Первое слово дороже второго - Елена Нестерина

Кого тут, на горе, только не было! Даже Арсюша – аполлонический красавчик явился! И один – без какой-либо подружки!!! А с Оксаной, как нарочно, увязалась Люська, которая, оказывается, о горке тоже знала и иногда ходила туда кататься. Вот ведь!..

Свиридкина встретила Оксану радостно, покосилась на Люську, но ничего не сказала.

– Ну, поехали с нами! – воскликнула она, махая рукой в сторону Комарикова, который усаживался на большую пластиковую дверь.

Оксана растерялась.

– Я лучше пока посмотрю, – пробормотала она, отступая мелкими шажочками назад.

– Ну хорошо, – улыбнулась Зинка. – А мы погнали!

Она устроилась впереди Комарикова. Тот обнял её, не позволяя упасть, сильно оттолкнулся ногами – и дверь ухнула по горке вниз!

А Оксана, которая всё продолжала пятиться, наступила на ногу Аполлону-Арсюше, который тут же обругал её нехорошими словами… Верная Люда тотчас гавкнула на него в ответ, защищая свою подружку. Но это было уже не нужно. Оксана расстроилась. Как же так? Прямо матом. А она про него – Аполлон, Аполлон…

Поневоле её симпатия склонилась в сторону Мишеньки, который только что лихо подпрыгнул со своей дверью на трамплине и продолжал мчаться вниз. Всё, решено, сейчас он поднимется наверх, и Оксана поедет с горки, как бы страшно ни было! Миха мощный, он её спасёт, если что.

Вот скатилась вереница на картонках – визгу, криков сколько! А ничего, без травм и увечий с гиканьем до самого низа докатились и уже в гору карабкаются.

– Ну, надумала? – Довольная Зинка появилась из-под бугра.

– Ага! – кивнула Оксана.

– Ну, садись тогда на дверь. Она как чумовая несётся – скорость о-го-го! Не то что на картонке! Первый раз одна не езди. Это уж после, как научишься. А пока… – и Зинка махнула Комарикову рукой: – Миш, прокати мою подружку.

Это было что-то фантастическое. Все желания сбывались. Оксана Обылкова сидела в объятиях молодого человека гераклического типа. То есть с Мишкой Комариковым. Он кричал что-то весёлое, смеялся. А перед самым трамплином прижал её к себе и шепнул в ухо:

– Не бойся!

Разогнавшаяся пластиковая дверь взмыла вверх, несколько секунд летела по воздуху… бах! – приземлилась. И понеслась дальше. Вот уж правда как чумовая. Здорово мчится гладкий пластик по скользкому льду.

Да, если бы не Миша, Оксанка бы себе весь зад отбила. Но ради таких замечательных объятий и тихого «Не бойся!» она бы ещё и ещё с этой ужасной горы съезжала. Только, может, где попроще горочка имеется?..

– Выбирайся, – когда спуск закончился, сказал Оксане Миша.

Ноги и руки её дрожали, она никак не могла подняться с двери.

– Ну что ж ты, вылезай! – повторил Комариков. – Смотри, там сверху уже новые едут. Сейчас на тебя плюхнутся.

Оксана всё копошилась. Миша протянул ей руку, дёрнул, помогая подняться. Оксана вскочила на ноги и зашагала следом, крепко уцепившись за его пальцы. Идти Комарикову было неудобно – потому что дверь надо было двумя руками нести. Но Оксана всё равно держалась за Мишкину руку, брела, охая и еле переставляя ноги.

Так что поднимались они очень долго.

– Понравилось? – раздалось вдруг у Оксаны за спиной.

Это была Зинка, которая успела ещё на чём-то с горы скатиться и уже даже нагнала их.

– Понравилось, ещё бы! – улыбаясь, заявила Оксана.

С сожалением она отпустила комариковскую руку. Тот облегчённо вздохнул, поднял дверь над головой и бодро зашагал вверх.

А Зинка всё чирикала около Оксаны, рекламируя радости катания на двери и прелести подскакивания на трамплине.

– Поехали ещё, Оксанка!

Оксана только что-то хотела ответить, но увидела, что Зинка быстро помчалась вперёд. Утомлённая Оксана, которая вообще-то физкультуру не жаловала и получала по ней пятёрки благодаря стопроцентной посещаемости всех уроков, еле-еле за ней поспевала.

А там орава ребят решила скатиться на скоростной Михиной двери. Свиридкина бросилась в самую кучу, чтобы отвоевать себе место. Человек пять возились на двери, примеряясь, как лучше на ней всем уместиться. Нет уж, решила Оксана, в группе кататься совершенно неинтересно. Она постарается снова организовать себе индивидуальный тур. Но с Мишкой.

– Поехали! – в это время закричал тот.

Дверь понеслась вниз. По случайности Вовка-Рэмбо, человек, с которым всегда случались несчастья и возникали проблемы, оказался впереди двери. Он вылетел, когда подскочили на трамплине. Увидев это, Миша заорал:

– Слазьте, срочно все слазьте! Рэмбо придавит!

Но это было нелегко. Дверь летела стрелой. Арсюша и Зинка оттолкнулись друг от друга и соскользнули по разные стороны двери. Рэмбо пытался притормозить и забраться на дверь – чтобы в конце пути, там, в специально огороженной снежными стенами ямке, его этой дверью не пришибло. Комариков и Духманов тоже пытались затащить его обратно…

Уже совсем стемнело, и свет далёких фонарей у дороги едва позволял видеть, что на горке происходит. Оксана с волнением присматривалась. И увидела, что с двери соскочили все и мчались теперь за ней на собственных задах. А Комариков решился на трюк – уже у самого конца горы он исхитрился столкнуть дверь в сторону. И она просвистела всего в метре от ребят, которые один за другим съезжали в ямку…

– Ну тебя с твоей дверью, Миха! – заявил Арсюша, когда, поднявшись на гору, Миша вновь предложил скатиться.

– Очканул? – с насмешкой заметила Зинка. – Просто уметь надо кататься.

Арсений возмущенно фыркнул, но ничего ей не ответил.

«Надо же! – подумала Оксана. – У Свиридкиной никакого почтения к признанному красавцу… И ей он никакой гадости не сказал. А мне, мне… Да как он мог?!»

Думая о невесёлом, Оксаночка стояла и смотрела, как Миша и Зина со своей супердверью снова встали в очередь – ожидая, когда скатится вниз весёлая компания: четыре человека уселись верхом на пышной Люде Петиной, одетой в огромную пушистую шубу. Люда кряхтела, пыхтела, но ехала смирно. Надёжно.

«Жуть», – подумала Оксана.

Больше не собираясь съезжать вниз, Оксана моталась туда-сюда маленьким привидением, наблюдая, как катились на её подружке. Наконец увидела, что на гору взобрались всё те же Комариков со Свиридкиной и вновь уселись рядышком на свою дверь. Зинка рассматривала Михины пальцы на левой руке, которые он пришиб дверью так, что из-под ногтей пошла кровь.

– Да ну, ничего страшного, – пытался увернуться от неё Комариков. – Ну Зин, всё нормально!

Но она тёрла ему пальцы снегом, уверяя, что холод – это анестезия.

– Не отвалятся, – дёрнулся в сторону Комариков.

И с удивлением обнаружил, что рядом с ним пристроилась на двери Оксана.