот только ничего не происходило.

— Убедились, что ваши обвинения несправедливы? — обрадовалась я, но недовольное шиканье мага заставило прикусить язык.

Мы втроем стояли в тишине некоторое время, пока снизу не раздался громкий, отчаянный вопль и звон разбитой посуды.

Я и Веня переглянулись и бросились вниз.

Та самая подавальщица с криками металась по залу, натыкаясь на столы, скамейки, и обмахивала себя руками. Из глаз её текли слезы, стекавшие по щекам, на которых проступали красные следы ожогов.

Не сразу, но присмотревшись, мы заметили, что вокруг подавальщицы мерцают светлые блики. Они-то и причиняли боль.

Зеваки толпились на зале, только никто не спешил на помощь.

Подавальщица хоть и гадина, но мне стало её жаль. Я сорвалась с места и бросилась наверх.

— Прекратите! — Влетев в комнату, крикнула Шатильену, вальяжно раскинувшемуся на стуле у окна. — Вы её изуродуете!

— Тебе какое дело? — равнодушно отозвался он, закинув ногу на колено.

— Но… — тут-то до меня дошло, почему кричала подавальщица. — Это она?..

— Как видишь. Впредь чужой пример послужит вам уроком.

Гадина хотела подставить нас с Веней. Ведь когда маг поймал братишку, всё слышали, что он обвинял нас в воровстве. И она решила воспользоваться моментом, когда мы отлучались по делам…

Гадюка! И всё же мне было все равно её немного жаль.

— Вы уже достаточно её наказали.

— Не тебе решать, — резко ответил маг. — Радуйся, что к вам проявил снисхождение.

Я покосилась на Веню. Урок он усвоил и, судя по бледности, находился под большим впечатлением.

— Пожалуйста, перестаньте, — обратилась я к Шатильену снова.

Он не ответил, но крики снизу прекратились.

Когда позже я спустилась за закусками для господина мага, зал постоялого двора встретил меня мертвой тишиной. Все попрятались, и мне пришлось несколько раз звать Веллу, чтобы она вышла.

— Чего тебе? — голос хозяйки дрожал от ненависти ко мне. Однако страх перед могущественным постояльцем вынуждал её быть вежливой.

— Господину магу следует подать закуски.

Крупная женщина быстро метнулась к шкафу, откуда достояла поднос. Чтобы зелень не подвядала, а мясная закуска оставалась свежей, она держала его на кусочках льда.

Я взяла холодный поднос с тарелками и понесла наверх. Когда свернула на повороте, услышала злобное ворчание:

— Тощая, как смерть! Смотреть противно…

Велла продолжала бурчать, но я не стала слушать. Пусть думает, что хочет.

Пока маг ел, мы с Веней успели привести в порядок его обувь.

Шательен же, перекусив, оставил на тарелках щедрые остатки. Судя по всему, для нас.

— Поторопитесь, — настроение мага стало более благодушным. Встав со стула, он положил на стол мешочек с деньгами. — Ничего не забудьте и расплатитесь.

В тот раз на портал и исчезнувшего в нём мага ошарашенно смотрел Веня. От восхищения он приоткрыл рот и выглядел таким милым, что я улыбнулась.

После наказания подавальщицы, Велла не рискнула нагреть на маге руки, однако я из вредности начала торговаться и хорошо сбила цену.

— Надеемся, господину Шатильену у нас понравилось, и он посетит наш постоялый двор вновь. — На прощание хозяйка выдавила подобие улыбки. Её муж подслушивал нас, стоя на кухне, однако не вышел.

— Конечно. У вас ведь лучшие подавальщицы, — не сдержалась я, уколов хозяйку.

Если бы не авторитет мага, она бы схватила метлу и выгнала меня вон с бранью, а так лишь пожелала хорошего пути, скрипя зубами. Но благие пожелания предназначались Шатильену. Мне же Велла пожелала мысленно переломать ноги, шею и сгинуть.

— Да услышит Светлая твои молитвы, Велла, и воздаст сторицей! — Веня, стоявший на лестнице, решил оставить последнее слово за собой.

Хозяйка трактира побледнела, а братишка, довольный испугом женщины, схватил меня за руку и потащил наверх.

— Скорее, Ника! Господин маг уже открыл портал и переправил вещи. Только нас ждет!

— Мы тоже переместимся порталом? — не поверила я, и в ответ из комнаты мага донеслось:

— Если не поторопитесь, пойдете пешком!

Вспомнив, что внизу нас поджидает Велла с метлой, я крикнула Шатильену:

— Минуточку! Подождите нас! Мы уже тут!

Мы были у порога, когда на наших глазах маг шагнул в синее марево, бурлящее перламутром и сиянием, и скрылся из вида.

Нам следовало зайти следом в портал, но, подбежав к нему вплотную, мы с Веней испугались и резко затормозили.

С той стороны раздался глухой вздох, затем из марева появилась рука Шатильена.

Схватив за плечо, она втянула меня в портал. Веня, не выпускавший моей ладони, влетел следом.

Глава 9

Я соскучилась по дому, но сейчас мне нельзя возвращаться, не достигнув цели, иначе быть беде…

Постепенно сердце перестало стучать набатом в висках,