Памятник Бешеной Пехоте. Первая чеченская война - Константин Масалёв

Приемчик старый и проверенный. И хотя на стороне «чехов» был туман и фактор неожиданности, неразберихи не случилось.

– «Кобра», я «Байкал»! «Кобра», я «Байкал», прием…

– На приеме «Кобра»…

– Серега, поднимись метров на сто вверх по склону, прикрой фланг, если обойдут сверху – нам жопа, не давай «чехам» свободно там гулять. Если будет все плохо – скорректируешь огонь «васильков». Как понял?

– «Байкал», я «Кобра», все понял, работаем…

– «Байкал», я «Лотос-два»! У меня «трехсотый», очень тяжелый, нужна срочная эвакуация!

«Лотос-два» – это головной дозор взвода «Лотос» они были ближе всех к «чехам» и сначала показалось, что их перекосили первой же очередью…

– «Байкал», я «Лотос-два»! нас тут сейчас всех переебашат, вытаскивайте нас, делайте что-нибудь!

– «Лотос-два», не надо выть в эфире, тебя же «чехи» слушают, что они о нас подумают!? И лежи, не дергайся, все под контролем.

– «Крым», я «Байкал»! Нужно подавить огневые точки, нужна «коробочка»! Срочно! Как понял, прием…

Выплывший из тумана и похожий на огромную железную жабу танк сделал четыре выстрела в сторону «чехов». Этого оказалось достаточно, чтобы все огневые точки подавились сами собой, а крик ротного по рации: «Вперед, бл… ь! Упустите «чехов» – всех вые… у, сука! – подстегнул нас как плеткой, и уже через полминуты мы были на позиции врага. Но боевики нас, конечно же, дожидаться не стали и, оставив нам только один ботинок с куском ноги, кучу стреляных гильз, да немного кровавого трепья, заминировали дорогу (видимо заранее) и слились в неизвестном направлении…

***

– Ну что, разведчики хуевы, упустили все-таки «чехов»? Как мародерничать, так все герои, а как воевать, так толку что-то маловато, да? Лейтенант, отойдем, поговорим…

И пока ротный полощет мозги нашему лейтенанту, мы между собой негромко возмущаемся. В чем-то Байкал, конечно, прав, но, в конце концов, задача была состыковаться с 136-ой и мы ее выполнили. И что мы в момент «чеховской» засады не поперемочили друг друга, так это наша заслуга, а не недоработка боевиков. Потери опять же минимальные – убитых нет, а раненый всего один. А «чехи» от нас один хрен никуда не денутся. Тем более, что день только начинается.

Между тем разговор на высоком уровне закончился, и Кобра подошел к нам:

– Слушай приказ, головорезы. Приказываю двигаться в строну Бас-Гордали. По дороге ищем следы танка, ищем боевиков, собираем всю мало-мальски полезную информацию. Колонна двинется, как только саперы закончат разминирование дороги. Череп, ты в головном дозоре, впереди на удалении прямого выстрела. Шеви и Снайпер – замыкающие. Доклад по рации каждые полчаса. Все, пошли.

Где-то далеко-далеко, может в Ханкале, а может даже и в Москве, в больших и высоких штабах на столе разложена карта Ичкерии. На этой карте легко и непринужденно мудрые современные Суворовы и Кутузовы рисуют синие и красные стрелы. Как боги с неба глядят на многострадальную чеченскую землю, так же и эти стратеги с полковничьими и генеральскими погонами смотрят на свои карты. И так же, как боги, они в состоянии легким росчерком карандаша заставить двигаться вперед и назад тысячи и тысячи муравьев-солдат… Они решают судьбы людей, не видя их, не зная их имен. Для них смерть солдат – это не более чем статистика, а смерть местных жителей – вообще ничто. В юго-восточной части карты нарисована красная стрелочка и для нас. На самом кончике, на острие этой стрелы шагают девять человек. Это наш взвод…

Для всех штабных генералов и даже для нашего «бати» генерала Шаманова мы – безымянные винтики огромной, неповоротливой, основательно проржавевшей военной машины.

Да, все это так. Но если смотреть на все это с генеральской точки зрения, то есть – сверху вниз. А снизу-вверх картина выглядит совсем по-другому. Перед нами наших войск нет, за нами на десяток километров – тоже никого. Над нами есть только один царь и бог – наш взводный «Кобра», лейтенант Серега и до всех остальных нам дела нет.

Все призрачные командиры и командующие – не более чем голос из рации. Щелчок тумблером, и их никого нет. Их команды – это просто просьбы и советы. Нам указано направление, поставлена задача и все… А как мы ее будем решать и что мы вообще будем делать – это наше дело. Мы на вражеской территории, можно сказать – в тылу врага. Это означает много разного, и плохого, и хорошего. Но все хорошее и плохое это так – мелочи жизни, издержки производства. Главное, как не парадоксально это звучит, именно здесь и именно в этой ситуации мы абсолютно счастливы и свободны. Это даже не свобода, это Воля (с большой буквы). Я уверен (пусть это только моя правда), что ради таких моментов и стоит жить…

…Через два часа нашего культпохода впереди, наконец-то, замечено движение. При рассмотрении в бинокль оказалось, что это какой-то старик-чечен пасет трех коров рядом с дорогой.

– Дед один, овчарок не видать…

– Надо бы допросить его.

– А что, если не станет говорить?

– Пуганем – заговорит…

– Кого пугать собрался? Чечена? Малореально. Если он сам говорить не захочет, то его хоть кусочками нарезай – ни хрена не скажет. Это же нохча. Давай, Костик, поговори с ним, только аккуратно, без грубости…

Улыбаясь в тридцать два зуба, я подошел к старику и присел рядом.

– Здравствуй, отец. Мир тебе.

– Здравствуй.

– Ты где живешь, отец?

Старик неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.

– А ты откуда такой, парень?

– С юга, отец, с Грузии. Федералов здесь не видал?

– Давно нэ видел, вирталоты только лэтают…

– Боевиков тоже не видал?

– Нэт, три жипа было.

Я показал в сторону Ялхой-Мохка:

– Туда поехали?

– Нэт, туда…

Старик показал на дорогу в сторону Бас-Гордали.

– Ну ладно, отец, прощай. Да уводил бы ты свое стадо подальше отсюда. Скоро федералы здесь пойдут, пехота бешеная, не только без коров останешься, но и с жизнью можешь распрощаться. Поспеши, отец, времени у тебя очень мало. Прощай…

Я вернулся на дорогу.

– Короче так, танка он не видел, «чехов» три джипа было, человек пятнадцать-двадцать. Уехали сорок минут назад. Чего дальше делаем, командир?

– Чего еще делать, дальше топать будем…

…Еще через полчаса впереди послышался шум машин. Два КАМАЗа, увешенные белыми флагами и плотно набитые женщинами и детьми, проехали мимо нас.

– Мирные бегут, быть бою. Вобщем так, докладываем обстановку. Похоже «чехи» большую бяку готовят, раз мирные сваливают. Доложим и пойдем вперед, пока Бас-Гордали не покажется, там заляжем и будем ждать нашу колонну…

…С земли долбит артиллерия, с неба крошат горы вертолеты. Стрельба и взрывы… Мы, наконец-то, догнали боевиков и навязали им бой. «Чехи» в свою очередь долбят нас из минометов и гранатометов. В «зеленке» справа и слева шарятся «чеховские» снайпера и небольшие группы диверсантов. Над нашими головами пролетел выстрел от РПГ и взорвался не далеко позади. Мимо нас на носилках тащат раненых и убитых. Раны у них довольно страшные. У одного снесено пол черепа и наружу вываливаются куски мозга. У другого вместо спины месиво из ребер, мяса и клочков бушлата. Чтобы от таких картинок не угас наш боевой дух, «Аббат» – наш замполит, читает нам небольшую речь:

– Господа наемники и дипломированные убийцы! Пол Чечни уже лежит под вашими сапогами. Бас-Гордали склонил перед вами свою гордую голову. Если кому интересно – это малая родина Салмана Радуева, местного чеченского Жириновского. Вы – краса и гордость Российской армии, нагнали страха в бесстрашные чеченские души. Вам Родина доверила великое дело – отомстить за Кизляр и Буденновск, за убитых и изгнанных из своих домов наших соотечественников, живших здесь. Радуев не смог уберечь от вас свое село и Басаев не сможет вас остановить! Вам ли бояться уёбков, которые утверждают, что русские – это бараны и тупые рабы. Заткните своими штыками их поганые глотки! Никаких пленных, никакой жалости. Круши! Бей! Мочи! Режь! Давай, бойцы, покажем «чехам», как надо воевать.

По мере того, как речь Аббата доходит до наших