Почему любят одних, женятся на других, а живут с третьими - Сергей Петрушин

Однако слияние не всегда является невротическим. Пример здорового слияния — это внутриутробные отношения плода и матери. Если беременной женщине плохо, ее состояние передается ребенку, и наоборот. Когда она говорит: «Мы поели, мы погуляли», это соответствует реальности. Слияние становится невротическим, когда после физического отделения ребенка от тела матери способ их общения остается прежним. Например, на консультации сидим втроем: я и мама с дочкой. Я спрашиваю дочку: «А ты умеешь рисовать?» Вдруг, опережая дочь, отвечает мама: «Да. Мы уже второй год ходим в художественную школу». Воспитание по типу слияния воспринимается ребенком как настоящая любовь, поэтому, повзрослев и найдя себе партнера, человек будет уже с ним воспроизводить данный тип отношений. Вероятно, в основе слияния лежит детское желание вновь испытать те приятные переживания, истоки которого находятся в слиянии будущей матери и плода.

При невротическом слиянии другого человека считают продолжением своего Я (как мама своего ребенка). Об этом часто говорят фразы типа «мой парень». То есть чужого человека начинают рассматривать как некий свой дополнительный орган. Естественно, ни о какой свободе не может быть и речи. Как это возможно, чтобы у моего органа была свобода, а вдруг он куда-то денется? Тогда я буду инвалидом. Наши переживания по поводу ухода близкого человека иногда напоминают причитания человека, который потерял какую-то свою часть тела: «Как же я теперь на свете буду жить без тебя?!»

При создании отношений у пары есть всегда выбор: прогресс или регресс. Это означает двигаться вперед, то есть создавать новую форму отношений, либо воспроизводить отношения из прежней внутриутробной жизни. Отношения зависимости можно рассматривать как пример такого регресса. Выделим важные отличия зависимых и взрослых отношений.

Во-первых, как ни парадоксально, слияние является своеобразной формой психологической защиты от подлинного контакта друг с другом. Сливаясь, мы теряем свои контактные границы и превращаемся в одно МЫ. Здоровый вид отношений строится не на потере себя, а на резонансе друг с другом.

На своих занятиях в группе я показываю это на примере. Вызываю из группы мужчину и женщину и предлагаю им два варианта взаимодействия. Сначала они встают, прижавшись спинами друг к другу, при этом расстояние между их пятками около метра. То есть со стороны они похожи на треугольник. Это и есть модель слияния. Я спрашиваю, удобно ли им так стоять. Обычно говорят, что удобно: есть опора, спина защищена. Но когда я предлагаю одному человеку отойти, то другой начинает опрокидываться и судорожно хватать его за руку.

В этой модели хорошо показана суть слияния — это постоянная опора друг на друга, а не на себя; это страх отдалиться от другого, переживаемый как неминуемое падение («Если ты уйдешь, то я без тебя пропаду»); это невозможность контакта и диалога, так как люди повернуты друг к другу спиной.

В противовес слиянию можно показать модель здоровых отношений. При этом участники пары поворачиваются лицом и опираются ладонями друг на друга. Если один начинает отходить, второй не падает. Есть устойчивость, есть контакт, и каждый может отпускать другого без страха.

Во-вторых, в основе поддержания отношений по типу слияния лежит страх одиночества. В одиночестве могут возрастать внутренний конфликт неприятия себя таким, какой есть, критичность, вина и т. д. Присутствует иллюзия, что эти проблемы сможет компенсировать другой человек. Происходит поиск полноценности за его счет. Например, если я слабый, то ищу себе сильного. Рядом с ним я никого не боюсь, мы очень сильные. Но если мой силач захочет уйти? Я снова стану слабым, то есть в ситуации зависимости чувство полноценности временное и неустойчивое. Отсюда излишнее терпение по проводу негативного поведения партнера: все равно с ним будет легче, чем остаться наедине с собой.

Взрослый подход заключается не в поиске компенсации этого конфликта через внешний объект (человек, группа, химическое вещество), а в обретении опоры в себе, перестройке отношений с собой.

С этой точки зрения условно можно выделить два вида отношений — от недостатка и от избытка. Слияние — это как раз от недостатка. Когда люди утверждают, что не могут жить друг без друга, то подразумевается, что они почти что сиамские близнецы или инвалиды, где каждый обслуживает другого. Когда человек может себе сам делать хорошо, то у него есть избыток и есть чем поделиться с другими.

В-третьих, в слиянии люди, сначала не знакомые друг с другом, быстро входят в близкие отношения и как бы прирастают друг к другу. Противовесом слиянию (общее МЫ) может стать воссоздание предыдущего уровня отношений — Я и Я, когда присутствуют разные точки зрения, несовпадение ожиданий, но именно это может быть интересным. Чтобы не впасть в слияние, надо радоваться не только тому, что в нас общего, но и тому, что в нас разное, надо принимать, уважать и ценить тот факт, что мы в чем-то отличаемся друг от друга.

Уважение к различиям касается и детско-родительского воспитания. Родителям вовсе не обязательно быть неким МЫ для ребенка и, даже если нет согласия, поддерживать друг друга во всем, мотивируя это заботой о ребенке. Пусть ребенок тоже видит вашу разницу. Б. Хеллингер предлагает даже разделять время, в течение которого ребенок слушается того или иного родителя. Например, один может сказать: «У нас разные мнения, но сейчас вы будете слушаться меня».

Ввиду того, что в слиянии личное Я каждого разменивается на общее МЫ, любой договор друг с другом становится очень сложным делом. Для договора нужны две стороны, два Я, а тут их нет. Некому договариваться. Я сначала этого не понимал, предлагая своим парам на консультации не ругаться, а перейти к договорным отношениям. Потом стало ясно, что находящиеся в слиянии супруги любой договор начинают использовать как повод для борьбы. Банальный пример, воспетый в песнях, — постоянные ссоры по поводу не закрытого кем-то тюбика зубной пасты. Предложение партнера воспринимается как наезд на мою свободу. Даже если я могу, но не буду это делать — это уже отступление, сдача позиций. Поэтому вместо договора в слиянии всегда борьба, которую называют позиционной. Сложно заключить договор, так как все есть повод для такой борьбы, из всего ее можно сделать. Поэтому тут включаются детско-родительские сценарии.

В завершение можно заметить, что наказание другого обидой или самонаказание чувством вины больше подходит для детско-родительских отношений. На взрослом уровне, если вы считаете, что другой вам нанес ущерб, вместо эмоционального наказания лучше использовать принцип компенсации. Это позволяет сохранить равновесие в отношениях, даже если ваш договор нарушен.

Какие же меры могут помочь уменьшить зависимость и даже избежать ее?

1. В отношениях, чтобы не впасть в слияние, можно руководствоваться важным этическим правилом: у каждого человека есть право на свою жизнь. Жизнь человека является его полной собственностью. Только он сам может решать, как ею распоряжаться. Жить чужой жизнью вредно для обоих. Воспитание по типу слияния вредно прежде всего тем, что лишает человека возможности жить своей жизнью («проживать свою жизнь»). Если ребенок «мой», я за него отвечаю, но я же и его контролирую. И когда такой ребенок вырастает, то у него формируется потребность в слиянии. Под видом поиска партнера для любви ищется человек, с кем можно слиться.